Изабель Вульф - Разлуки и радости Роуз
— Поговори с нами, Руди, — раздался голос Беллы.
— Да, скажи что-нибудь, — попросила Беа. Они пытались подзадорить его свистом и щелчками, но он демонстративно сжал клюв.
— Знаешь что, Руди, мы за тебя немало денег выложили, — разозлилась Белла. — Двести монет, если поточнее.
— Триста, — поправила ее Беа.
— Ничего подобного. Две сотни.
— Нет, три, Белла, я точно помню.
— Значит, неправильно помнишь — я говорю, что две!
Я с измученным видом распаковала коробку с надписью «КАБ». Скоро опять возвращаться на работу. На самом верху лежала моя новая книга — стыд и позор — «Секреты успешного брака». Я уже говорила, что все делаю быстро, так вот, книгу я написала меньше чем за три месяца. По несчастному совпадению, ее выпустили как раз в день нашего с Эдом разрыва. Учитывая, что наше расставание, к моему ужасу, ни для кого не стало секретом, рецензии на книгу были не самые приятные. «Читать книгу Роуз Костелло — все равно что обращаться к банкроту за финансовым советом, — один из многих язвительных выпадов в мой адрес. «Что будет дальше? — насмехались в другой рецензии. — Энн Уиддекомб напишет «Секреты идеального стиля»?»[4]
Я хотела было попросить издателей изъять книгу из продажи, но к тому времени все зашло уже слишком далеко. Я положила книгу в ящик вместе со свадебной фотографией и отнесла наверх компьютер и кое-какие бумаги. Кабинет располагался рядом с моей спальней. Я открыла большую коробку, помеченную как «Письма с ответами», и взяла первое попавшееся письмо.
Дорогая Роуз, — прочла я. — Мне нужна ваша помощь. Мой брак разваливается. Все начиналось прекрасно, и я души не чаял в своей жене. Красивая, жизнерадостная и веселая. Когда мы познакомились, она была внештатным журналистом. Но потом ей предложили вести колонку психологической помощи, и внезапно моя жизнь превратилась в ад. Дело в том, что я вижу ее очень редко. Все свое время она проводит, отвечая на письма. Когда мы все-таки видимся, она не может говорить ни о чем другом, кроме как о проблемах своих читателей, и, откровенно говоря, меня это раздражает. Я просил ее бросить работу или по крайней мере отводить ей поменьше времени, но она и слышать не хочет. Может, стоит подать на развод?
К обратной стороне конверта был прикреплен мой ответ.
Дорогой Отвергнутый из Патни, спасибо за ваше письмо. Я постараюсь помочь вам. Во-первых, хоть я и уверена, что ваша жена вас любит, очевидно, что она также обожает свою работу. И, судя по собственному опыту, могу сказать, что вести колонку психологической помощи очень приятно. Трудно описать волнение, которое испытываешь, узнав, что твой совет выручил человека, который в нем нуждался. Поэтому, ОиП, — можно я буду вас так называть? — по-моему, вам не следует предпринимать решительных действий. Вы не так давно женаты, поэтому больше разговаривайте, и, я уверена, со временем все наладится. — И тут, повинуясь импульсу, о чем позднее пожалела, я добавила: — Возможно, вам поможет семейный психолог…
Семейный психолог не помог. Хуже того — я должна была понять все сразу. Эд предложил, чтобы мы обратились в консультационный центр «Гармония», который я потом прозвала «Дисгармонией», потому что возненавидела нашего психолога Мари-Клер Грей с той самой секунды, как я ее увидела, она стала раздражать меня до чертиков. Ее детское личико, искусное мелирование, вздернутый нос и крошечные ножки. Я попала в яму, которую сама и вырыла, подумалось мне, когда мы смущенно уселись в приемной. Но к тому времени мы с Эдом уже так сильно ругались, что мне казалось, психолог сможет помочь. Было бы неплохо, если бы мисс Грей внушала хоть каплю доверия, но эта идиотка была на такое не способна. Ей было тридцать пять (с гаком), она была в разводе и раньше работала в социальной сфере, как она сообщила нам своим умирающим хриплым голосом.
— Для начала, — проговорила она с наивной улыбочкой, — я просто выслушаю вас обоих. И затем интерпретирую — или, если пользоваться медицинским термином, синхронизирую ваши слова. Понятно?
Я впала в кататонию от стыда и уже возненавидела ее всем сердцем, но все равно кивнула, как послушный ребенок.
— О'кей, Эд, — сказала она. — Вы будете говорить первым. — И она на полном серьезе хлопнула своими толстыми ладошками, будто мы были малышами в детском саду.
— Роуз, — тихо начал Эд, взглянув на меня. — У меня такое ощущение, что я тебе больше не нужен.
— Эд хочет сказать, — вмешалась Мари-Клер, — что ему кажется, будто он вам больше не нужен.
— Мне кажется, — Эд с трудом выговаривал слова, — что те неудачники, которые тебе пишут, заботят тебя куда больше, чем я.
— Эд думает, что те неудачники, которые пишут вам, Роуз, заботят вас куда больше, чем он.
— Я чувствую себя брошенным и разочарованным, — печально продолжал Эд.
— Эд чувствует себя брошенным и…
— Разочарованным? — не выдержала я. — Послушайте, может, мой брак сейчас и переживает проблемы, но со слухом у меня проблем нет!
И после этого, не знаю почему, все вдруг пошло кувырком. Потому что, когда настала моя очередь выговориться, Мари-Клер, похоже, оглохла и не воспринимала ни одного моего слова.
— Эд, мне очень жаль, что у нас проблемы, — начала я, проглотив комок в горле.
— Роуз признает, что у вас серьезные проблемы, — переврала Мари-Клер с преувеличенно озабоченным видом.
— Но мне нравится моя новая работа, — продолжала я. — Мне она очень… нравится, и я не могу отказаться от нее, лишь бы ты был счастлив.
— Роуз хочет сказать, Эд, — мило прощебетала Мари-Клер, — что она не хочет, чтобы вы были счастливы. — Видите?
— Понимаешь, до того как я стала вести колонку, я не чувствовала, что в полной мере реализую свои профессиональные возможности.
— Роуз имеет в виду, — встряла Мари-Клер, — что способна реализовать себя лишь в профессиональной сфере, но не в семье.
Каково, а?
— И наверное, я действительно слишком многого от тебя требую, — с сомнением продолжала я, — и понимаю, что это тоже проблема.
— Эд, — утешительным тоном произнесла Мари-Клер, — Роуз сама признала, что стала… — драматическая пауза, символизирующая печаль и сожаление, — … маньяком, стремящимся к тотальному контролю, — прошептала она.
Какого черта она несет?
— Но я люблю тебя, Эд, — я героически продолжала, игнорируя мисс Грей, — и верю, что все закончится хорошо.
— Роуз пытается сказать, Эд, — «интерпретировала» Мари-Клер со снисходительным видом, — что, собственно говоря, у вас все кончено.
— Я этого не говорила! — закричала я, вскочив на ноги. — Я имела в виду, что мы должны попробовать еще раз!
