Ноэль Бейтс - Ломаная линия
Сейчас у нее самый ответственный период, если она не закончит в срок дипломную работу, все ее труды пойдут прахом. Он должен найти работу… Мысли о Патрике снова завели ее в тупик, потому что представить, за какую работу он взялся бы, она не могла.
Проходя мимо столика с итальянцами, она заметила, что мистер Икс, как мысленно она его окрестила, занят разговором и не смотрит в ее сторону. Одри вздохнула с облегчением, но сама то и дело поглядывала на него. Посетителей в зале становилось все меньше. Обычно в это время она тоже могла покинуть заведение, но только не сегодня, когда три официантки отсутствуют, а на ней обслуживание дополнительных трех столиков Линдси. Да и подзаработать бы не мешало, под утро опьяневшие посетители дают на чай больше. А с другой стороны, надо бы еще успеть поспать, чтобы до занятий на курсах восстановить свои силы.
Двигаясь от столика к столику, Одри снова почувствовала на себе пристальный взгляд. Не поворачивая головы, боковым зрением она увидела, что за столиком, к которому ей меньше всего хотелось сейчас подходить, успели опустошить бутылку шампанского. По правилам она должна была немедленно подъехать со своей тележкой и предложить им еще бутылку. Преодолевая внутреннее сопротивление, Одри неторопливо направилась к их столику под взглядом мужчины, который чем-то задел ее. Приблизившись, она заметила в его глазах странное удовлетворение, словно его развлекало постоянное наблюдение за ней.
Лоуренсу действительно доставляло удовольствие наблюдать за этой официанткой. Он заметил, как неохотно девушка приближается к ним, словно она не заинтересована в том, чтобы получить заказ еще на одну бутылку шампанского. Тем не менее она произнесла заученную фразу своим хрипловатым голосом, который определенно звучит соблазнительно.
— Пожалуйста, — сказал он, — вам ведь это нужно?
Его клиент щелкнул языком, увидев, какие купюры Лоуренс протягивает официантке. Одри раскрыла протянутую к нему ладонь.
— У вас не принято вкладывать деньги в более интимные места?
— Нет. — Одри вспыхнула, но продолжала улыбаться, чтобы Фред, который поглядывал в их сторону, ничего не заподозрил.
— Нет так нет, — улыбнулся в ответ Лоуренс и вложил щедрые чаевые в ее ладонь Одри не ожидала от него такого вопроса. Почему ей показалось, что он не похож на тех посетителей, которые не считают нужным уважать труд официанток в ночных заведениях?
Помедлив секунду, она зажала в руке деньги, с ее точки зрения, заработанные честно, и отошла от их столика. На сегодня довольно, решила Одри. Оставив тележку рядом с моечной, она направилась в гардеробную. Стянуть с себя экзотический наряд, скинуть серебряные туфли на высоких шпильках, после которых невыносимо болели пальцы ног, было очень приятно. В джинсах и кроссовках Одри чувствовала себя гораздо более уверенной, хотя бы потому, что в них было удобней.
— Фреди, я ухожу, — сказала она старшему официанту, которого, к счастью, не пришлось искать.
Он стоял неподалеку от входа в гардеробную, обозревая зал.
— Ты сегодня еще задержалась. Что бы я делал без тебя, ведь сегодня нет трех официанток.
Кстати, что случилось с Линдси? Почему она позволила себе уйти так рано? Я видел, что ты обслуживала ее столики. Она тебе что-нибудь сказала в свое оправдание?
— Она плохо себя чувствовала.
Одри не стала говорить Фреду, что Линдси беременна, не зная, как он отнесется к этой новости.
— Полагаю, она просто устала за праздничные дни, когда работали сверхурочно.
— Не хочешь остаться, принцесса? Оплачу тебе сверхурочные в тройном размере, — предложил Фред.
— Если я не посплю несколько часов, то не смогу заниматься днем на курсах.
— Сдались тебе эти чертовы курсы, — проворчал Фред. — Маркетинг! Нашла себе занятие! Думаешь, что, получив диплом, станешь зарабатывать больше, чем здесь? Это дело мужское, таким субтильным, как ты, на рынке не пробиться. Все равно к нам вернешься. Ну ладно, тебе действительно лучше отправиться домой. Посетители не должны видеть прелестных пушистых птичек в поношенных джинсах и в кроссовках.
Одри засмеялась.
— Ты прав. Пусть думают, что мы такими и родились, в розовых перьях и в серебряных туфельках на шпильках.
— Привет Патрику, — сказал ей вслед Фред.
Он до сих пор не мог пережить распада их группы. Лучи славы многообещающего пианиста Патрика Хармона когда-то освещали и его.
Одри пробилась сквозь толпу посетителей в гардеробе, покидавших заведение, и направилась к выходу. Лоуренс, прощавшийся со своим клиентом и сопровождающими его лицами, не сразу узнал в стройной фигурке в короткой джинсовой курточке ту официантку в розовых перьях, которая обслуживала их столик. Впервые за долгое время он оказался в таком месте, где было много женщин, которые вели себя раскованно и были не прочь завязать ни к чему не обязывающие отношения. Сказалось и количество выпитого шампанского. В обычных обстоятельствах он никогда бы не решился последовать за девушкой и заговорить с ней на улице.
Одри уже собиралась перейти улицу, когда почувствовала на своем плече чью-то руку. Она резко обернулась. Улицы под утро были пустынны, но можно было столкнуться и с бродягой, и с пьяным, да с кем угодно, кто выползает в этот час, когда еще темно.
— Вы?! — воскликнула она с изумлением, глядя на щедрого клиента широко распахнутыми глазами.
Узнала, самодовольно подумал Лоуренс, убирая руку с плеча девушки и немного отступая назад.
— Как вы здесь оказались? Вы следили за мной? — Одри почувствовала себя вдруг беззащитной рядом с этим высоким широкоплечим мужчиной, который смотрел на нее блестящими от выпитого шампанского глазами и молчал. — Ваши чаевые не дают вам права преследовать меня! — сочла нужным добавить Одри, повернулась к нему спиной и пошла через улицу.
Мужчина продолжал молча следовать за ней, вернее он уже шел рядом, приноровившись к ее шагам.
— Должна предупредить, что мне хорошо известны повадки таких посетителей, как вы.
Ничего, кроме отвращения, вы у меня не вызываете! — заявила Одри, гневно сверкнув на него глазами.
— Повадки? — озадаченно переспросил Лоуренс.
Он всегда был уверен, что это слово употребляется, когда говорят о животных, а применительно к людям используется слово «поведение». Он почувствовал, что его легкомысленное, если честно, желание познакомиться с этой девушкой натолкнулось на что-то непонятное. Он внимательно посмотрел на хрупкую фигурку, склонявшую голову перед встречным холодным ветром. Ее черные кудри падали на глаза, и она терпеливо поправляла их, бледные без грима щеки порозовели от свежести морозного утра. Сейчас она казалась ему еще более привлекательной, чем в ночном клубе, более юной и трогательной. Лоуренсу вдруг захотелось извиниться перед ней за свое поведение в клубе, когда он позволил себе проявить к ней неуважение. Однако сама она тоже проявила к нему неуважение.
