Первозданная (СИ) - De Ojos Verdes
Да уже, печальная перспектива. По закону каждые три года специалисты в этой области обязаны проходить своеобразные тренинги, обновляя знания. Те, кто пропускают их, официально лишаются права практиковать сроком на год, после чего должны сдавать экзамен с нуля. А там более пятисот вопросов на основе кучи правовых актов.
— На сегодня, думаю, закончим, — изрекает начальник, поднимаясь.
Я забираю сумочку и легкое пальто, а он гасит свет.
— Сатэ, — будто мнется, когда оказываемся в широком коридоре, — насчет Луизы…
— Всё в порядке, я же сказала, — перебиваю, качая головой, поскольку не хочу видеть его смущения.
Останавливаюсь напротив него, решая поставить шутливую точку в этой теме:
— Ну, максимум, если она меня покалечит, я выставлю Вам счёт за лечение.
Мужчина задорно смеется, демонстрируя ровный ряд красивых зубов. Я улыбаюсь, радуясь, что обстановка немного разряжена.
— Ты её пока не знаешь. Если эта девчонка за тебя возьмется… Боюсь, я буду оплачивать твои похороны и очень долго носить траур, чувствуя свою вину.
Теперь я не выдерживаю и заливаюсь звонким смехом, так и не научившись регулировать высоту его звука, за который часто получала выговор от мамы.
А потом по моему позвоночнику прошел неприятный озноб. Я почувствовала, как воздух сгущается, наполняясь животной энергетикой, подавляющей всё вокруг себя. Такой тремор у меня возникал рядом только с одним человеком, которого здесь просто не может быть. Но…
Я медленно разворачиваюсь. Именно в тот момент, когда внушительная фигура, стоявшая в углу, отворачивается, собираясь сделать шаг. И в последнюю секунду замирает всем корпусом, возвращая голову в исходное положение.
И наши глаза встречаются.
Глава 2
«Та самая тонкая нить между ними оборвалась в том месте, где оба промолчали по своей же воле». Стюарт Дели
— Знакомься, Адонц Торгом, глава финансово-экономического департамента, — представляет Роберт в тот самый миг, когда стремительно приближавшийся мужчина останавливается в двух шагах от нас.
— Всего лишь исполняющий обязанности, — насмешливо поправляет собеседник моего начальника.
А холодный взгляд в этом время препарирует моё нутро.
— Знаем мы, третий год уже отнекиваешься.
Третий год?! Мать вашу! Третий год!
Эта информация заставляет кровь в жилах кипеть от злости.
Сохраняя молчание, я всё же перевожу взор на Арзуманяна, потому что смотреть на подошедшего товарища выше моих сил.
— Приятно познакомиться, — ровно произносит Адонц. — Твоя новая сотрудница?
И я в потрясении неподвижно прирастаю к месту. Даже так?
— Да. Адамян Сатэ. Очень хорошие рекомендации. Будем проверять на практике.
— Рада знакомству, — деланое безразличие в моем голосе отдает металлом.
На какое-то время мы все замолкаем. Я неистово сжимаю сумку, радуясь, что перекинутое через руку пальто скрывает это напряженное действие. Нужно сублимировать неприемлемую реакцию любым способом, лишь бы сохранить язык за зубами и не сказать ничего того, о чем я явно потом пожалею.
— Ладно, Сатэ, ты иди, я и так задержал тебя почти на два часа.
— Хорошо. До свидания.
Мчу вниз к пропускному пункту, оставляя за собой беседующих мужчин. И молюсь, чтобы успеть скрыться в темноте раньше, чем меня настигнут.
Останавливаюсь у электронного турникета, с натянутой улыбкой взглянув на работницу за небольшим ограждением.
— Мне еще не выдали карту, — пожимаю плечами.
Облегченно вздыхаю, замечая, как маленькое табло загорается зеленым. Для меня каждая секунда промедления чревата последствиями.
— Спасибо! До завтра.
Здесь уже нет привычного красного ковролина на полу, поэтому стук каблуков от каждого сделанного шага отдает тревожной болью в висках. Я почти выбегаю, направляясь к метро. И внутренне попискиваю от восторга, впервые осознав, насколько круто, что оно находится в нескольких метрах от здания. Все же здорово работать в центре города, да еще и рядом с Площадью Республики.
