Даниэла Стил - Большая девочка
— Нелегко, должно быть, выступать в чужой роли, — заметила Хелен, но Виктория лишь пожала плечами.
— Я стараюсь об этом не думать. У каждого свой метод.
— И какой же у вас? — заинтересовалась Хелен, как если бы проводила с Викторией собеседование о приеме на работу.
— Пока не знаю. Сегодня мой первый день. Я только в мае диплом получила.
— Вот это да! Представляю, как вы волнуетесь. Вы смелая девушка. — Тон, каким это было сказано, напомнил Виктории замечания отца, но ей было все равно. Главное, она сама была довольна собой. И пусть Хелен испытывает ее в свое удовольствие, если ей так хочется. Виктория понимала, что ей придется зарекомендовать себя не только перед учениками, но и перед коллегами‑учителями. Что ж, она к этому готова.
Через час у нее был следующий урок, и на этот раз несколько ребят сильно опоздали. Это тоже был двенадцатый класс.
В этом классе она дала на дом другую тему.
Она задала ребятам сочинение о том, кем они хотят стать и почему.
— Я хочу, чтобы вы серьезно обдумали все, о чем станете писать. И чтобы я, когда буду читать ваши работы, прониклась к вам уважением, а может, и восхищением. А если получится, заставьте меня смеяться. Пишите легко, только если вы не собираетесь стать работником морга и бальзамировать трупы. Во всех других случаях я хочу, чтобы мне стало интересно. — Потом ребята разошлись. В обоих классах ей удалось выстроить свою линию поведения. Теперь она познакомилась с обоими выпускными классами. Похоже, ребята славные, во всяком случае никто не пытался ее изводить. Но Виктория понимала, что при желании они вполне на это способны, а опыта у нее никакого, чтобы им противостоять. О лояльности с их стороны пока говорить не приходится, для этого еще слишком рано. И все же Виктория надеялась, что со временем они ее полюбят. Это ее работа — заставить их себя слушать.
Опять заглянула Хелен, и они немного поболтали, после чего собрали вещи и вместе вышли из класса. По дороге Виктория проверила свою ячейку для корреспонденции, а потом сидела в учительской и разбирала пачку служебных записок от директора и декана. Среди них было несколько уведомлений о новых направлениях в работе школы. После обеда Виктория отправилась на заседание английской секции, а по окончании вышла из школы и уже через десять минут была дома. Как здорово, что она живет так близко! Можно будет каждый день ходить пешком.
Дома на Викторию набросились с расспросами о первом дне. Все уже были в сборе.
— Я думаю, все прошло великолепно, — рассказывала счастливая Виктория. А спустя час с тем же вопросом позвонила Грейси, и она ответила сестре в тех же выражениях. Если не принимать во внимание мелочей, первый день действительно прошел превосходно. И ребята ей понравились. Пусть они и объездили весь мир со своими богатыми родителями и много чего повидали, все равно в них есть что‑то настоящее и непосредственное. Ей хотелось научить их размышлять, аргументировать свою позицию, а потом овладеть той профессией, какую они выберут, и вести ту жизнь, какую они для себя предпочтут. А работа учителя, как представлялось Виктории, заключается в том, чтобы открыть перед ними дверь во взрослый мир. Начало было положено — так казалось Виктории.
Глава 10
На второй и третий день занятий у Виктории были уроки в десятом и одиннадцатом классах, и она с удивлением обнаружила, что справляться с этими ребятами намного сложнее, чем с выпускниками. Одиннадцатиклассники были напряжены, поскольку в этом году их ждала большая нагрузка, ведь результаты одиннадцатого класса являются самыми важными для продолжения учебы, и ребята боялись, что она станет давать им слишком большие задания на дом. Десятиклассники же были настроены недружелюбно и даже агрессивно, а каждый учитель понимает, что нет более трудного возрастного контингента, чем девочки пятнадцати лет. Виктория и сама уже прекрасно знала это. Исключение, пожалуй, составляла ее сестренка Грейси, прелестный послушный маленький ангел. В основной же массе это были вредные девчонки, и Виктория уже слышала, как, выходя из класса, две подружки обсуждали фигуру новой англичанки. При этом они даже не трудились понизить голос, и, хотя Виктория и пыталась убедить себя, что они всего лишь невоспитанные дети, их комментарий больно задел ее. Одна девочка назвала ее жирной, другая сказала, что в своем платье она похожа на танк. В тот же вечер Виктория сняла платье и убрала к вещам, которые собиралась отнести в фонд помощи бедным. В этом платье она больше никогда не сможет чувствовать себя комфортно. Потом она прошла на кухню, достала из морозилки начатую большую упаковку мороженого, купленного кем‑то из соседей, и тут же прикончила.
— Неудачный день? — спросил вошедший Харлан. Он зашел на кухню сделать себе чаю и предложил чашечку Виктории.
— Вроде того. Сам знаешь, какие противные бывают девчонки‑десятиклассницы. Сегодня у меня как раз был десятый. — Виктория с несчастным видом сидела за кухонным столом и отхлебывала чай, закусывая купленным по дороге шоколадным печеньем.
— Да… Нелегко, наверное, вести старшие классы, когда сама ненамного старше, — посочувствовал он.
— Да уж… Вообще‑то, двенадцатые классы были очень славные. Пока что самые младшие хуже всех. Какие‑то наглые! А одиннадцатиклассники все такие настороженные, испуганные, им же предстоит самый ответственный год в плане будущего поступления в колледжи. На них со всех сторон наседают — и учителя, и родители, вот они и дергаются. А ведь учебный год только начался.
— Не хотел бы я быть учителем, да и не смог бы, — прокомментировал Харлан. — С ребятами непросто, а тут еще тридцать человек сразу… Да я бы умер на месте!
— Конечно, опыта у меня никакого, — призналась Виктория, — но я думаю, что это мое дело. Когда училась, моя практика всегда проходила на ура, правда, мне доставались девятые классы. Тут каждый год имеет значение, к тому же в этой школе все детки непростые. По сравнению с теми, с кем я работала в Чикаго, они настоящие принцы и принцессы. Они спуску не дают. Но я все‑таки надеюсь их заинтересовать, иначе… Подростки — безжалостный народ.
— Да у тебя просто опасная работа! — Харлан выразительно поежился, и Виктория рассмеялась.
— Не так все и страшно, вообще‑то они неплохие ребята, — встала она на защиту подопечных. — Они, в сущности, еще дети!
На следующий день у нее были уроки в двенадцатых классах, и тут Виктория вспомнила слова Харлана. Она рассчитывала, что оба класса принесут домашние сочинения, но ей сдали меньше половины работ. Виктория была разочарована.
