Тайны между нами - Анастасия Стрижак

возмущалась про себя София, когда поднималась на второй этаж. Ворвавшись в свою комнату, в которой стояла темнота, она села на кровать и уронила голову в ладони. По щекам потекли предательские слезы… София не считала себя неженкой или слишком мнительной, но все же слова Загорского задели её. Неужели он посчитал её такой бездушной? Что она может? Сразу же после кончины хозяйки дома собраться и уехать? Для неё это было больше, чем просто работа, и даже если бы Алевтина Игнатьевна не платила наперёд, она бы всё равно осталась, чтобы помочь. Весь вечер и полночи она наглаживала их хлопковые простыни, делала влажную уборку, расставляла в комнатах цветы в горшках для большего уюта. Конечно, комнаты были и так чистыми, но этими мелочами она хотела по-своему поддержать их. И вот, как он повёл себя! Пренебрежительно разговаривал и позволил себе такой прямой вопрос в лоб. Какой же он все-таки… у Софии не хватало слов, чтобы в полной мере описать этого человека. Как жаль, что он богат только внешней красотой.

София вздрогнула от резкого стука в дверь, она быстро вытерла мокрые щеки пальцами и встала с кровати. «Наверное, Григорий Иванович потерял меня, нужно же ещё со стола все убрать», — подумала она и приоткрыла дверь. Темную комнату залил жёлтый свет из коридора, а в ноздри ударил мужской запах парфюма, совершенно не знакомый ей. На пороге стоял Павел. Впускать она его не стала и осталась стоять со слегка приоткрытой дверью, удерживая её. Парень прищурил свои тёмные глаза и с интересом разглядывал её лицо.

— Ты плакала? — нахмурился он, скрестив руки на груди.

— Нет, — уверенно ответила София.

— Почему у тебя темно в комнате? — он попытался разглядеть её комнату, но из-за узкой щелки увидел только письменный стол у окна.

— Я только пришла, — неосознанно, она ещё немного прикрыла дверь.

— Ты ушла минут пятнадцать назад.

— Ты что-то хотел? — её начал сердить этот допрос.

— Слушай, я не хотел тебя обидеть. Я был рассержен из-за брата, — мягко проговорил он и опустил голову, как будто ему и правда было жаль. — Я ценю твою работу в этом доме, и твою заботу о бабушке Але.

— Ладно, — закивала она. — Всё нормально. Завтра после похорон я бы хотела уехать, раз вы будете продавать дом. Я больше здесь не нужна, — тихо проговорила девушка и взглянула на Павла, который, кажется, глазами следил за тем, как двигались её губы.

— Эмм…, - указательным пальцем почесал висок и поднял свои глаза. — Ладно.

— Хорошо.

— Да. Ну я пойду, — растерялся он.

— Угу, — кивнула она и закрыла дверь перед его носом.

Павел сделал несколько шагов назад и медленно пошёл в сторону лестницы. Его переполняло много эмоций, некоторые из которых он не мог распознать. Например, почему он пошел извиняться перед ней, а не принялся открывать бутылку коньяка в долгожданном одиночестве. Она же просто горничная, обычная, слишком мнительная девушка. Но все же после своих слов на кухне ему стало не по себе от собственной резкости. По сути, она не заслужила такого отношения, просто попалась под горячую руку. Он видел, как ей стало обидно, её синие глаза округлились и на мгновение ему показалось, что они заблестели от слез. Как выяснилось, ему не показалось. Он заметил её влажные чёрные ресницы, раскрасневшиеся щеки. От того насколько всё близко к сердцу приняла эта девушка, ему ещё больше стала неприятна эта ситуация. Настроение ещё сильней испортилось после слов о ее завтрашнем отъезде. Его это рассердило, ещё час назад она никуда не собиралась, а тут на тебе. Он ляпнул, не подумав, а она уже за пятнадцать минут все решила. Он был наслышан о ней от бабушки, которая часто рассказывала о том, как она рада, что у неё есть София, и какая это прекрасная девушка, у которой никого нет. Её растил дядя, но он умер несколько лет назад. И вот куда она пойдет? Нужно будет ещё раз поговорить с ней, завтра, на сегодня с него хватит проявления мягкотелости. Павел спустился в зал и плюхнулся на мягкий диван, включив телевизор. Боковым зрением он увидел в столовой Диану, сидящую за столом.

— Ну почему ты такой строгий? — устало спросила сестра и села рядом с ним положив свою голову ему на плечо.

— Ди, я не строгий, — он наклонил свою голову к её голове и поцеловал в макушку. — Просто меня бесит его несерьёзное отношение к жизни. Он взрослый парень, а занимается ерундой.

— С каких пор музыка стала ерундой? — пробубнила Диана и приподняла голову, чтобы посмотреть на брата.

— Его музыка — ерунда, — слишком резко ответил он, следом продолжив мягче. — Я ничего не имею против его увлечения, он талантлив. Просто он никак не может повзрослеть. Он может не вылезать из квартиры неделями, когда пишет музыку, а потом бежит к нам, чтобы занять денег на жизнь. Он живёт сегодняшним днем, бабушка каждому из нас дала денег на старт, а он спустил их на наркотики и чуть не умер.

— Он уже давно не принимает их, — уверенно сказала сестра.

— Я знаю. Но это не меняет моё отношение к нему. Мне надоело исправлять его ошибки. Надоело постоянно переживать за него, чтобы он снова не подсел на наркотики или не умер с голоду.

— Ты преувеличиваешь, — слегка улыбнулась она. — Он творческая натура, нам иногда сложно его понять, в этом я согласна. Он обращается к тебе за помощью, потому что ты наш старший брат. Была бабушка, но её не стало. Мы остались одни, и мы не должны ругаться при каждой встрече, — голос сестры дрогнул, а затем её плечи затряслись.

— Ди, ну чего ты? — ещё мягче спросил он и обнял плачущую сестру.

— Я ненавижу себя за то, что так давно не приезжала сюда и не навещала бабушку, — всхлипнула она. — Как мы могли так поступить с ней?

— Не плачь, — тихо сказал он, поглаживая её по спине. — Мы просто не успели. Она слишком внезапно нас покинула. Она была таким же трудоголиком, как и мы. Мне кажется, она понимала нас и не обижалась, — он пытался успокоить сестру, но сам считал также. В последнее время он слишком погрузился в