Алина Знаменская - Свидетельница

Процессия была уже там. Гроб с телом Вадика стоял у ямы, народ со скорбными лицами слушал речь о покойном. Конечно, здесь было много знакомых, но я никого не узнавала. Все эти люди слились для меня в единую черную массу без лиц. Я проходила сквозь эту массу, не реагируя на обращенные ко мне слова. Наконец увидела Горина.

– Свет, только не здесь, – предугадав мой порыв, остановил меня он. – Сейчас закопаем, сядем в машину и поговорим.

– Да, да, конечно.

Я, как чумная, смотрела на собравшихся. Будто пришла на спектакль самодеятельности, где играли плохо и слова читали по бумажке.

Мысли мои носились по кругу, а сердце стучало где-то в горле. Я очнулась, только когда на свежую могилу упала любовница Вадика Лариса Вольская и громко и надрывно зарыдала.

Горин вышел из толпы и сразу увидел меня.

– Садись в машину.

– Вы обещали найти адвоката, – напомнила я. – Где он?

– Свет, я вообще-то похоронами занимался все это время, – напомнил Горин. – Ты так говоришь, точно я на диване лежу, в потолок плюю.

– Простите, но я не могу ждать! Я должна что-то делать! – едва сдерживалась я. – Игорю нужно помочь!

– А ты думаешь, я этого не понимаю? – обозлился Горин. – Адвокат, между прочим, – дорогое удовольствие! Но я обещал его оплатить, и я это сделаю. Или ты в этом сомневаешься?

От черной массы отделилась Элла и направилась к нам.

– Мы все отдадим, – поспешила уверить я. – Игорь шубу брал в рассрочку, так я верну.

– Да перестань, Свет, ты с этой шубой… Носи на здоровье.

– Нет, я верну, – поспешно отказалась я. – Она не подошла мне, и вообще… Я принесу вечером.

– Не возьму я! – обиделся Горин. – Что ты мелочишься, Светка, как будто мы чужие. Сказал, помогу, значит, помогу. Не последний кусок доедаем.

Элла села в машину, и мы поехали.

– Бедная Ксения, – запричитала Элла, – на ней лица нет. А эта вульгарная девица устроила такой цирк…

Ни я, ни Горин не поддержали этих причитаний. Ехали молча до самого дома.

Адвокат появился в конце недели. Причем нашел он меня в школе, что было совсем уж ни к чему. Еще не хватало, чтобы об этой истории узнали на работе. Мы сели в его машину. В салоне хорошо пахло, я это с облегчением отметила. Терпеть не могу, когда в машине накурено. Я попросила заехать в детский сад. Адвокат сразу начал задавать вопросы.

– Светлана Николаевна, у вас не возникало ощущения, что… вы не всегда понимаете своего мужа?

Я подумала.

– По-моему, это естественно. Он мужчина, я женщина. Какое уж тут понимание?

– Ну да, ну да. Но вот в последнее время вы не замечали за мужем каких-нибудь странностей?

Я уставилась на адвоката. Это был крупный, с одышкой, мужчина. Его лысина упруго поблескивала. На вид – умный и опытный адвокат. Но вопросы его меня сразу стали раздражать. Я догадалась, что он изначально взял неправильное направление. Он уверен, что Чернова действительно убил Игорь!

– Вы считаете моего мужа странным? – спросила я. – Да он в ситуацию попал странную! Вам не кажется?

– Понимаете, дорогая Светлана Николаевна, какое дело… Чтобы правильно построить защиту, адвокат должен знать о своем подзащитном всю правду. Все как есть. А мне показалось, Игорь Петрович что-то не договаривает. Он не хочет рассказать мне правду.

– Но почему вы так решили? – насторожилась я.

– Да уж поверьте, я старый вояка и за версту чую, когда человек виляет. Игорь Петрович или не доверяет мне, или он в чем-то виноват.

Мне стало неуютно. Мы стояли напротив детсада. Прямо перед нами светились окна второго этажа. Я видела крупную фигуру логопеда и кукольную – Иришки. Обе они размахивали руками, как две глухонемые.

– Мой муж не мог убить человека, – сказала я. – И вы должны это доказать.

Адвокат вздохнул.

– Что я и пытаюсь сделать, – продолжал он. – Для этого я хотел бы узнать телефоны всех знакомых вашего мужа. Игорь Петрович сказал, что они в синем блокноте в его рабочем пиджаке.

– Да, да… Заедем домой, я отдам вам блокнот.

– Самое плохое, что нет алиби. Никто из тех, с кем я побеседовал, не мог сказать, где был ваш муж вечером седьмого марта. А сам Игорь Петрович, кроме «гулял по городу», ничего существенного не придумал. И мне это не нравится.

Знакомство с адвокатом ничего не изменило. Я поняла, что должна сама распутать этот клубок и во что бы то ни стало выяснить, где именно был Игорь в тот злополучный вечер. Для этого мне нужны были деньги.

Я упаковала шубу и отправилась в магазин «Меха». У меня не было пока никакого плана, но я чувствовала, что должна избавиться от этой шубы, как от обузы. Никогда не думала, что такое возможно, – что захочу избавиться от дорогой шубы, которая у меня появилась впервые в жизни.

В магазине было пусто, несмотря на субботний день: зима подходила к своему завершению, никто не рвался за шубами.

Я вообще не сразу нашла продавцов. Только когда увидела носок чьей-то туфли из-за ширмы, поняла, что продавцы пьют чай и сплетничают.

Мне всегда неудобно отрывать людей во время чаепития. Я села со своей шубой на диванчик и стала дожидаться, когда кто-нибудь освободится и подойдет к стойке.

– Я, когда своему передачки туда носила, кого только не повидала там, девочки… – услышала я. – И воров в законе, и шпану всякую, и настоящих убийц. Вот, думаю, блин, общество…

– Конечно, – сказал кто-то. – Если бы ты в консерваторию на свидания ходила, а то в тюрьму! И долго он сидел?

– Год в тюрьме, потом на зоне три. Туда тоже ездила… Всего повидала.

Чья-то туфелька покачивалась в такт разговору. Звякала ложечка в чашке.

Я вдруг испугалась, что разговор сейчас коснется моего мужа. Я прямо-таки ощутила это. Но, как приклеенная, продолжала сидеть на диване, прижимая к себе сумку и шубу.

– Он у меня по глупости попал.

– «По глупости»! Можно подумать, теперь он у тебя умнее стал.

– Нет, ну мой-то дурак, я согласна. Но Игорь-то! Умный вроде мужик… Образованный. Хлебнет теперь.

Звук разбитой чашки заставил меня вскочить. Одновременно со мной кто-то вскочил за ширмой. Сумка моя упала с колен и звякнула замками. Из-за ширмы как-то боком выскочила Марина. У нее была мокрая юбка. «Чай пролила», – подумала я. Поздоровались на автомате.

– Света? – Марина несколько секунд смотрела на меня, затем шмыгнула за ширму, и вместо нее выглянули две головы. Этих продавщиц я не знала.

– Я вот шубу принесла, – залепетала я. – Не подошла.

– Да мы все понимаем, – выползая из-за ширмы, заверила меня рыжая, кудрявая, полная продавщица. – Вы супруга Игоря? Мы все понимаем.

– Вы ложьте шубку-то на прилавок, – любезно предложила другая. – Ложьте. Мы все оформим, не волнуйтесь.