Дружба, Inc - Лисина Алиса
— На сто рублей даже картридж для «генмбоя» не купишь.
Самый дешевый — сто шестьдесят…
Да, в логике ему не откажешь. И до чего же он практичный.
Просто самое настоящее дитя своего времени.
А до чего упрямый! Между прочим, разговор о необходимости иметь друзей мы ведем как минимум раз в неделю на протяжении уже нескольких лет. Но этот мальчик феноменально упорен. Был бы он так же настойчив в учебе, его бы уже перевели из четвертого класса в десятый. А может, разрешили бы в порядке исключения сдать экзамены в вуз.
Представляю, как он выглядел бы в своем парадном галстуке с поросятами в университетской аудитории. Впрочем, не сомневаюсь, что в буфете он проводил бы куда больше времени. Этот мальчик очень любит поесть.
— Тимур мне вчера опять: «Игорек, давай дружить!» — Последние слова произносятся противным писклявым тоном. — Ты мне будешь давать свой «геймбой», а я тебе — свои компьютерные игры. А у него все игры для сопляков. Одно дерьмо…
— Игорюша?
— Ну и зачем мне дружить с таким козлом?
Для того чтобы активно возмущаться, я слишком хочу спать. Хотя, как вы догадались, я предпочла бы, чтобы он осваивал французскую лексику, а не школьную разговорную. Но мы уже у школы, и я решительно втискиваюсь в дырку между плотно стоящими машинами. И встаю прямо напротив входа, нагло наехав на «зебру» и сплющив и без того многократно перееханное и абсолютно плоское животное.
Ребенок молча смотрит на часы. Так умеет делать только его отец — не говоря ни слова, сказать очень и очень многое. Хотя на часах всего восемь ноль две.
— Костя Цветаев наверное уже пришел…
Думаю, что именно таким тоном судьи оглашают смертный приговор. Причем какой-нибудь особенно неприятный. Типа четвертования или скармливания красным муравьям.
Я молчу. Видимо, я действительно виновата. Наверное, можно было бы ответить ему, что надо стараться быть первым в учебе, а не первым пришедшим в школу. Но муж с улыбкой утверждает, что раз ребенок хочет быть первым хотя бы в этом, это уже положительное явление.
— Мне сегодня опять на продленку?
Господи, что бы я делала без этой продленки? А ведь она уже последний год. Вот кошмар. Так удобно забирать ребенка не в полвторого, а в полшестого. Правда, из нашего класса на продленку ходит только он один. Наверное, у нас с мужем репутация людей очень много и упорно работающих. Муж при этом работает дома, а я на работе появляюсь не слишком часто. Но зачем кому-то об этом знать?
Ребенок, конечно, знает. Но не протестует. В конце концов, я отдала его в ясли уже в полтора года. Мама с бабушкой меня упрекали, но я категорично заявила им, что ребенку для развития необходимо общаться с себе подобными. На самом деле причина была в другом. Я считала и считаю, что родители должны иметь право на спокойную жизнь.
— Конечно, на продленку. А вечером тебя заберет бабушка, потому что мы с папой едем в гости…
Бабушки — это бесценный дар. Мой ребенок стал путешественником, как только я закончила кормить его грудью (то есть в три месяца). Наверное, вообще надо было ограничиться искусственным кормлением, и сейчас грудь была бы как в восемнадцать лет. Хотя она и так очень и очень ничего. Нет, слишком скромно, вы не находите? Тогда так — грудь у меня просто супер. Тоже скромно, но со вкусом.
— Ладно, я пошел…
Ребенок выбирается из машины, и я только сейчас замечаю, в каком он виде. Куртка застегнута криво, из-под нее вылезла майка, на голове черт знает что. А именно то, что он называет медвежьей прической — волосы всклокочены и торчат в разные стороны. Видимо, помыл на ночь голову, а высушить не успел, свалил сон. А я с утра, конечно, не заметила.
Я провожаю его взглядом, а потом решаюсь взглянуть в зеркало на себя саму. Свет мой зеркальце, скажи… Так сказало бы хоть что-то хорошее. Хотя его вообще-то никто и не спрашивал.
Боюсь, что сейчас мне не удалось бы выиграть даже конкурс «Миссис Покровка-2004». Максимум взяла бы второе место. Ни капли косметики, прическа тоже не подарок, лицо помятое и сонное. Мамаши, постепенно стекающиеся к школе, выглядят посвежее, и они не в спортивных костюмах. Но у меня есть преимущество: я сижу в машине, и меня никто не видит.
