Линдсей Баффин - Тайная женитьба
В семнадцать лет он был болезненно застенчив. Он стеснялся пригласить девушку на прогулку или на танцы. В присутствии Джанет он особенно остро чувствовал свою неуклюжесть и робость. Плутовка дразнила его «Дейви-Грейви», постоянно подкалывала и все норовила выяснить, действительно ли он боится девушек.
Она, безусловно, была права. Уже одна мысль пригласить девушку на свидание вызывала у семнадцатилетнего Дэвида панику. Так продолжалось до тех пор, пока он не встретил двадцатилетнюю Салли. Свободная и раскованная, она посчитала своим долгом научить красивого молодого человека премудростям жизни. Салли навсегда изменила его мышление. О ее дальнейшей судьбе Дэвид ничего не знал.
Предавшись воспоминаниям, Дэвид не заметил, как перрон постепенно опустел. Он обвел взглядом значительно поредевшую толпу.
Только трое из приехавших никуда не спешили и как будто кого-то ждали: бородач, молодой парень и златокудрое создание. Пожилая женщина, с которой девушка выходила из поезда, куда-то исчезла.
Дэвид хмуро уставился на паренька. По росту и комплекции он вполне соответствовал хранившемуся в памяти образу, но его прямые и светлые, как солома, волосы противоречили воспоминаниям. К тому же пол парня не вызывал сомнения, хотя внешность современных молодых людей бывает порой обманчива. Дэвид напряг память, пытаясь вспомнить цвет волос Джанет. Конечно. Как он мог забыть? Она была рыжей, как осень.
Он перевел взгляд на златокудрую девушку.
Дэвид был вынужден признать, что девушка показалась ему более чем привлекательной. Издалека он не мог различить цвет ее глаз, но почему-то подумал, что они карие. Карие глаза идут золотистым волосам. У Джанет были глаза цвета темного янтаря.
Подивившись цепкости своей памяти, Дэвид уставился на девушку в белом джинсовом костюме. Не может быть. Ему верилось с трудом.
Джанет со своими косичками и веснушками была типичной деревенской девчонкой, в то время как эта модная особа выглядела стильной городской жительницей. Такая не могла явиться из какого-то там Холодного Ручья.
В этот момент девушка повернула голову, и их взгляды встретились. На ее лице отразилась неуверенность, но в следующую минуту на полных губах заиграла вопросительная улыбка. Теперь Дэвид знал, почему ее смех затронул в его душе знакомую струну. Но он все еще не верил своим глазам, пока девушка не подняла руку и не помахала ему.
Итак, Джанет Андерсон приехала.
Он направился к ней, почему-то сожалея, что не надел рубашку с тугим воротничком вместо синей футболки, с утра подвернувшейся ему под руку.
— Дейви, это ты? — услышал он голос на октаву ниже, чем ожидал.
При звуке ненавистного имени Дэвида передернуло, и последние сомнения улетучились: перед ним плутовка Джанет. Дэвид нацепил на лицо маску любезности.
— Джанет. Как поживаешь? — По крайней мере, он не перепутал ее имя. — Как доехала?
Она радостно улыбнулась, и неожиданно для себя он обнаружил на ее щеках обворожительные ямочки. А веснушки с прелестного носика исчезли. Златокудрое создание ничуть не походило на допекавшего его ребенка. Дэвид видел перед собой элегантную молодую леди с пикантными искорками в янтарных глазах.
Такую женщину он непременно выделил бы в людской толпе. С ней было бы приятно потягивать вино перед потрескивающим камином или кружить в медленном танце под чувственную музыку, чтобы потом увлечь в спальню…
Оборот собственных мыслей поразил Дэвида. Девушка заговорила, и он окончательно вернулся к реальности.
— Клево видеть тебя снова, Дейви! Ты выглядишь классно! Спасибо огромное, что пришел меня встретить. Зови меня просто Джан.
Меня все так зовут.
Дэвид заскрежетал зубами. Снова это имя!
Элегантная внешность его обманула. Перед ним все та же плутовка из Холодного Ручья.
— Постараюсь запомнить, что тебя нужно звать Джан, — сказал он угрюмо, — если ты пообещаешь больше никогда не называть меня Дейви.
Взгляд ее медовых глаз стал настороженным.
— О, прости. Я по привычке. Ты всегда был для меня Дейви, и все эти годы, когда думала о тебе, я так тебя и называла, но я постараюсь забыть это имя. — И, меняя тему, она показала на два стоящих у ее ног объемистых чемодана. Это все, что у меня есть на данный момент. Тетя Мэри сказала, что квартира обставлена, это так?
Слова Джанет о том, что она думала о нем все эти годы, произвели на Дэвида сильное впечатление.
— Тетя Мэри? — переспросил он недоуменно.
— Твоя мама, глупыш! — пояснила Джанет.
— Ты называешь ее тетей Мэри? — Дэвид не представлял, как мать может мириться с этим.
Слово «тетя» как-то не вязалось с ее утонченным образом.
— Я всегда так ее называла. Мама о вас обоих много говорила, — доложила Джанет весело.
— Правда? — удивился Дэвид, невольно задумавшись, что именно сообщала о нем мать Линде Андерсон и ее говорливой дочери.
— Правда, — подтвердила Джанет с улыбкой, очарованию которой Дэвид невольно поддался.
Он проворно подхватил ее чемоданы и едва не застонал, ощутив приличный вес. Вероятно, дома девушку кто-то провожал до станции. Она вряд ли могла сама тащить подобную тяжесть.
— Надеюсь, они не слишком для тебя тяжелые, — услышал Дэвид голос Джанет. — Мне пришлось набить их до отказа. Бедный проводник только со второй попытки вытащил их из купе.
Желая поразить девушку, Дэвид оторвал оба чемодана от земли и едва не упал.
— Машина на стоянке, — объявил он, тяжело дыша, и нетвердым шагом пошел вперед.
Следуя за ним по пятам, Джанет была вынуждена признать, что Дейви оказался сильнее, чем она предполагала. Вероятно, он не ленится поддерживать спортивную форму. Кто мог подумать, что тощий, нервный и раздражительный подросток, которого она изводила в детстве, превратится в столь привлекательного мужчину? Она с трудом его узнала.
Дэвид изменился. Он всегда был симпатичным, но теперь стал выше ростом и более мужественным. Волосы — теперь он стриг их коротко — потемнели, и, а в уголках светлых лучистых глаз появились тонкие морщинки. Его подбородок приобрел твердость, а голос — силу, повергавшую Джанет в трепет.
Появись Дейви в Холодном Ручье, женщины не дали бы ему проходу. Хотя, по словам тети Мэри, в Сакраменто ситуация была не столь безнадежной. По всей вероятности, от своих проблем в этой сфере Дейви так и не избавился. Как жаль, что его решительность не окрепла вслед за мышцами, подумала Джанет.
— Это твой автомобиль?! — воскликнула Джанет, увидев, как Дэвид отпирает багажник блестящего черного «Кадиллака». — Я сражена наповал!
— Спасибо.
Дэвид открыл дверцу, и Джанет скользнула на мягкое сиденье. Запах в салоне был типично мужским — смесь кожи и пряного одеколона.
