Татьяна Алюшина - Любовь без права на ошибку
Имела место! А то как же! Мужики понимающе переглянулись, Глеб Александрович показал Битову большой палец, выражая восхищение. Я хмыкнула про себя.
Ну так-с! Что мы здесь имеем? Понятно-о-о.
Минут через пять – увидев все, что надо, убедившись в предположениях и дав мужчинам вдоволь налюбоваться на мои тылы, – я слезла со скамеечки, сняла перчатки жестом хирурга после удачно проведенной операции и огласила диагноз:
– Надо чистить клеммы аккумулятора, они сильно окислились, поэтому машина и заглохла. Там, конечно, всякого непотребства хватает, но, думаю, этой процедуры хватит, чтобы завестись и доехать до техцентра.
Все! Занавес! Потрясенная культурным катарсисом публика безмолвствует!
Эх, люблю я себя в роли! Наслаждаюсь, глядя на вытянувшиеся рожи мужиков, как будто они инопланетянку зеленую увидели, которая предложила им провести незабываемую ночь любви и нетерпеливо пошевелила многочисленными щупальцами!
Эти двое исключением не оказались и несколько секунд тешили мое величие видом потрясенного мужского эго и глуповатым выражением на лицах.
– И вы можете это сделать? – спросил Глеб Александрович о-очень недоверчиво.
– Я-то, конечно, могу, но не буду. Бескорыстно творить добрые дела вредно для здоровья. А я, знаете ли, свое здоровье берегу и лелею. И потом, у меня несколько иная культурная программа намечена на сегодняшний день.
– Не оставьте в беде, Василиса Антоновна! – причитающе-дурашливым тоном взмолился мужик. – Отблагодарю! Век не забуду!
– Ну ладно, – снизошла царица Василиса до просьбы просителя-страдальца. – Помогу. Есть два варианта. Первый: если бы это безобразие увидел мой папик, он бы хозяина машины в асфальт закатал. Хотите, позвоню, он уже к вечеру приедет, и вопрос с тестем отпадет навсегда?
– А второй? – спросила жертва тирании, явно заинтересовавшись и первым вариантом.
– Второй. Вы будете делать, а я расскажу и покажу, что именно и как, так уж и быть, поруковожу процессом. И то потому, что я сегодня в добром настроении. И про «отблагодарю» запомнила.
– Согласен! Что для этого потребуется? – сразу же приступил Глеб Александрович к исполнению натершей душу мечты.
– Ну посмотрим, что у вас найдется из инструментов, – царственно неся свою особу, прошествовала я в гараж, не дожидаясь семенивших сзади вассалов.
В количестве двух. Владислав Константинович Битов выказал скрытое недоверие моим талантам, решив просмотреть действие до конца и удостовериться в его реальности.
– Для человека, который ничего не понимает в двигателях, у вас на удивление хороший инструмент. – Я оценила содержимое двух больших наборов.
– Я машину новую купил, когда мы сюда въехали, да еще в свой день рождения, вот друзья и надарили, я в них даже не заглядывал. А что, там есть все, что надо? – удивился собственному добру хозяин.
– Ну не все, – остудила я рано обрадовавшегося пациента. – Во-первых, потребуется роба, плотная, с рукавами. Во-вторых, обязательно очки. Есть у вас? Уточняю: не солнцезащитные, а по-настоящему защитные.
– Есть! Я иногда с деревом работаю, строгаю, есть очки! И роба есть!
– Вот и хорошо, – похвалила я. – И еще соду пищевую принесите.
– Я мигом! – Глеб Александрович скрылся за дверью, ведущей из гаража в дом.
– Ты действительно разбираешься в моторах? – подал наконец голос господин Битов.
– Более чем, – уверила я его и позволила себе снисходительную улыбку. – Лет с четырнадцати. И чтобы окончательно насладиться твоим потрясенным видом и муками посрамленного мужского эго, сообщу, что окончила Бауманский университет и работаю в экспериментальной лаборатории завода при научно-исследовательском институте инженером по разработке и внедрению двигателей нового поколения для различных видов топлива, в том числе и альтернативных. А еще наша лаборатория получила Гран-при на выставке достижений науки и техники в Мюнхене за разработанный мною проект двигателя с новыми ускоряющими моментами.
– Но ты так выглядишь! – Битов даже смутился. – Я хотел сказать, что твой внешний вид абсолютно не ассоциируется с наукой и уж тем более с техникой.
– Ты хотя бы можешь представить, сколько раз мне это говорили? – усмехнулась я.
– Могу. Видимо, я пополнил ряды идиотов, купившихся на твой образ беззаботной блондинки с интеллектом подростка.
– Не расстраивайся, – успокоила я его. – Во-первых, я себя так не веду, лишь подыгрываю, все остальное домысливает ваше мужское самомнение. А во-вторых, пусть тебя утешит то, что ты оказался в достойной компании: один академик, вся кафедра Бауманского университета, на которой я училась, один олигарх, многочисленные бизнесмены рангом и доходами пониже и еще целая куча непростых людей. Ну и председатель Мюнхенской выставки, который чуть с подиума не свалился, когда вручал мне Гран-при, и все повторял, что обязан отдать награду лично в руки разработчику, а не представительнице команды. Пришлось объяснять ему и на английском, и через переводчика, что я это я, и даже документы демонстрировать.
– Представляю, как ты веселишься по жизни!
– А почему нет? Не я ставлю людей в глупое положение, они прекрасно справляются с этой задачей самостоятельно.
– Тоже верно, – согласился Битов.
Наш такой милый разговор был прерван появлением хозяина, принесшего все перечисленное мной и выражавшего немедленную готовность приступить к исполнению поставленной задачи, как влюбленный щенок, он заглядывал мне в глаза и размахивал заискивающе хвостиком.
– Берите этот и этот ключ и идемте снимать аккумулятор. – Но, подумав, я решила все-таки эту процедуру взять на себя. – Давайте-ка перчатки, сама раскручу, а то объяснять дольше и напортачите там, резьбу сорвете. Ключ из зажигания вытащили?
– Нет, – испугался он и поспешил исполнить.
Я сняла резиновые протекторы с клемм, покачала неодобрительно головой, рассмотрев, в каком состоянии они находятся. Проверила зажимы, отсоединила отрицательный провод, мрачнея все больше от того, как обращается хозяин со своей машиной. Сняла второй зажим, отдала болт с гайкой на прижимной планке и, сняв планку, сошла с постамента-скамеечки.
– Вытаскивайте аккумулятор, только осторожно… Ставьте его на дорожку. Можно приступать к чистке, только облачитесь сначала.
И тут к нам присоединился новый персонаж пьесы.
Со стороны двора вышел среднего роста, но массивный дядька лет шестидесяти. На белой майке, обтягивавшей большой живот, красовалась пара свежих пятен от шашлыка и кетчупа, у мужика была короткая шея и красная щекастая ряшка. Что-то дожевывая на ходу, он поинтересовался надменным тоном, словно батраков нерадивых пришел погонять:
