50 оттенков рассвета - Аля Драгам
Странная особа. Надо все-таки для нашей отдельную палату оплатить.
03.
Артур.
Ненавижу рассветы. Солнце бьет в глаза, а я дико мечтал выспаться. Вчера Дейв не поехал с нами в больницу, потому что его жена навернулась в коридоре, и он помчался спасать. Не девушка, а катастрофа ходячая. Трясётся над ней, не удивлюсь, если с ложечки кормит.
Хотя наблюдать за ними прикольно. Положа руку на сердце, встреть я такую, не устоял бы. Но хорошо, что не встретил. Становиться каблуком в мои планы не входило.
Потягиваюсь, слыша визги с первого этажа. Банда уже проснулась и кому-то выносит мозг. Судя по непрекращающимся крикам либо Тиму, либо Егору. Ксюха быстро приземляет малышню, чтобы не разбудили новорожденную.
Она маленькая такая. Полина. На ладошке умещается. И пахнет… молоком, присыпкой. Она пахнет семьей.
Вздыхаю, давая себе слово отвезти Инну к другому специалисту. Если понадобиться, консилиум соберу. В себе я уверен — проверялся тщательно. Только что в кишки с фонариком не залезли. Да и какие проблемы-то? Организм работает как часы. Может, жена со своими диетами перемудрила? Я читал про истощение организма и прочие причины. Мать её руками разводит, считая меня виновным во всём, что у нас происходит. Уже несколько раз намекала на отдых для неё с дочерью.
Блин, может, на самом деле отправить их к океану? Расслабится Инна, накупается. Может, и я смогу выбраться на пару дней.
Договорившись с собой, тянусь к телефону и набираю номер секретаря Давида. Прошаренный малый, много путешествует. Уверен, что справится на все сто. Договариваюсь с ним, что скинет хорошие варианты и шлепаю в душ.
Сейчас немного поиграем с малышней, потом заедем к Жанне. Беспокоит меня её ненормальная соседка. Странная девочка с огромными глазами. Что она там сказала? К боли можно привыкнуть? Может, из любителей пожестче? Если честно, никогда не был сторонником подобного — плётки там или кляпы. А эта ж малая совсем.
Так, как дети умеют заряжать энергией, больше никто не может. Мы больше двух часов носились по лужайке, вытоптали Ксюхе какую-то клумбу, получили втык, а настроение только продолжает ползти вверх. Ощущения потрясающие.
— Ну что, к Жаннет и домой?
— Давай. Мне к отцу ещё вечером надо. Закинь меня к офису, на свою пересяду.
— Добро.
Перед больницей сворачиваем в гипер и берем боевому товарищу фруктов. Девочки любят разные ягоды, а Жанку, судя по вчерашнему, особо никто не торопится навещать. Сын у нее не такой и взрослый, а полудохлику в голову не придет. Надеюсь, скопытится от голода, пока жены нет дома. Ребёнка-то мать должна приехать забрать, если я правильно вчера понял.
— Жалко девчонку, — задумчиво говорит друг, пока мы ждем лифт.
— Жалко. Она за работу держится.
— Да я не про Жанну. Девчонка вторая в палате. Избили которую.
— Ааа, эта. Со странностями.
— Чего со странностями-то?
— Ты слышал вообще, что она сказала про привычку?
— Нет. А что она сказала?
— Ну типа к боли привыкла.
— И чё? Ты её поэтому в неадекватные записал?
— Да мутная она какая-то.
— Ну-ну.
Терпеть не могу вот этот взгляд мистера всезнайки. Типа видит больше, чем я хочу сказать. Только он забыл: я всегда говорю, что думаю. И если думаю, что девчонка не в себе, то другого мнения не будет.
Жаннет ждет нас у палаты, кусая губы.
— Чего нервная такая?
— Да соседку на операцию увезли, переживаю.
— Нормально всё будет. Здесь на потоке и не такое делают. Всего лишь связки…
— Артур, блин. Я всё равно переживаю. Она так боялась, что и меня зацепило.
— В палату пошли. Нечего здесь отсвечивать. Быстрее не вернут, если в коридоре ждать.
Пока Тимур хозяйничает, разбирая пакет, залипаю в телефоне. Хочу узнать клиники, куда можно свозить Инну. Хм, здесь, судя по отзывам, тоже нормальные спецы работают.
Пока раздумываю, не обратиться ли в еще пару мест для верности, раздается шум от дверей, и санитарка заталкивает каталку. Подрываюсь с кушетки, на которой развалился. Черт. Лучше бы не смотрел.
Вчерашняя девица лежит белее простыни, только губы выделяются на бледной коже. И веснушки. Много-много веснушек. Бабулька трясет девчонку, чтобы так перекатилась на свое место. Блондиночка стонет, но глаз не открывает и не понимает, чего от неё хотят.
* Данная версия романа "50 оттенков рассвета" выложена исключительно для сайта "". Любое копирование материалов без письменного согласия правообладателя (Аля Драгам) является нарушением действующего законодательства
Тимур дергается помочь, но я вроде как стою ближе. Да и вообще, на ногу ей вчера сел. Короче, протягиваю руки, и перекладываю мелкую на кровать. Бабуля благодарит, бормоча что-то про бедную девочку. Но я особо не прислушиваюсь. Зависаю на тонких пальчиках, которые схватили мою руку и сейчас судорожно сжимают.
Прислушиваюсь к своим ощущениям. Охренеть. Но я не хочу, чтобы она меня отпускала. Сейчас передо мной лежит не девочка со странными ответами, а заплаканная малышка. Я вижу её мокрые щёки, и с трудом подавляю желание стереть соленые дорожки.
Мелкая стонет и сжимает сильнее пальцы, а я наконец выхожу из ступора, и отдергиваю ладонь. Поспешно накрываю девчонку одеялом и выхожу из палаты, бросив через плечо, что ушел за водой. По себе помню, какой дикий сушняк после наркоза. А на тумбе у кровати я не увидел бутылки. Если честно, я там вообще, кроме телефона и блокнота, ничего не видел. Проявлю человеколюбие в качестве извинения за вчерашнее беспокойство, и моя совесть будет чиста.
04.
Лина.
— Это не обсуждается!
Раскатистый бас дяди режет уши. Изо всех сил сопротивляюсь, когда он за локоть тащит меня из комнаты. Умудряюсь укусить его за руку и, воспользовавшись заминкой, выкручиваюсь и несусь к лестнице.
«Маришка, твою же мать», — последнее, о чём успеваю подумать, прежде чем привычная темнота поглощает сознание.
Судя по белому потолку и слепящему свету, я рай я не попала. Но и в особняке дяди тоже не осталась. Пытаюсь приподняться на локте, но сразу же несдержанно стону от резкой боли.
— Девушка, миленькая, Вам не стоит шевелиться. Только гипс наложили.
Гипс?
Поворачиваю голову. Хм, правда, гипс на всю руку. Не согнуть, не разогнуть. Забавно. Было бы, если б не острая боль. Болит не только рука. Чувствую, что
