Татьяна Алюшина - Красота по-русски
А вот женщины теперь в их доме не переводились. Вадимовы в основном, Сашка – он другой, не активничал «леваком» по женщинам. Они оба женаты, у Вадима дочь росла, но жены по родительским домам остались, дожидаться окончания учебы мужей.
Первый раз столкнувшись с незнакомой женщиной в квартире, Арбенин, у которого мысли постоянно были заняты учебой-работой, удивился, растерялся даже от неожиданности, но тут из комнаты выскочил Вадим и прояснил ситуацию:
– Знакомься, Денис, это Наденька, продавщица из нашего магазина, замечательная девушка, красавица!
Красавица зарделась легким румянцем.
Так и повелось – Наденьки, Танечки, Ирочки и так далее, до бесконечности.
– Я кобель неугомонный, – пояснял под водочку в ночные откровения Вадим, – у меня этот ген в крови. Людку свою люблю, в дочке души не чаю, а мимо бабы незнакомой пройти не могу! Как черт в яйца кусает!
– Он, представляешь, Ден, – смеялся Сашка, – умудрился медсестричку жарить, когда через их головы шла артподготовка!
– Планида у меня такая! – каялся Вадим, посмеиваясь.
Денис не рассказывал друзьям, что и как в его жизни судьба повернула после демобилизации, лишь то, как ранение получил. Да и не требовалось пояснять что-то своим мужикам, они и сами в то время в такой заднице постсоветских разборок находились, что только уворачивайся! У Сашки вон два ранения, у Вадима ранение и контузия. Да что уж!
А жизнь после списания из армии и нога раненая стали для Дениса раз и навсегда запретными темами. Только эти двое да Михаил Захарович и могли спросить, болит ли, если замечали, что потирает, даже матери с отцом отрезал любые разговоры на эти темы.
Мужики пили, иногда сурово, по-фронтовому. Арбенин не осуждал, не испытывал неприятия. Нормально. Конечно, сидел с ними в застольях, но пил воду. Один раз, в первую же ночь их приезда и посиделок, сообщил коротко:
– Не пью.
Так сказал, что и без разъяснений братаны поняли.
А что спрашивать? Если ты на свалке, какие у тебя варианты? Два.
Сломаться, спиться и сдохнуть, позволив себя утилизировать жизни, или ухватить себя за глотку и тащить из дерьма!
Мужики вон сто раз мысленно перекрестились и молитву вознесли, что не схлопотали по тяжелому ранению и не слили их к чертовой матери из жизни.
Вот и не спрашивали ни о чем, надобности не было. Скрежетали зубами, что рядом не оказались с Денисом в трудный момент, плечо не подставили!
Да что о прошлом жалеть, только Бога гневить!
Михаила Захаровича Вадим с Сашкой глубоко уважали, любили и побаивались немного. Огромного ума, знаний, высоченного культурного уровня и интеллигентности человек, он любил разбавлять разговор народными речевыми оборотами. Мужики с удовольствием заслушивались его рассказами, зазывали каждый день посидеть, остаться подольше, но Володарский старался не задерживаться:
– У вас тут своя холостяцкая вольница, не про меня, старика.
Вроде не осуждал, но и не приветствовал, что женатые мужики по девкам скачут, прямо не говорил, не пенял, но и тишком не отсиживался:
– Дениске-то, ясное дело, надо, а вы что ж, не наскакались еще?
Но со смешком и мимоходом, не обижая наставлениями лишними.
Надо отдать должное: стараниями Вадима сексуальная жизнь Арбенина сильно разнообразилась.
– Это Лида, знакомься, а это… – многозначительно подталкивал к Денису подружку своей нынешней пассии Вадим, – Верочка.
Сашка тоже грешил, не без этого, а куда деваться в таком огороде! Вадимовского обаяния и таланта «съемщика» с лихвой хватало на троих мужиков. Не обошлось и без инцидентов разных.
Вышел как-то ночью Вадим из комнаты – пардон за натурализм – отлить и услышал разговор двух подружек в кухне.
– Твой как?
– Веселый и в постели заводной! А твой?
– Трахается хорошо, но он больной какой-то. Представляешь, у него мерзкая такая нога изуродованная, я не видела в темноте, но потрогала случайно – бе-е-е! Мне теперь до него дотрагиваться противно.
Вадим зашел в кухню, взял обеих мармулеточек под локотки, вывел в прихожую, распахнул входную дверь и вытолкал девиц на лестницу, а вслед их вещички выкинул.
Денис тоже слышал этот девичий разговор. Вариации на тему увечья убогого были для него уже не в новинку. Стоял, опершись плечом о дверной косяк комнаты, спокойно наблюдал процесс выдворения дам, а когда Вадим закрыл на ключ входную дверь, только и сказал:
– Не парься, – и пошел досыпать.
Трахнулся – и на том большое спасибо.
Денис прочитал у каких-то эзотериков, расплодившихся в лихие переменные времена в количестве неисчислимом, что сексуальная энергия сублимируется в творческую и денежную. Слово красивое, а смысл простой – переходит из одного состояния в другое.
Ну, денежную, это, положим, не про него пока, а вот творческую – сколько угодно, и с большим душевным удовольствием. Так, чтобы дурь в мозги снизу не била – сублимировалась!
Чай закончился, и без горячего Денис стал замерзать.
Придется спуститься. Он поднялся, прислушался к ощущениям в ноге – нормально, не примерзла, тепло, уютно.
По пути в кухню Денис, решил, что неплохо бы перекусить. Спать не придется, он по опыту знал. Его организм всегда предупреждал о предстоящих бессонных ночах, что-то вроде выброса адреналина в кровь – пресс напрягался, в кончиках пальцев покалывало, и мозг очищался – верный признак, к важному делу готовится, значит, не спать.
Как правило, работать. Ну, это в радость!
А вот таких сидений-размышлений, воспоминаний Арбенин себе обычно не позволял! Незачем ворошить прошлое!
Денис основательно, не торопясь, приготовил еду, намеренно затягивая процесс, чтобы отвлечься. Поел, помыл посуду, подумал и вместо чая заварил кофе, добавил горячего молока, налил полный термос. Постоял, прикидывая, сможет ли остановить свой душевный стриптиз.
Пожал плечами – а зачем?
Столько лет в себе держал, но так дальше быть не может – все равно наружу попрет, как опара из кастрюли, никуда от этого не деться. И пошел в мансарду, прихватив еще один плед, к утру совсем похолодает.
Сигарета пыхнула, подмигнув огоньком, подбадривая – ничего, мол, Арбенин, и не из такого вылезал, и сейчас справишься!
Вылезет. Переживет еще раз всю муть – и вылезет!
Ему теперь есть для чего.
К хорошему кофе его тоже пристрастил Михаил Захарович. Научил разбираться в сортах, марках, странах-производителях, помоле и правильной заварке.
Быстро пролетело время, и закончилось их проживание втроем. Парни выпустились из академии и разъехались. Сашок – карьеру офицерскую строить, а Вадим уволился в запас, осел в Москве, плотно занявшись бизнесом, и у него это здорово получалось.
