Джоу Росс - В плену фантазий
– Судя по всему, это должно означать, что ты мне больше ничего не скажешь.
– Ты и так уже знаешь намного больше, чем другие писаки. – Майкл оглянулся на ворота кладбища и выругался. Известие о преступлении разбудило и других репортеров, которые начали прибывать на место происшествия. – Принесла нелегкая... – Детектив жестом подозвал полицейского в штатском. – Кольб, проводите мисс Дапри и ее оператора до ворот кладбища. Интервью закончено.
– Да ладно, детектив, – принялась улещивать его Дезире. – Мне всего-то нужен один-единственный комментарий случившегося, а потом я тихо и мирно исчезну.
– Как именно ты исчезнешь – это не моя печаль, только сделай это, да поскорее.
Тут в глазах О'Мейли мелькнуло нечто, ясно давшее Дезире понять, что не она одна вспоминает о минувших днях.
– Дай мне передохнуть, Дезире, – тихо проговорил Майкл. – Если я позволю тебе остаться тут, придется впустить всех этих стервятников. Кончится тем, что через несколько минут все улики и следы, которые я надеюсь здесь разыскать, окажутся безвозвратно уничтоженными.
По крайней мере его слова звучат вполне разумно.
– Может, поговорим немного позже?
– Господи помилуй, я и забыл, до чего упрямой ты становишься, стоит тебе почуять сенсацию!
– Я просто хочу убедиться, что все правильно поняла. Если во Французском квартале действует маньяк-насильник, люди должны об этом знать. Если же нет, тебе, конечно же, не захочется, чтобы граждане Нового Орлеана поддавались панике без всякой на то причины..
Удар пришелся в цель – Майкл снова пробормотал какое-то ругательство и сдался.
– Если мне удастся улизнуть, давай встретимся в восемь в «Кофейнике» и позавтракаем вместе. А теперь, будь любезна, убирайся отсюда подобру-поздорову. Мне пора заняться делом.
Полицейский проводил Дезире к воротам кладбища, за ограждение.
– Можешь немного поснимать толпу, – обратилась она к Рафинаду. – А потом я начну рассказывать о случившемся.
– Действительно, как же без местного колорита, – ворчливо согласился Рафинад.
Надеясь разыскать хоть какого-нибудь очевидца происшествия, Дезире вступила в схватку с другими репортерами в попытке взять интервью у зевак. Она как раз направлялась к полной женщине с пышной копной обесцвеченных волос, когда мимолетное движение вдалеке неожиданно привлекло ее внимание.
Роман Фалконар.
Нет-нет, убеждала себя Дезире, не может быть, что это и в самом деле знаменитый писатель. Правда, она не очень хорошо осведомлена о привычках великих мира сего, однако едва ли они бродят посреди ночи в самых сомнительных кварталах города.
С другой стороны, может быть, ему просто не спится. Или он собирает материал для своей новой книги. Если вспомнить, что романы Фалконара изобилуют убийствами и сценами всяческого насилия, неудивительно, что его заинтересовали преступления маньяка-насильника, орудующего во Французском квартале.
Фигура писателя показалась Дезире стройной и мускулисто-поджарой. Неожиданно ей на ум пришла фраза из книги, которую она совсем недавно читала, и девушка решила, что вид у Романа «голодный и настороженный».
Присмотревшись к нему как следует, Дезире поняла, что ошибки быть не может: с тех пор, как пять лет назад она впервые увидела Романа на презентации его книг в одном из крупнейших книжных магазинов города и была просто загипнотизирована взглядом темно-синих, почти черных глаз, девушка так и не смогла забыть этого человека.
Между прочим, последний раз Дезире смотрела ему в глаза вчера вечером, рассматривая его портрет на обложке книги, что так и осталась лежать на столике возле ее кровати. Раздумывая над происходящим, Дезире неожиданно для себя сообразила, что коварный пират в ее сумбурном сновидении сильно смахивал на таинственного писателя.
И вот сейчас их взгляды пересеклись – и застыли, словно прикованные друг к другу. Ее янтарные глаза смотрели на него чуть вопросительно и удивленно, а взгляд его глаз цвета темного кобальта казался странно неподвижным и оттого немного пугающим.
Роман был одет в черную кожаную куртку и черные джинсы, и такой наряд придавал ему до странности суровый вид. Казалось, он явился из непроглядного мрака ночи, и внезапно Дезире вспомнила о Джеке Потрошителе. Для полноты картины не хватает только, чтобы вокруг начали завиваться клубы тумана, подумала Дезире.
– Эй, послушайте! А я вас знаю! – Неожиданный возглас нарушил тишину. Какая-то женщина схватила Дезире за локоть. – Ведь вы та самая репортерша с телевидения... э-э... Дезире Дапри?
Несмотря на долгие годы профессиональной выучки, Дезире стоило немалых усилий ответить без тени раздражения в голосе:
– Да, так оно и есть.
– А знаете, в жизни вы куда красивее, чем на экране.
– Благодарю вас. – Дезире изобразила на лице улыбку. – Я тоже так думаю. – Она вежливо высвободила руку и посмотрела назад – туда, где только что стоял Роман Фалконар.
Однако его уже не было.
Он исчез – исчез так же незаметно и бесшумно, как исчезает облачко дыма.
Глава 2
Вернувшись домой во второй раз за вечер, Роман опять прошел в кабинет, где снова налил себе виски в тяжелый граненый стакан, а затем вышел на балкон, откуда стал наблюдать, как патрульные машины, перемигиваясь разноцветными огнями, мчатся в сторону кладбища. Однако Роман отлично знал, что не было никакой нужды вызывать подкрепление. На данной стадии расследования лишние полицейские только затопчут следы, искажая картину преступления.
Когда-то давно, работая в должности окружного прокурора, Роман с удивлением обнаружил, что боль, страдания и смерть непостижимым образом притягивают людей. И чем больше насилия, тем лучше. Позднее, когда он решил писать книги об убийствах и насилии вместо того, чтобы добиваться осуждения преступников, такое тонкое знание психологии во многом помогло Роману сколотить приличное состояние.
Сначала его книги непрестанно подвергались критике за пропаганду излишнего насилия. Однако Роман лишь молча пожимал плечами. Ведь его книги – чистой воды выдумка. И ничего больше.
Никогда ранее он не чувствовал такого жгучего желания защитить свою работу.
Никогда не оказывался перед искушением покаяться.
Но совсем недавно все изменилось – когда во Французском квартале начал действовать маньяк-насильник.
Роман ощутил, как голову его пронзила неожиданная режущая боль. Перед глазами бежали серебряные зигзаги, едва он начинал смотреть поверх крыш невысоких особняков в сторону кладбища, залитого сейчас призрачным светом полицейских прожекторов.
