Жаклин Филлипс - Нежные сумерки
Это было справедливое замечание, но Дороти вовсе не собиралась признавать это.
— Я помню, дядя Стив говорил о людях, которые работали с ним, и я подумала, что они будут там. Они ведь еще не покинули имение?
— Нет, но дело в том, что на этой неделе они работают на отдаленных участках.
— Все?
— В это время года их всего трое.
— И что, в доме никого нет? Ни кухарки, ни горничной?
— Домработница уехала неделю назад, и я еще не нашел ей замену. Я и сам-то не собирался возвращаться. — Он бросил взгляд на Дороти, замолкшую в смятении. — Если бы я поехал раньше или решил переждать дожди, то ты застряла бы здесь не меньше чем на неделю, пока кто-нибудь не проехал мимо. Тебе крупно повезло!
— Что-то я не чувствую себя везучей! — пробурчала Дороти. Как ей надоели все эти разговоры о ее безрассудстве и легкомыслии. — Я добиралась сюда из Сиднея двое суток. Я замерзла, устала и промокла, мои туфли пришли в негодность, — добавила она, вспомнив еще одну неприятность. — А это были мои любимые туфли!
— Считай, что ты легко отделалась, если потеря туфель — единственное, на что ты можешь пожаловаться, — ответил Гатри без тени сочувствия, завел двигатель и начал разворачиваться так резко, что Дороти едва не потеряла равновесие.
— Что вы делаете? — воскликнула она встревожено.
— Ты же не хочешь сидеть здесь всю ночь? Мы поедем вытаскивать твою машину. Если мы не сделаем это сейчас, то все протоки зальет водой, и мы застрянем здесь надолго.
Дороти, с одной стороны, была рада, что он решил вернуться за машиной, но мысль, что придется возиться в грязи, пытаясь сдвинуть с места машину, а затем тащиться в ней еще тридцать километров, вовсе не казалась ей привлекательной.
К счастью, оказалось, что воды прибыло столько, что Гатри не решился вытягивать машину.
— Мы только заберем твои вещи, — проговорил он, глядя на уровень воды в протоке, которую они пересекали.
— Она, что, всегда прибывает так быстро? — спросила Дороти, начиная нервничать при виде мощного потока, бурлящего у колес.
— Да, когда идут сильные дожди. До Биндабурры мы должны пересечь еще пять таких проток, поэтому, чем быстрее мы поедем, тем лучше.
Они нашли машину Дороти, ушедшую в грязь по самое днище.
— А, по-вашему, ничего, что мы бросим ее тут? — с сомнением спросила Дороти.
— Если дожди будут продолжаться с такой же силой, то никто не сможет добраться сюда, — ответил Гатри, наблюдая, как она раскрыла свой банановый зонтик и побежала к машине. — Да никому и не придет в голову повариться на такую машину, — добавил он, презрительно пнув одну из шин. — Такая тачка более чем бесполезна в наших краях. Почему ты не взяла напрокат полноприводную машину?
— Это было слишком дорого для меня, — простодушно ответила Дороти, открывая багажник.
Гатри достал чемодан и до отказа набитую дорожную сумку.
— Однако ты смогла себе позволить билет на самолет, — возразил он.
— Папа одолжил мне денег на дорогу, — призналась Дороти. — Я и понятия не имела, что дорога от Сиднея до Биндабурры займет два дня!
— Похоже, ты много о чем здесь, в Виндабурре, не имеешь понятия, — недовольно ответил Гатри, забрасывая чемодан и сумку в кузов трактора.
Дороти уставилась на него в изумлении.
— А вам не кажется, что они так намокнут?
Чертыхаясь себе под нос, Гатри вытащил из-под груды всевозможных инструментов, канистр и веревок кусок грязного брезента и бросил его поверх багажа Дороти.
— Ну вот! Теперь довольна?
Довольна, — ответила Дороти, залезая обратно в кабину.
В конце концов, им удалось миновать пять проток. Каждая последующая была все глубже и опаснее, и когда, наконец, вода забурлила у самых ног Дороти, она с ужасом поняла, что на той машине, которую она взяла напрокат, ей, никогда, не удалось бы преодолеть их, и она попала бы в неминуемую беду. Пожалуй, ей действительно стоило благодарить судьбу, что Гатри проезжал мимо.
К тому времени, как они подъехали к усадьбе Биндабурры, уже совсем стемнело, и Дороти не удалось, как следует рассмотреть дом и его окрестности. У нее осталось смутное представление о длинном невысоком доме с обширной верандой. Гатри провел ее по длинному полутемному коридору, освещенному лишь одной-единственной лампочкой без абажура, и открыл перед ней дверь, ведущую в небольшую комнату.
— Здесь раньше спала домработница, так что, думаю, эта комната должна быть не в таком уж плохом состоянии, — сказал он, бросив вещи Дороти на пол. — Я пойду, разыщу простыни, и думаю, ты захочешь принять душ, но потом нам стоит поговорить.
Последняя фраза прозвучала несколько угрожающе. Когда Гатри вышел, Дороти присела неуверенно на кровать и осмотрелась по сторонам. Это была простая комната, обставленная по-спартански и абсолютно лишенная уюта. Она-то представляла себе красивый гостеприимный дом, утопающий в роскошной зелени, залитый лучами солнца, а вместо этого она увидела унылый дождливый пейзаж, мрачное строение, которое и домом-то не назовешь, и враждебно настроенного совладельца. Надо было послушаться отца и остаться дома, угрюмо подумала она.
После душа Дороти почувствовала себя несколько лучше. Она положила чемодан на кровать и стала рыться в куче отсыревших вещей, надеясь отыскать что-нибудь сухое. В конце концов, она достала темно-зеленое трикотажное платье; оно великолепно подчеркивало изящество ее фигуры, ее тонкую талию и стройные бедра. Свой туалет она дополнила набором браслетов в азиатском стиле, затем повернулась к зеркалу и окинула себя критическим взором.
Тусклый свет придавал ей вид некой кинозвезды сороковых годов; темное золото ее волос на фоне зеленого платья — это было что-то потрясающее! Неужели Гатри останется равнодушным? Конечно, она не была похожа на самую практичную девушку в мире, но она была хорошенькой, дружелюбной и, что бы он там, ни думал, вовсе не безмозглой. Чем она ему так не угодила?
Дороти улыбнулась ободряюще сама себе, но улыбка тут, же сошла с ее лица: она вспомнила холодные глаза Гатри. Еще не было ни одного мужчины, который бы не поддался ее очарованию. Хорошо, пусть он ею не очаровывается, но может, же он быть хоть немного поприветливее с ней?
Позвякивая браслетами, она пошла по плохо освещенному коридору. Гатри был на кухне — большой старомодно обставленной комнате с целой шеренгой стальных холодильников и антикварного вида плитой.
Гатри сидел за обшарпанным деревянным столом, рассеянно вертя в руках банку пива. Лицо его было задумчивым, между бровями пролегла глубокая складка; казалось, он решал в уме какую-то сложную задачу; когда Дороти вошла, он поднял на нее серые холодные глаза.
