Вера и Марина Воробей - Запоздалое раскаяние

Гену Черепашка заметила издалека. И хотя народу на «Чистых прудах», по обыкновению, было много, он почему-то выделялся из толпы. Люся давно обнаружила в нем эту способность – выделяться среди других людей. И причина этого крылась не только в его высоком росте и густой шевелюре. Было в нем что-то такое, что невозможно выразить словами. От Гены исходили некие энергетические импульсы или волны, которые иногда, как казалось Черепашке, можно было даже увидеть, настолько они были мощными. И хотя они не встречались целых полгода, Люся вспомнила, какое сильное волнение испытывала всякий раз, когда видела его издалека. Почему-то почти всегда получалось так, что Люся первой замечала его. Однако сейчас, невзирая на огромное количество снующих туда-сюда людей, они увидели друг друга одновременно.

– Привет! – кинулся навстречу Гена.

– Привет! – Черепашка достала из кармана рюкзака темно-синий футляр и надела очки.

Теперь ей приходилось ездить в метро без очков – иначе ее узнавали, подходили, просили автограф. А Люся была не из тех, кому такие навязчивые знаки внимания доставляли удовольствие. Как правило, в такой ситуации Черепашка испытывала жгучее чувство неловкости. А может быть, она просто еще не успела привыкнуть к столь внезапно обрушившейся на нее славе? Во всяком случае, очки так сильно меняли внешность Черепашки, что без них она могла спокойно, не пряча лицо в воротник или шарф, ездить в автобусе и в метро, не опасаясь, что какой-нибудь разбитной парень заставит ее краснеть и врать, что, мол, он ошибся и никакая она не Черепашка и даже не ее сестра.

И тут, как нарочно, едва она успела поправить на носу очки своим привычным, но с некоторых пор ставшим фирменным, жестом, около них возник неизвестно откуда взявшийся, словно выросший из-под земли молодой человек, одетый во все кожаное и черное.

– Вот прикол! – как ненормальный заорал он, протягивая Люсе потрепанную тетрадку. – Черепашка!! Черкни пару слов на память!

– Вы обознались, – опуская голову, выдавила из себя Люся и тут же почувствовала, как густая, горячая краска заливает ее щеки. И одновременно возникла мысль: «Не дай бог, Гена еще подумает, будто я нарочно подговорила этого парня попросить у меня автограф!»

– Да ты чего! – не унимался ее поклонник. – Что ты мне лапшу на уши вешаешь?! Я же не слепой, блин! Это ж ты «Уроки рока» ведешь?

– Пойдем скорей! – Люся взяла Гену под руку, и они быстро зашагали прочь.

– Круто! – восхищенно протянул Гена, когда они уже поднимались на эскалаторе. – С тобой теперь и ходить-то опасно!

– Это почему же? – Черепашка пристально вглядывалась в почти забытые, когда-то так любимые ею черты лица.

– Фанаты твои убьют!

– Не убьют, – обнадежила Люся.

Похоже, Гена был далек от мысли, что она подстроила эту встречу с поклонником. «Вот и отлично!» – с облегчением подумала Черепашка, а вслух сказала: – Ген, ты извини, но сегодня не получится поболтать...

– Почему? – в его голосе прозвучало разочарование.

– Я должна ехать сейчас в одно место. Когда мы с тобой договаривались о встрече, я еще не знала об этом.

– А что за место? – Гена наморщил лоб.

– Клуб «Форпост». Знаешь такой?

– Конечно, – обрадовался Гена. – А что там будет?

– Концерт одного рок-музыканта. Но ты его вряд ли знаешь... Ник Рок-н-ролл.

– Не, даже не слышал. А что он играет?

– Он не играет, а поет. Психоделический рок. Довольно сложная музыка. Как говорится, кино не для всех. И тексты непростые. А после концерта мне нужно с ним пообщаться и договориться о съемке.

– А мне с тобой можно? – Гена пристально посмотрел на нее, но тут же отвел взгляд в сторону.

Черепашка не спешила с ответом. Она будто бы чувствовала: от того, согласится ли она взять его с собой на концерт или нет, зависит сейчас очень многое. Какое-то время они ехали молча, держась за поручни эскалатора. Он ползл вверх, как никогда, медленно. Или Люсе только так казалось? Она уставилась на свой рюкзак, а Гена внимательно изучал рекламные щиты на стенах. Вернее, он, конечно, только делал вид, что они его интересуют. Пауза затянулась. Внезапно Черепашка почувствовала, как его горячие пальцы коснулись ее руки.

– Ну так как? – услышала она его тихий, вкрадчивый голос.

Испуганно отдернув руку, Черепашка подняла голову. Его синие глаза, брови, нос, губы были сейчас так близко, что невольно Люся отпрянула назад и в следующую секунду чуть было не потеряла равновесие. Гена рывком притянул ее к себе, и Черепашка почувствовала, как предательская краска бросилась в лицо. Сердце под легкой ветровкой стучало учащенно и гулко. Высвободившись из его объятий, Люся сказала:

– Спасибо.

Ведь если бы Гена вовремя не придержал ее за талию, она бы точно упала – три нижние ступеньки эскалатора были свободны.

– Да не за что, – пожал плечами Гена. – Ты чего от меня, как от прокаженного, шарахаешься?

Черепашка почувствовала в его голосе обиду. Они шагнули к турникетам. Люся испытывала необыкновенное смятение. Мысли и чувства вихрем проносились в ее душе. «Что происходит? Ведь больше всего на свете я хочу, чтобы он пошел со мной! Но этого нельзя допустить, ни в коем случае! Вспомни, как тебе было плохо! Вспомни слезы, больницу, уколы, капельницу!» – пыталась приказать себе Черепашка. Но снова, неожиданно для самой себя, Люся произнесла чуть дрогнувшим голосом:

– Ну ладно, пойдем, если ты так хочешь... Только вряд ли тебе там будет интересно.

– Я потерплю, – сказал Гена, улыбнулся и почему-то покраснел.

3

– Слушай, а зачем мы из метро вышли? – смущенно улыбнулась Черепашка. – Нам же на «Спортивную» нужно!

Гена смотрел на нее каким-то странным, пристальным взглядом. Казалось, он не слышал ее слов.

– Ты чего? – удивилась Люся и машинально поправила волосы. Теперь она носила короткую, под мальчика, стрижку.

– Да так... – вздохнул Гена. – Не верится просто, что это – ты, а это – я. Я думал, ты ни за что не согласишься со мной встретиться... После всего, что было.

– Давай договоримся, – теперь ее голос звучал твердо, почти резко, – о прошлом – ни слова. Той Черепашки, которую ты знал, уже нет на свете, ясно? Считай, что она умерла, и ты видишь перед собой другого человека. И вообще, если я согласилась взять тебя на концерт, это еще ни о чем не говорит, ясно?

– Ясно. – Гена опустил глаза. – Но я все равно должен сказать... Пусть даже ты меня потом прогонишь, и мы никогда больше не увидимся...

– Мы и так никогда больше не увидимся, – перебила Черепашка. – И вообще, я не знаю, зачем согласилась...