Мой расхристанный ребенок ускоряет шаг. Видимо, в нем все еще теплится надежда, что никого из его одноклассников пока нет. А потом скрывается в школе. Надо, конечно, следить за тем, в каком виде он отправляется за знаниями. Но по утрам так хочется поспать хотя бы лишних пять минут…
Наверное, кто-то скажет, что я плохая мать. И будет не прав. Я прекрасная мать. У моего ребенка всегда чистые вещи и обувь. Я регулярно напоминаю ему, что надо чистить зубы (хотя и не проверяю, почистил ли он их на самом деле, чем он, конечно, пользуется). Опять же я помогаю ему с уроками. Бесспорно, я что-то упускаю. Но я ведь не домохозяйка. Я — работающая женщина.
Ах да, извините. Я уже призналась, что работой себя не перегружаю. Но она ведь все равно есть. Плюс на мне забота о доме (горделиво звучит, верно?). Убираться, стирать, гладить, кормить — это же все я. Правда, готовит муж, но это мелочи.
Пока я тупо сижу в машине, у школы постепенно собираются мамы одноклассников и одноклассниц моего ребенка. Дети войдут внутрь, а они останутся тут, обсудят учителей, домашние задания, сложность предметов и прочие столь важные для них темы. А потом на родительском собрании будут задавать идиотские вопросы типа того, сколько времени ребенок должен делать уроки и как научить его заучивать наизусть французские тексты, и т. п. и т. д. В итоге собрание растянется часа на три.
Впрочем, на собрания я хожу через раз, тусовок около школы стараюсь избегать. Вот и сейчас я не выхожу из машины, а вместо этого выкручиваю руль и нажимаю на газ. Мне нельзя терять время. Меня ждут великие дела.
А свое мнение, пожалуйста, оставьте при себе…
* * *— Доброе утро!
Супруг приветствует меня с кухни, откуда уже тянет свежемолотым кофе и поджаренными тостами. Мой ненасытный желудок отзывчиво теплеет.
— Доброе утро, милый…
Я нежно целую мужа в щеку и скрываюсь в ванной. Садиться за стол в спортивном костюме пошло, зато из ванной я возвращаюсь в красивом халате, больше похожем на вечернее платье. Маленький журнальный столик в проходной комнате уже накрыт. Муж считает, что кухня служит только для приготовления пищи.
Передо мной кофейник, тарелочка с двумя тостами, масленка, яйцо всмятку в красивой подставке и блюдце с земляничным джемом. Подходящий завтрак для холодного осеннего утра. Правда, весной мне придется переходить на йогурты и отказываться от десерта, но до весны еще так далеко. Настолько далеко, что по утрам у меня регулярно возникает постыдная мысль о дополнительной порции тостов. И еще одном яичке. Таком восхитительно горячем, волнующе нежном, потрясающе сытном.
Увы, я прекрасно знаю, что воплощения стыдных мыслей в жизнь допускать нельзя. Разве что изредка. При росте 165 сантиметров мне не стоит весить больше 57 кило. Муж уверяет, что я великолепно выгляжу, даже когда вешу 60 (и оставался при своем мнении, когда я как-то растолстела до 63-х).
Не сомневаюсь, что он говорит правду. При моей любви к еде очень приятно осознавать, что можно есть еще, еще и еще. И тобой по-прежнему будет восхищаться единственный мужчина, чье мнение для тебя важно.
Однако существует одна вроде бы небольшая, но очень серьезная проблема. Стоит только подлым весам (и почему они считают, что именно они знают правду?) показать, что мой вес превысил отметку 57, как на мне начинает плохо застегиваться большая часть моих вещей.
При весе в 60 кило все мои джинсы на мне не сходятся, брюки подозрительно постанывают, юбки тревожно напрягаются. И я могу влезть только и кожаные шорты. Они, бесспорно, очень красивые и стильные, и сразу снимается ежедневный и очень мучительный вопрос, что именно мне надеть (а этим проклятым, но одновременно очень приятным вопросом я ежедневно мучаю и себя, и мужа). Нo, при таком обилии вещей, как у меня, глупо ограничиваться одной вещью, пусть и любимой.
