Мария Менто - Лето нашей тайны. Убийство на пляже любви.
— Еду немедленно, — отрывисто сказал он, кинул полотенце своей очаровательной любовнице и добавил уже на ходу: — Я к отцу! С ним, кажется, несчастье!
Алисинья застыла в недоумении и так простояла несколько минут, привыкая к перемене обстановки.
От Сан-Паулу до Маримбы совсем недалеко, Артурзинью приехал бы и быстрее, если бы не дурная корова, которая встала в потемках посреди дороги. Он обругал хозяина, который ехал за ней на какой-то механической таратайке, а хозяин оказался вдобавок не парнем, а здоровенной девицей. Все было неправдоподобно и нелепо в эту страшную ночь, как будто происходило в сне-кошмаре. Войдя в ателье отца, поднявшись по лестнице в спальню в сопровождении верного Сервулу и охранника Налду, Артурзинью увидел в постели двух мертвецов, они лежали рядом, совсем обнаженные, едва прикрытые простыней, — Зе Паулу и Сонинья.
Лоб Артурзинью покрылся холодным потом, но он совладал с собой и распорядился:
— Оденьте их! Перенесите в гостиную, пусть там беседуют! Потом вызовите полицию. Маме о спальне ни слова!
Сервулу почтительно наклонил голову. Когда Шику вошел в ателье, он увидел мертвого Зе Паулу, сидящего в кресле, и напротив него Сонинью в красном платье за чашкой кофе.
Обоих мертвецов он немедленно отправил на экспертизу в Кампу-Линду. Установив, что выстрелы слышал его отец Сервулу, который находился в доме, стал составлять протокол и записывать свидетельские показания. Ателье он опечатал — до поры до времени всем, включая домашних, вход в него был запрещен. Шику не понравилось, что раньше полиции на место прибыли сын покойного и врач Орланду де Пайва. Да и идиллическая парочка в гостиной его не убедила. Расследование будет нелегким, но он любил трудности, иначе не работал бы в полиции. Другое дело, их примирение с Амандой. Он-то рассчитывал пронести эту ночь дома, но, как видно, не судьба.
Его семейная жизнь напоминала скачки с препятствиями. О жене он мог сказать одно: его норовистая кобылка непременно взбрыкнет. Но вот когда? На каком месте? Это по-прежнему оставалось для него загадкой. Рано утром, встав с левой ноги и отправляясь к себе на кожевенную фабрику в Кампу-Линду, Аманда могла наброситься на него за завтраком:
— Когда ты научишься держать правильно вилку, деревенщина?!
Нельзя сказать, что подобный вопрос, да еще заданный в соответствующем тоне, не обижал его. Особенно поначалу. В раздражении он отправлялся в свой полицейский участок, и, случалось, оставался там ночевать. Но тогда Аманда являлась к нему сама, нежная, страстная, нетерпеливая. Она пылала таким любовным огнем, что он никогда не мог ей отказать и вновь попадал в сети своей переменчивой сирены.
«Ад и рай» — так отзывался он о своей семейной жизни и не желал для себя ничего иного. Ну, разве только, чтобы Аманда стала более нежной и кроткой. Шику был вынужден расспросить и жену в качестве свидетельницы. Как-никак она одна из последних видела покойного Зе Паулу. Но что она могла рассказать ему? Да ничего нового. Он нисколько не сомневался в том, что увидит злобный и торжествующий огонек в ее глазах при известии о смерти ее недруга. И он мгновенно вспыхнул, этот огонек. Ему было жаль Аманду — она так нерасчетливо тратила себя на ненависть и злобу. Но что он мог поделать, если ночами ее мучил один и тот же кошмар: она видела во сне качающуюся на волнах яхту и не могла помочь отцу взобраться на ее борт. Тогда она кричала во сне и плакала, а он утешал ее нежными поцелуями. Здоровый, сильный, спокойный, он чувствовал себя в ответе за своего большого обездоленного ребенка.
Аманда никак не могла поверить, что ее отца нет в живых. Тела его не нашли, и свидетельство о смерти близкие могли получить только спустя пять лет. Аманда считала его живым и требовала, чтобы сестра и мать считали так же. Она частенько устраивала матери скандалы из-за доктора Орланду, который приходил к ним в дом как врач, наблюдающий за здоровьем ее младшей сестры Лижии, но частенько задерживался, болтая с доной Илдой.
— Нечего ему у нас делать, — шипела Аманда. — Как тебе не стыдно?
— Нисколько, — спокойно отвечала Илда, — вот уже три года твоего отца нет в живых. Это большой срок, и я имею полное право проводить время с тем, кто мне нравится.
— Отец жив! — яростно утверждала Аманда.
— Он мертв, — спокойно возражала Илда. — У него был нелегкий характер, но что, правда, то, правда, тебя он любил больше всех нас, и поэтому тебе труднее, чем нам, поверить в его гибель.
— Я запрещаю тебе встречаться с доктором! — настаивала на своем Аманда. — А Лижия не смеет встречаться с Гуту! Он наш враг! Он из вражеского дома!
— Не вмешивайся в личную жизнь ни мою, ни твоей сестры, — окорачивала ее мать.
— Если вы обе полностью лишены чувства собственного достоинства, то мне приходится стоять на страже чести семьи! — гордо заявляла Аманда и, тряхнув головой, удалялась.
Илда с вздохом смотрела ей вслед. Нет, Лижию она в обиду не даст. Девочка находилась в таком тяжелом психическом состоянии, она чуть ли не пыталась покончить с собой, поэтому они и провели столько времени в Швейцарии — там прекрасные лечебницы санаторного типа. Все шло прекрасно, Лижия успокоилась, повеселела. У нее появился интерес к жизни. Илда смотрела на нее и радовалась. Девочка даже начала кататься на горных лыжах. Но сказалась непривычка к куда более суровому климату — Лижия подхватила воспаление легких. Сейчас она была еще довольно слабенькой, но зато полной желания жить и радоваться. И мать не препятствовала ей в этом. То же советовал и доктор Орланду.
Что же касается Гуту, то они так дружили в детстве и столько проводили времени на пляже, что ничего удивительного, если, вновь повстречавшись через столько лет, они опять прониклись друг к другу дружеским чувством. Илда не считала нужным пестовать вражду, посеянную когда-то Тиноку и Зе Паулу. Более того, она решила пойти к Изабел и выразить ей свое соболезнование. А когда она что-то решала, то так и поступала.
Изабел держалась очень мужественно. Илда оценила ее мужество. А Изабел оценила поступок Илды. Она была по-настоящему растрогана, увидев у себя в доме свою давнюю подругу. Женщины обнялись, прижались друг к другу, потом сели и разговорились.
— Может, ты скажешь, что я ненормальная, но я всегда понимала, что нужно Зе Паулу, и совсем не расстроилась, узнав, что рядом с ним была та девушка, — призналась Изабел.
— Нет, ты нормальная, но, наверное, чуть великодушнее остальных, — ответила ей Илда. — Тиноку не делал тайны из своих романов, но меня его постоянные измены очень задевали. Ни меня, ни Лижию он просто не замечал. Он любил только Аманду. Мне это больно до сих пор.
