Рода Лермэн - Ночи в раю
— Кто ты? — уже гневно спросил незнакомец.
Элекси потеряла всю свою рассудительность. Ее руки были свободны. Незнакомец присел рядом на корточки.
— Ах! — вырвалось у девушки, и она предприняла еще одну попытку убежать.
Незнакомец выругался, но не потерял равновесия. Элекси добилась только того, что юбка выше задралась на бедра и ее прижали еще сильнее. Оба ее запястья были схвачены железной хваткой, а луч карманного фонарика светил прямо в лицо.
Она хотела подумать, но все еще дрожала, а слова вырывались судорожными рывками.
— Не убивай меня. Пожалуйста, не убивай меня.
— Убивать тебя?
— Я стою денег. Живая, конечно, не мертвая. За мертвую не дадут ни цента. Моя страховка еще не выплачена. Но, клянусь, если ты оставишь меня… в живых, ты не пожалеешь. Я…
— Черт побери, я не собираюсь убивать тебя. Я очень стараюсь не сделать тебе больно.
Она боялась позволить себе расслабиться. К своему удивлению, она опять услышала свой голос:
— Кто ты?
— Я спросил первым. И… — Она бы могла поклясться, что, судя по интонации, незнакомец улыбается. — И ведь именно ты просишь о снисхождении.
Она, молча пыталась разжать занемевшие пальцы. Если бы только он убрал этот отвратительный фонарик! Тогда она смогла бы сосредоточиться и вернуть себе некое подобие достоинства и мужества.
— Черт побери, кто ты? Отвечай сейчас же! — требовал он.
Железные пальцы крепко сжали ее запястья. Она стиснула зубы от пронзившей боли, осознавая, какая грозная сила удерживает ее.
— Элекси Джордан.
— Неправда.
Он так уверенно это произнес, что на мгновение она сама усомнилась в своих словах.
— И все-таки это так.
Незнакомец отодвинулся. Больше не было теплоты прикосновения мускулистого тела, он встал на ноги.
— Элекси Джордан приедет не раньше завтрашнего дня. Кто ты? Говори правду, или я вызову полицию.
— Полицию?
— Конечно. Ты нарушаешь чужое право владения.
— Это ты нарушаешь.
— Давай вызовем полицию и выясним.
— Да, давай так и сделаем.
Он шел за ней, подталкивая вперед. К счастью, он убрал фонарь от ее лица и светил им на пол, Элекси опять погрузилась в темноту. Она попыталась вырвать свою руку в тот момент, когда отблески огня осветили мрачную гостиную, покрытую пылью и паутиной, диван и стулья, едва различимые в темноте.
Он вывернул ее руку. От боли она вскрикнула, а затем разразилась длинной серией проклятий. Чуть не рыдая, Элекси была готова, и смеяться, и плакать.
— Если я не ослышался, то недавно ты просила меня не убивать тебя?
Она замолчала, отпрянула от этого неизвестного мужчины, скрывавшегося в темноте. Сердце колотилось с бешеной скоростью, она ощущала его яростную пульсацию и одновременно слышала медленное биение его сердца — так близко они стояли друг к другу.
Элекси все еще не видела лица незнакомца — был ли он молод или стар, были ли у него глаза голубыми или серыми. Она знала, что никогда не забудет его голоса, и ни с каким другим не перепутает. Низкое грубое звучание, почти настоящий баритон. Спокойный и тихий голос, отдающий команды.
Она могла рассчитывать только на его милость. И забыла об этом, поддалась гневу. И теперь…
— Чего ты хочешь? — прошептала она, облизывая губы.
Она шумно вздохнула, когда незнакомец приподнял ее, и очутилась на пыльном диване, прежде чем смогла выразить свой протест. Он опустился на стул напротив нее. Неяркий свет фонарика осветил ее сумочку, оказавшуюся в его руках. Ей пришла в голову мысль, убежать, но это было невозможно. Незнакомец небрежно развалился на стуле и рылся в ее сумочке. Она была уверена, что он сорвется со скоростью ветра, стоит ей только сделать попытку встать.
Элекси откашлялась. Слава Богу! Его интересовал бумажник, а не ее тело. Но, несмотря на только что пережитый страх, она почувствовала себя оскорбленной.
— Нельзя…
Ее голос угас, она почувствовала на себе его взгляд: требовательный, презрительный… довольный?
— Пять тюбиков губной помады, кисточка, расческа, карандаш, еще помада, компактная пудра, бумажная салфетка, еще помада. Ага! Наконец-то бумажник. А ты, и правда… Элекси Джордан.
Жужжание фонарика приблизилось к ее лицу. Элекси закусила губу и покраснела, сама не понимая почему. Если он собирался ее убить, то ей не следовало краснеть перед лицом убийцы. Но ведь он сказал, что не хочет причинить ей вреда и даже хотел вызвать полицию!
— Пожалуйста, — снова попросила она.
Он молчал. Свет продолжал безжалостно высвечивать из темноты черты лица Элекси.
Рассмотрев ее в потоке резкого света, Рекс пришел к выводу, что девушка выглядела так, словно вышла из сказки или из древнего предания. Он не заметил, что глаза ее все еще переполнял ужас. Они были невероятно зелеными и широко распахнутыми. Пряди волос выбились из пучка, когда-то аккуратно заколотого, и волосы горели, как настоящие золотые нити. Они не были ярко-рыжими или тусклыми, они были золотистыми и обрамляли нежное лицо с классически правильными чертами — само совершенство. Высокие, прекрасно очерченные скулы, маленький прямой нос, небольшой решительный подбородок, красиво изогнутые брови. Даже, несмотря на свой растрепанный вид, девушка была ослепительно красива. От ее красоты захватывало дух. Эта женщина притягивала к себе сердце, чувства, разум…
Очнувшись, он вдруг поймал себя на том, что все еще стоит и, сам того не осознавая, направляет свет прямо ей в глаза. Наконец-то он заметил, как сильно она дрожит.
Это была Элекси Джордан. Правнучка Джина. Черт побери, ведь он, как и было обговорено, охранял дом и напал на нее, так как в этот поздний час меньше всего ожидал встретить именно Элекси. Рекс открыл рот, чтобы что-нибудь сказать. И понял, что этого сейчас будет недостаточно, надо подойти и успокаивающе прикоснуться к ней. В ее глазах читался страх.
Элекси судорожно вздохнула — мужчина приближался к ней. Она вся сжалась. Он склонился над ней, прикоснулся к ее щеке, потом взял за руку.
— Боже мой, вы дрожите как осиновый лист.
— Вы, вы…
— Я не собираюсь причинять вам никакого вреда.
— Вы напали на меня.
— Я же не знал, кто лезет в окно. Думал, что это вор, а вы что бы подумали? С вами сейчас все в порядке?
Элекси находилась в полной темноте с человеком, который только что заламывал ей руки, и никак не могла успокоиться. Он сидел рядом и что-то говорил, но она не понимала ни слова, словно этот парень изъяснялся на иностранном языке. Потом, к своему ужасу, она, то ли зарыдала, то ли засмеялась, а он гладил ее волосы, и в этой пугающей темноте она была полностью в его руках, не имея ни малейшего представления о том, кто он и как выглядит.
