Пожалеть розгу - Мари Секстон
Затем мистер Горячий повернулся к Дерику и медленно обошел его вокруг, не говоря ни слова. На Дерике были только черные спортивные штаны, под тонкой тканью которых была видна его эрекция. Мистер Горячий остановился позади него, с силой притянув Дерика к себе. Одна рука скользнула вниз по Дерику и сжала его пах. Дерик посмотрел на Эйвери не просто возбужденно, а торжествующе, думая, что победил. Но он не мог видеть, что грифельно-серые глаза мистера Горячего все это время были прикованы к Эйвери.
- Твоя очередь, - прошептал мистер Горячий на ухо Дерику. - Расскажи мне, чем ты занимаешься.
- Чем угодно, - сказал Дерик.
- В самом деле? Если я отдам приказ?
- Я подчинюсь.
- Если я скажу, что собираюсь тебя трахнуть?
- Я буду умолять.
- А если я скажу, что хочу связать тебя и пороть, пока ты не кончишь?
Дерик сглотнул, кровь отхлынула от его щек.
- Я плохо переношу боль, - признался он, и Эйвери на мгновение почувствовал к нему симпатию. Он задумался, насколько Дерик был близок к тому, чтобы солгать.
- Тогда мне лучше оставить тебя ради кого-нибудь, кто будет ценить тебя больше.
Он отпустил Дерика. Последние два шага от Дерика до Эйвери, казалось, длились целую вечность. Он начал медленно обходить Эйвери по кругу, его взгляд скользил по его телу.
- Такую идеальную задницу не стоит прикрывать даже кожей.
- Ты всегда можешь меня раздеть.
- Возможно, - он остановился перед Эйвери и, взяв его пальцами за подбородок, запрокинул его голову назад. Эйвери был всего на дюйм или два ниже его, но рядом с ним он все равно казался маленьким. - Итак, скажи мне, чем ты увлекаешься?
Эйвери прочистил горло.
- Чем угодно. - Он понял, что, произнося это, он всего лишь повторял Дерика, но было уже слишком поздно брать свои слова обратно.
- Связывание? - спросил мистер Гоячий.
Эйвери размышлял, насколько честным он должен быть. В конце концов, он решил, что этот человек выбрал его, потому что он не сразу подчинился ему. Ему нравились бунтари, и поэтому Эйвери сказал ему правду.
- Я могу прожить и без него.
Кокетливая улыбка, которую он получил в ответ, подсказала ему, что он дал правильный ответ.
- Послушание?
Эйвери ухмыльнулся.
- Вряд ли.
- Тогда что привело тебя сюда?
Эйвери открыл рот, чтобы заговорить, но Дерик опередил его.
- Он мазохист.
Эйвери, возможно, и разозлился бы из-за того, что у него украли этот момент, но он заметил, как загорелись темные глаза мистера Горячего при этом признании. Ему понравилось, как мужчина придвинулся ближе, вторгаясь в личное пространство Эйвери.
- Это правда? - спросил он, понизив голос. - Или он говорит только то, что, по его мнению, я хочу услышать?
Эйвери запрокинул голову, отказываясь поддаваться панике.
- Попробуй и узнай.
Кокетливая улыбка стала мрачной, заставляя желудок Эйвери делать сумасшедшие, удивительные вещи. Сильная рука обхватила его за плечо.
- Я намерен это сделать.
Сердце Эйвери бешено колотилось, когда мистер Горячий потащил его через всю комнату к незанятой лошадке для порки. Он остановился и, повернувшись, крепко схватил Эйвери за подбородок.
- Последний шанс сказать мне, что это не твое.
Эйвери ухмыльнулся, расслабляясь в объятиях своего похитителя.
- Но это не так.
Мужчина крепко поцеловал его, используя зубы и язык. Одна рука скользнула по спине Эйвери и обхватила его зад.
- Я хочу снять это.
- Как вам будет угодно.
Мистер Горячий расстегнул молнию, затем развернул Эйвери к себе. Один быстрый рывок, и Эйвери оказался обнаженным в комнате, полной людей, некоторые из которых остановились поглазеть на него. Мистер Горячий опустился на колени позади него, положив руки на бедра Эйвери.
- Твоя задница такая же идеальная, как я и представлял.
Шлепок.
Это было не так сильно, как могло бы быть, но достаточно сильно, чтобы заставить Эйвери ахнуть. Достаточно сильно, чтобы ему захотелось большего. От внимания зрителей и осознания того, что еще должно было произойти, у него перехватило дыхание. Его член торчал вперед, подпрыгивая вверх и вниз, когда он хватал ртом воздух.
- К тому времени, как я закончу, обе ягодицы у тебя покраснеют и будут болеть.
- Да, сэр. Я надеюсь на это.
Еще один шлепок, на этот раз более игривый.
- Садись на лошадь.
Эйвери послушался, и его руки задрожали, когда он сообразил, где должны находиться его руки и ноги. Лошадь была покрыта сверху подушечками с небольшими выступами для коленей и локтей. Его пах и задница свисали с края. У некоторых, которые он видел, были подголовники, но не у этого.
- Я мог бы привязать тебя, - сказал мужчина, - но, думаю, я лучше посмотрю, как ты извиваешься.
- Как хотите.
Мистер Горячий хлопнул его по боку.
- Хорошо, что ты это помнишь.
Эйвери лежал, дрожа, а мужчина отошел к стене и вернулся с хлыстом.
- Какое у тебя слово? - спросил он Эйвери.
- Дождинка, - сказал ему Эйвери, и у него перехватило горло. - Но мне нужно не это.
Мистер Горячий потратил следующие несколько минут на то, чтобы проверить переносимость ударов Эйвери, испробовав все, от сильных ударов до легких касаний, изучая реакцию Эйвери и подбирая именно ту силу, которая сведет его с ума. Эйвери никогда не знал, по какой ягодице ударит хлыст. Иногда мистер Горячий использовал вместо этого ладонь. Иногда шлепки приходились Эйвери больше по боку. И с каждым ударом, с каждой новой вспышкой боли безумие Эйвери росло, а его возбуждение было похоже на голод в животе. Он понятия не имел, почему одно влечет за собой другое. Люди всегда подозревали какую-то ужасную причину, но в этом не было никакого мрачного секрета. Никаких искаженных воспоминаний. Никаких оскорблений или дурного обращения. У него не было объяснения тому, почему боль в его плоти всегда перерастала в бурлящее возбуждение глубоко в паху. Не было никаких причин. Это просто было. Боль заводила его. Это сделало его бесстыдником. Ему было все равно, кто смотрит, и что они думают. Он знал только боль и желание. Он извивался,
