На пределе - Майарана Мистеру
Что сказать? Коллектив у меня что надо.
Будь я дурой, так бы и просидела в ожидании прихода спец отряда, но я точно знала, что свои жизни духи будут прикрывать моей маленькой ценной тушкой. Поэтому я поднялась с холодного пола, размяла затекшие ноги, сбросила с запястий, давно развязанную верёвку и направилась к лестнице, ведущей наверх.
— Желательно мне никого не прибить.
А вы знаете, что «желательно» в армии наоборот? И я бы не узнала, если бы Женька не рассказал. Он после службы чуть что, так сразу: «Желательно тебе, Лиза, меня не послушать». Это обычно означало, что мне ни в коем случае нельзя получить его неудовольствие своими действиями. Последствия непредсказуемы, но страдаю чаще всего я, моя голова и чувство прекрасного по утрам.
Сверху послышался шум, следом скрипнула открывающаяся дверь.
— Эй, иди сюда!
Ага, «щаз»! Бегу, прям, чёлка назад. Прижалась спиной к стене, сбоку от лестницы и принялась выжидать. Первый шаг жертвы был слишком отчётливым, чтобы не понять, что он таки пошел вниз, чтобы меня вытащить. Наивный!
— Не ходи! — шикнул на него кто-то, с явным арабским акцентом. Пусть Амир идёт.
— Амир же её угробит, — возмутилась несостоявшаяся жертва. — Арген сказал, живой нужна.
— Там такой мигера, что и Амиру может пальцы откусить! Не ходи Назим, ты же видел, что она с Расулом сделал? — а после началась непереводимая игра слов, разобрать которую не представлялось возможным.
Как итог, оба ушли, заперев дверь. Я осталась стоять и переводить дыхание. Сердце колотилось, как сумасшедшее и у меня началась паранойя, потому что к шуму, что доносился сверху, я прислушивалась особенно внимательно, едва ли не вздрагивая, когда кто-то пробегал мимо. Уверенность, что за мной придёт Амир только росла. И когда дверь открылась, я была уже на пределе.
Торопливые тяжелые шаги и свет фонарика внутрь. Действовать нужно было быстро. В конце концов, за моими плечами не один год изучения дзюдо и рукопашки. Что мне какой-то дух с фонариком?
Как только тень показалась, я тут же нанесла удар, сбив мужика с толку, а после с испугом треснула кулаком по направленному на меня автомату. Боль прострелила руку, но я не успела отреагировать. Следующее, что помню — хруст ломаемых костей. Чужих костей. И полный боли и негодования вопль:
— Твою мать, Ваклонский! Что за цербер у тебя в отделе?!
Ну, положим не цербер, а всего-то скромная я. Однако, это не умаляет того факта, что я, кажется, действительно не уследила за собственной паранойей.
— Прости.
Пожалуй, мне так стыдно ещё никогда не было. Это явно был не Амир. Свет фонарика на голове моего несостоявшегося спасителя не позволял рассмотреть его лицо, да я и не пыталась. Просто шлёпнулась на задницу и принялась ждать помощи. С этим солдатом идти наверх было опасно, если они ещё не весь дом зачистили, а он здесь достаточно большой, несмотря на то, что одноэтажный.
— Ты как? — виновато спрашиваю я, на что получаю справедливое:
— Да пошла ты!
Сверху послышался шум, а затем и очередной скрип двери.
— Ярыч?
— Она здесь, — отвечает раненый. — Руку мне сломала.
Ответа мы не услышали, второй спецназовец торопливо спустился и просветил всё помещение фонариком, выискивая возможного противника.
— Здесь чисто, — устало комментирую я.
Свет фонарика дёргается. Видимо мне кивнули и такой же здоровый мужик торопливо осматривает руку своего товарища на предмет повреждения. Ярыч скрипит зубами от боли, но терпит.
— Закрытый перелом. Наверху кареты стоят, тебя быстро щас в чувства приведут.
— Бля, а я так хотел хорошенько на свадьбе Дема гульнуть.
— Гульнёшь, — хмыкнули ему в ответ, поднимая со ступенек. — Наверху всё зачистили. Давайте выбираться.
Они медленно стали подниматься по ступенькам, ни грамма не сомневаясь, что я последую за ними. И меня очень удивило такое поведение. Любой опер знает, что в подобных ситуациях жизнь заложника ценнее всего. Они меня должны были вести, а не друг друга. Что за?..
— Виноградова, не отставай! Арестов и Ваклонский нам за тебя головы снесут.
Подавившись собственным возмущением, я поспешила наверх. Похоже, что Ваклонский обо мне уже всё им рассказал. Тогда не удивительно.
* * *
Блин, так попасться мог только Ярыч. Вот надо было ему из себя рыцаря строить перед драконом? А судя по подноготной этой пацанки, она дракон и есть. Десять лет дзюдо и рукопашки. Полицейская академия с отличием и туева куча грамот со спортивных соревнований. Ваклонский не дурак. Ценный кадр себе в отдел отгрёб. Такую и в огонь, и в воду. А Ярыч… Рыцарь в ржавых доспехах, мать его. Мы уже больше часа ухмыляемся над ситуацией. Оперативница альфовцу руку сломала. Ну анекдот же!
Я наблюдал, как парню накладывают шину на перелом и изредка косился на девчонку. Внешний вид оставлял желать лучшего. Серая мешковатая толстовка разодрана у ворота. Широкие джинсовые штаны едва ли не сползают. Вся растрёпанная и грязная, но… Несмотря на внешний вид и угрюмое выражение лица, она была довольно симпатичной. Не женственной, как моя Таня или Нютка Демона, а как-то по своему симпатичной, хотя, если привести её в порядок и нанести боевую краску, то… Не о том ты Сора думаешь. Не о том.
Через несколько минут моего наблюдения, к ней подошел и сам Ваклонский. Что-то говорил, резко жестикулировал, возвышаясь над ней, а когда она отвечала с упрямством на лице, злился сильнее.
— Крепкая штучка, — усмехнулся Гвоздь, проследив за моим взглядом.
— Она для Ваклонского, как дочь родная.
— Только для него? Её по-моему всё управление уже отчитало за влипание, — пошутил командир.
— Тут только группа поддержки, — хмыкнул я. — При разговоре с Всеволодом я понял,