И плевать, что этот вид транспорта меня никак не довезет до дома, поскольку ветки армянского метро слишком короткие и охватывают конкретные части города. Мне просто надо скорее убраться отсюда.
Я нервно улыбаюсь, садясь в вагон, и протяжно вздыхаю.
Ну, конечно, это всего лишь отсрочка неизбежного.
Но зато я смогу привести в порядок мысли и не поддаться чувствам настолько сильно, насколько сделала бы сейчас, если бы мне пришлось общаться с Адонцем.
* * *
— В документах отсутствует обеспечение квалификации, — изрекаю, перелистывая страницы.
— Как? Вот же, Приложение № 5.1, — возражает поставщик недоуменно.
— Вы правы, но это обеспечение договора, а не квалификации, в размере десяти процентов. Второе соглашение о неустойке предоставляется с расчетом в пятнадцать процентов, — замолкаю, взглянув на мужчину. — Вы, так понимаю, не очень давно участвуете в государственных тендерах?
— Да.
Вздыхаю, собираясь с мыслями, чтобы объяснить попроще:
— Смотрите, — показываю образцы, — по закону вы предоставляете два вида соглашений: первое — по части самого договора в размере десяти процентов, если вдруг откажетесь в дальнейшем его выполнять, второе — по части качества в размере пятнадцати процентов, если товар не соответствует заявленным характеристикам. Понимаю, немного запутанно, но попытайтесь вникнуть.
— Понял, пропустил этот момент, — кивает мужчина. — Привезу после обеда.
Искренне улыбаюсь, удивляясь, насколько быстро до него дошло. Раньше мне приходились по несколько раз долдонить одно и то же, чтобы человек напротив вникнул в суть. Проблема в том, что все хотели заработать денег, но никто не хотел разбираться с витиеватостью государственных закупок. В итоге ежедневно бюджетные учреждения стопками направляли жалобы в соответствующую инстанцию. Люди настолько ленивы и безалаберны, что не читают хотя бы Приглашение на участие, не то, что правовые акты. И часто процедура проходит на уровне дискотеки в колхозе. В процессе задают тупейшие вопросы или совершают примитивнейшие ошибки в заполненных заявках на участие. Заседания иногда напоминают мне театр абсурда.
— Лиль, тебе помочь? — обращаюсь к коллеге, заваленной бумагами.
Уставшее лицо девушки так и молит об этом. Она жалобно вздыхает и разводит руками. Мол, что с этим поделать.
— Сколько организаций? — подхожу, склоняясь к журналу. — Двадцать три! Обалдеть!
— Да, хозтовары это мое проклятие. Всегда полно участников, а ценовые предложения отличаются по три копейки, глаза устают сравнивать всё по пятидесяти позициям.
Сочувственно улыбаюсь, вспоминая себя в аналогичной ситуации, но с меньшими масштабами. Перемещаю свой стул к ней и присаживаюсь. Беру в руки внушительную стопку, распределяя по названиям.
— Давай, так. Я буду диктовать, ты вводи. Потом перепроверим. Так продуктивнее и меньше ошибок. У меня пока все равно нет важных дел.
— Ой, Сат! — Лиля практически с щенячьим восторгом мелко покачивала головой. — С меня кофе с вкусняшками в обед.
Улыбаюсь ей, и мы окунаемся в водоворот цифр. Вопреки ожиданиям, к перерыву не успеваем обработать данные всех заявок. Но девушка предлагает сделать передышку и подкрепиться.
Размышляя о выборе заведения, выходим из здания, кутаясь в верхнюю одежду. Странно, но в этом году апрель в Ереване неожиданно холодный. За семь лет я такого не могла припомнить. Обычно в это время мы уже ходили совсем по-летнему.
Следом идут другие проголодавшиеся работники Министерства, и я слышу голос Луизы, ощущая раздражение. До сих пор не могу забыть сцену ревности двухнедельной давности. Для меня это неприемлемое выражение эмоций в присутствии посторонних. Ну, осталась бы с ним наедине, и решили бы вдвоем, что у вас за бум. Зачем впутывать меня?
