Ширли Эскапа - Время любви
Однако Марк был все так же серьезен и старался не обращать внимания на ерничанье друга.
— Глупости. Я никогда не отдаю Винченцо приказы, которые не доставляют ему удовольствия. Да и вообще редко ему приказываю, что он, безусловно, очень хорошо знает. Я всего лишь сказал, что дядюшка хотел бы встретиться с человеком, спасшим мне жизнь. Если это приказ, то я — Муссолини.
Девушки засмеялись, а Винченцо громко расхохотался. Однако у смеха нет акцента, и на сей раз хохот красавца показался Сесилии чересчур грубым. Ей стало неловко.
Винченцо поднялся из-за стола.
— Не надо громких речей, дружище, — пророкотал он. — Итак, девушки, до свидания. — Последняя фраза была сказана по-английски.
Сесилия невольно повторила ее, вопросительно изогнув бровь.
— Да-да, именно так мы прощаемся, — пояснил Винченцо и быстро добавил: — Что ж, красотка, держись меня, и я скоро выучу вас нашему языку.
Они снова вышли в сверкающее огнями фойе. Уже у самых вращающихся дверей Сесилия, собравшись с духом, негромко проговорила:
— Простите, что спрашиваю, но… Вы говорили, что угостите нас шоколадом…
— Ах да, совсем забыл, — виновато сказал Марк. — Если вы немного подождете…
— Сейчас у нас нет с собой шоколада, — прервал его Винченцо. — Загляните к нам послезавтра и получите столько, сколько захотите. Слово чести. Правильно, дружище?
— Конечно, — подтвердил Марк.
Анна опечалилась, лицо ее помрачнело.
— Послезавтра я никак не смогу, мне надо быть у бабушки.
— Ну так что с того? Ваш шоколад заберет Сесилия, а потом передаст вам. Сделаете, Сесилия? — Винченцо усмехнулся.
— Конечно, — с готовностью кивнула девушка.
— О, какая жалость! — никак не могла успокоиться Анна. — Так хочется прийти к вам, но бабушка…
Охваченный нетерпением Винченцо быстро похлопал ее по руке.
— Все нормально, мы же договорились. Я и сам знаю, что такое бабушка!
В маленькой спальне было жарко и невыносимо душно. Маручча раскинулась на широкой кровати, заполнявшей все пространство комнаты, а Сесилия сидела рядом, обмахивая мачеху веером.
— Что? — вскричала Маручча. Голос ее сорвался на визг. — Ты опять собираешься помогать своей подружке?
— О, пожалуйста, Маручча, успокойся. Как же я могла отказать Анне? Она меня умоляла, валялась в ногах!
— Лжец заслуживает большего наказания, чем вор, дорогуша.
— Я тебе не вру, я могу поклясться чем хочешь…
— Чудненько. Поклянись могилой матери!
— Клянусь могилой матери, — эхом отозвалась Сесилия, молясь про себя, чтобы мачеха не услыхала, как молотом стучит в груди сердце.
Опасаясь появиться раньше Марка и Винченцо, девушка намеренно опоздала на десять минут.
При ее появлении Винченцо поднялся и с преувеличенной галантностью поднес к губам ее маленькую ручку. Не привыкшая к подобным ухаживаниям Сесилия смутилась и невольно вспыхнула от удовольствия. Но… но где же Марк?
Словно читая ее мысли, Винченцо мило улыбнулся и ровным голосом пояснил:
— Марко не смог выбраться, он ужинает со своим дядей.
— О, какая жалость… — Сесилия нервно дернула плечиком.
— Жалость? Что за ерунда? Дядя Марко — доблестный генерал, который чрезвычайно много сделал для вас, итальянцев. Вы должны быть ему благодарны, Сесилия.
— Я испытываю благодарность ко всем американцам, — поторопилась с ответом девушка.
— Так-то лучше. — Винченцо расплылся в улыбке и возбужденно добавил: — Сейчас у нас с Марко выдалась великолепная возможность отдохнуть и расслабиться. — Он жестом подозвал официанта и заказал два двойных виски для себя и бокал шампанского для Сесилии. — Ну как, шины больше не прокалывали?
Собственная шутка явно пришлась Винченцо по душе, и он разразился громким хохотом. В это время официант поставил перед ними напитки, тем самым избавив Сесилию от необходимости отвечать. Но Винченцо тут же задал новый вопрос, и девушка заметила, что язык его заплетается.
— Никогда не пробовали виски, милашка?
С одной стороны, Сесилии нравилось, как он выговаривает итальянские слова, с другой — Винченцо был нетрезв. Все это смущало ее. Опустив голову, она согласилась:
— Да, вы правы, я еще не пила виски, да и зачем?
Винченцо пододвинул стул поближе и прижал свой стакан к губам девушки.
— Ну так попробуйте!
Резкий запах алкоголя ударил в лицо, и Сесилия быстро отвернулась. Однако от Винченцо не так легко было отделаться. Схватив Сесилию двумя пальцами за подбородок, он повторил:
— Я сказал — пробуй!
Девушка послушно глотнула и сразу поперхнулась.
— Фу! Это очень крепко!
Его снова разобрал смех. Потом, вспомнив то, о чем он говорил раньше, Винченцо сбивчиво заговорил:
— Да, нам страшно повезло… Из этого отеля мы съехали! — Он гордо вскинул голову. — Нас пригласила самая настоящая графиня! Не только нас с Марком, конечно, а еще нескольких американцев. Она называет свое жилище квартирой, а по мне, так это целый дворец. Графиню волновало, что к власти придут коммунисты и займут помещение, поэтому она решила сдать его нам. Ха! Винченцо Парзини живет во дворце графини ди Примидини! Подумать только!
Он уставился затуманенным взглядом куда-то вдаль.
— Я уже написал письмо домой. Представляю, что там будет. Сестренка сойдет с ума! Одни картины чего стоят! Жаль, я плохо разбираюсь в живописи. — Тут Винченцо вспомнил о присутствии Сесилии и с упреком заметил: — Ты даже глотка шампанского не выпила.
Она торопливо поднесла бокал к губам.
— Простите, я заслушалась.
— Давай пей, а я посмотрю.
— Вам действительно очень повезло, — пробормотала Сесилия, стремясь протянуть время.
— Ты что, боишься меня? — подобревшим голосом спросил Винченцо. — Надеюсь, ты мне доверяешь?
— Конечно, — сказала девушка, выдавив слабую улыбку.
Винченцо встал из-за стола и, взяв ее за руку, помог подняться.
— Вот и хорошо, что доверяешь. Должен признаться, ты мне очень нравишься.
Здание, где он теперь жил, находилось совсем рядом с «Гранд-отелем». Они шли быстрым шагом. Рука Винченцо обнимала Сесилию за талию. Она не сопротивлялась, но внутренне вся напряглась как струна и время от времени облизывала пересохшие губы.
Когда они оказались на месте, девушка застыла.
— Но это же пьяцца Навона…
— Да. А ты уже здесь бывала?
— На каком этаже ваша… квартира?
— На первом. А что?
— Да нет, ничего, — на ходу сымпровизировала Сесилия. — Просто я боюсь высоты.
