Екатерина Вильмонт - Сплошная лебедянь!
В самом деле, на груди у нее чернели явные следы страсти.
Совсем я ополоумел, что ли? Как это возможно, чтобы я ничего не помнил? Как будто опоили меня чем-то. Тоже что-то из сериалов. Ерунда какая-то… Да нет, это организм отторгает то, чего не должно было быть, но, по-видимому, было. Да еще и синяки… Это вообще не мой жанр… Значит, я был в беспамятстве. Или… Или она хотела убедить меня в том, что я виноват в этих синяках, а на самом деле ими ее наградил кто-то другой? Да-да, она что-то подсыпала мне в вино, какое-то снотворное, я задрых без задних ног, а утром она мне рассказала всю эту хрень! Но тогда… Значит, она уже мне изменяет и, похоже, считает полным идиотом? А разве я не полный идиот, если женился на такой? О, тут открываются роскошные перспективы… Если обнаружить этого таинственного любовника, можно спокойно развестись. Припереть ее к стенке и выгнать вон… и не чувствовать себя виноватым, и Яська моя не будет чувствовать себя виноватой. Но если Дина и впрямь мне что-то подсыпала в вино, то что ей может помешать и вовсе меня отравить, если она что-то заподозрит?
– Ванечка, иди завтракать!
– Не хочу!
– Как не хочешь?
– Не знаю, не хочу и все! Я сегодня попозже поеду!
– Ну, тогда я побегу, чтобы не опоздать с этими пробками.
Она чмокнула его в щеку и убежала. А он отправился на кухню и открыл посудомойку. Чувствуя себя героем детектива, он вытащил из машины два вчерашних бокала со следами красного вина. Посмотрел внимательно. На одном имелись явные следы губной помады. Он поставил его обратно, а второй бокал завернул в бумажное полотенце и сунул в кейс. Если она не вымыла бокал, значит, отравить меня она не собиралась. А только маленько усыпить… Да, Иван Алексеевич, умеешь ты устраиваться. Он сварил себе два яйца, сделал кофе, и с удовольствием позавтракал в одиночестве. Потом позвонил старинному приятелю, работавшему на Петровке 38.
– Здорово, Яша!
– Нешто сам господин продюсер? Чего вдруг?
– Яш, просьбочка! Мне интересно, есть ли у одной дамы криминальные наклонности.
– В чем дело-то?
– Давай не по телефону. Может, я заскочу на минутку?
– Что там у тебя?
– Бокал. Мне вчера дали бокал вина, и я почти сразу вырубился, да так, что ни хрена не помню. Дама мне какие-то небылицы плетет, а мне что-то слабо верится.
– Дама это твоя жена?
– Яша, я ничего такого не говорил!
– Да ладно, сам не дурак! Ты подъезжай, а я спущусь к тебе. Знаешь, где остановиться?
– Знаю, дружище!
Яков Фейгель, работавший экспертом на Петровке, был его школьным другом еще по Новосибирску. В свое время именно Иван помог ему устроиться на Петровку. Они в силу разных обстоятельств встречались нечасто, но всегда очень душевно.
– Ох, Ванька, ты такой шикарный тип! – покачал головой старый друг, залезая к нему в машину.
– Яша, а ты часом не женился?
– Я уже три года назад женился! Лучше поздно, чем никогда! Видишь, какой я теперь аккуратный?
– Да уж, я бы даже сказал, элегантный!
– А я видал в соцсетях твою жену, такая запросто может отравить! – со смехом заявил Яша. – Ну, что там у тебя?
– Вот, – Иван достал из кейса завернутый в бумагу бокал. – Тебе ведь это не очень сложно будет?
– Как два пальца! Но ты все же расскажи, с чего вдруг такие подозрения?
Иван рассказал.
– Элементарно, Верещагин! Дамочка хотела скрыть от тебя наличие не в меру горячего любовника.
– Вот и я так подумал. Видишь ли, Яша, я хочу от нее уйти, и понятия не имел, как ей об этом сказать…
– Понятно! Хорошо, Ванька, я все сделаю. И сразу тебе позвоню! Бокал надо возвращать?
– Да разбей его к чертям собачьим!
– С удовольствием! Все, до созвона!
Яша позвонил уже вечером. Иван был еще на работе.
– Ну что, Яшенька?
– Там таки было снотворное, очень сильное. Я тебя поздравляю! Дамочка, провернув такую операцию, вполне может на этом не остановиться! Будь начеку, дружище! Советую пустить за ней наружку, пусть застукают ее с любовником, и тогда у тебя будет карт-бланш или как говорит у нас один полковник «бланшированная карта»! Вань, тебе сбросить заключение?
– Сбрось на всякий случай!
– А хочешь, дам координаты одного нашего бывшего опера, который держит детективное агентство?
– Да нет, как-то тошно…
– Ох, Ваня, когда тошнит фигурально, это полбеды, а вот если начнет тошнить от подсыпанного ядку, может быть уже поздно.
– Да я сегодня же с ней разберусь, – вдруг вскипел Иван Алексеевич.
По дороге домой он еще накручивал себя. Как можно жить с женщиной, которую не просто не любишь, а еще и опасаешься? Опасаешься в буквальном смысле слова за собственную жизнь? И ведь какой спектакль разыграла! «Ванечка, любимый, ты превзошел самого себя»! Да уж, превзошел, по идиотизму, когда женился на ней…
Он позвонил в дверь. Ему открыла сияющая нежной улыбкой Дина.
– Любимый, ты сегодня не очень поздно.
– Да, я спешил!
– Ванечка, ты не в настроении? Пойдем скорее, покормлю, это ты от голода…
– Да нет уж, спасибо, сыт по горло!
– Что случилось?
– Случилось многое, слишком многое! И я подаю на развод!
– Что? – побелела Дина. – На развод?
– Да, ты не ослышалась – я подаю на развод!
– Ничего не понимаю! В чем дело? Вчера все было так… такая страсть…
– Что? Страсть? Ах ты паскуда! Страсть! Думаешь, я полный идиот? Подсыпала мне в вино снотворное, а утром рассказала сказочку про страсть? Интересно, с кем? Кто тебе эти синяки наставил? Хотя нет, мне это совершенно неинтересно! Собирай вещи и возвращайся к себе! Думаю, там ты и давала своему пылкому любовнику! Ах ты дрянь такая!
– Ванечка, я не знала, что ты такой ревнивый! – кокетливо проговорила Дина.
– Я не ревнивый, я брезгливый и, вероятно, трусоватый, боюсь, знаешь ли, за свою жизнь, а вдруг отравишь?
– Ты что, с ума сошел?
– Поневоле сойдешь!
– Ваня, остынь! Что ты себе придумал? Что я подсыпала тебе в вино? Что за бред?
– Бред, говоришь? А вот и не бред! На, взгляни на заключение экспертизы с Петровки! Черным по белому написано, что в красное вино было добавлено снотворное, очень сильное снотворное!
– Экспертиза с Петровки? Ваня, не держи меня за дуру!
– Я тебя держу только за то, что ты есть. Корыстная лживая дрянь, еще и блядь в придачу, и к тому же дура, если думала, что я не догадаюсь. А я открыл посудомойку, обнаружил два бокала от красного вина, на одном были следы губной помады, значит, второй был мой, и я отвез его на Петровку, там работает мой старый друг, и вечером он прислал мне это заключение. Так что, дамочка, ваша карта бита! Как говорится, с вещами на выход! Даю час на сборы! Все!
Она упала перед ним на колени:
