Разрушение в школе Прескотт (ЛП) - Стунич С. М.

Что угодно, лишь бы он страдал.

Директор Ванн настороженно смотрел на нас, и могу заверить, что это из-за Хавок. Он их на самом боится их… нас.

Нас.

Девушка Хавок.

Кали ухмыльнулась мне, и я поймала себя на мысль, что не будь она беременна, я могла перепрыгнуть через этот стол и ударить ее по сиськам настолько сильно, насколько могла. Может я все еще смогу? Ее плоские сиськи сейчас не обхватывают плод, не так ли?

Самое худшее во всей этой ситуации то, как Найл смотрит на меня. Он уставился на меня, как обычно, будто я лошадь, которую надо приручить. Он еще и раздевал меня взглядом. Он делает это с каждой девушкой, даже с его родной дочерью. Мой рот наполняется желчью, а отчим ухмыляется, как крокодил. Он обожает каждую минуту этого взаимодействия.

— Где блять наши девочки? — спросил Аарон, все еще истекая кровью, все еще с чертовой пулей в руке. Он сопротивлялся, когда я толкнула его вниз на диван, но у него оставалось не так много сил, поэтому он наконец-то сдался. Этот диван в конце концов будет пропитан кровью… Аарон и я были покрыты ею. От запаха у меня уже кружилась голова.

— Твои девочки? — спросил Тинг, подняв бровь со шрамом. Хотите узнать, как это случилось? Супер милый золотистый ретривер нашего соседа однажды вырвался из ограды, набросился на Найл и вцепился ему в лицо. Очевидно, он знал что-то о Найле, чего, видимо, никто кроме меня не замечал.

Он еще больше монстр, чем все пять парней Хавок вместе взятые.

— Ты меня слышал, педофилский кусок говна, — огрызнулся Аарон, его руки тряслись, но его золотисто-зеленые глаза были сконцентрированы и яростны.

Я не сомневаюсь, что он бы истек кровью, чтобы пойти за Найлом, если бы ему пришлось. Он сделает что угодно ради своих девочек, даже затравит меня. Но разве я не захочу мужчину, который не сделает такое с детьми, которых он любит, как своих?

Нет. Нет, не захочу.

Я сжала руку Аарона немного сильнее. Иногда кажется, что видеть дальше собственной обиды почти невозможно, словно смотришь прямо на солнце. В этом вся прелость ослепления. Но если мы приблизим наш взгляд, то почувствуем тепло этих лучей на своей коже.

— Наши. Девочки, — Аарон поднял свой подбородок и изобразил милую ухмылку, которую когда-либо видела на его лице. Это маска. Теперь я это вижу, но мы оба игроки в куда более большой игре. Какой у нас выбор? Его отец мертв, его мать ушла. Это все, что у него осталось, ухмылка, как у мастера сцены. — Потому что ты утратил права, когда изнасиловал Пенелопу Блэкберд. На самом деле, ты потерял право жить.

— Я говорил, что это была плохая идея, — улыбнулся Ванн, и я устремила взгляд своих зеленых глаз на него, заставляя его вздрогнуть. — Они, вероятно, убили кого-то сегодня. Эта кровь… это вовсе не костюм, так ведь?

— Продолжай говорить и, может, сам найдешь отличия? — сказала я, мой голос был бесстрастный и холодный, что не соответствовало бешеному биению моего сердца.

— Ох, Пенелопа, — сказал Найл, когда Кали вздрагивает и смотрит на него сузившимися глазами, — Она, конечно, была маленькой жалкой засранкой, не так ли? — отчим повернулся к Кали, будто собирается объяснить печальную правду. — Не раз приводили ее в участок пьяную. Она была гребанной преступницей, но ничто по сравнению с этой сукой, — Найл указал на меня. — Эта сука ввязалась в банду.

— Когда-нибудь я убью тебя, — сказала я ему, дрожа от ярости, слова из дневника Пенелопы эхом разносились в моей голове. Он сказал, что убьет моих сестер, если я скажу, что он убил мою маму. Он говорит, что убивал раньше и справлялся с этим. Тот взгляд в его глазах, когда он сказал это… у меня не было сомнений, что он говорил правду. — И я буду лить слезы радости.

— Ты угрожаешь полицейскому? — спросил Найл, наклонив голову в сторону. В его глазах мерцает отвращение и развратная жадность, желание настолько сильное, что у меня голова идет кругом. Под этой личиной среднестатистического Джо его потребность разрушать и поглощать невинность сияет ярче всего. Если знать, что искать, то пропустить его невозможно. — Ты знаешь насколько это серьезное обвинение?

— Лучше бы у тебя был гребанный ордер, учитывая, что находишься в моем доме, — сказал Аарон, его рука сильно сжимала мою. — А теперь, где, блять, наши девочки?

— Сладко спят в своих кроватках, — сказал Найл раздражающе спокойным голосом. Тем не менее, то, как он сказал слово «кроватки» напугало меня до глубины души. Я не думаю, что он признался бы в своих темных поступках, при Ванне и Кали в качестве свидетелей, но этого никогда не узнать. Страх разрастался в моей груди, как птица со поломанными крыльями.

— Такие милый, красивые малыши. Правда, ангелочки. Я отправил ту няню домой несколько минут назад, шикарная и молоденькая штучка.

Я удивлена, что система безопасности Хавок не оповестила парней о том, что происходит, но потом… может было оповещение, а мы были слишком заняты, чтобы увидеть сообщения?

— Если ты их тронул, — начала я, потому что если так, я за себя не ручаюсь. Я сижу тут, в крови бывшего и в крови парня, который пытался убить меня этой ночью. Того, кто сейчас уже мертв. Все, что нужно сделать Найлу, — это забрать нас. Вопрос в том: почему он этого не делает?

— Послушай, Бернадетт, — перебил меня Найл с ухмылкой, наклоняясь вперед, в его глазах мерцает блеск, который говорит о том, что я у него в руках. — Если ты не хочешь, чтобы твоя маленькая банда отправилась за решетку, ты заткнешься на хрен и скажешь «да, сэр» на все, что я скажу.

Все мое тело стало холодным, как лед, до такой степени, что я просто не чувствую запах крови, я задыхаюсь от него.

— Еще раз так заговоришь с моей девушкой, и я разобью твое лицо, — сказал Аарон, и мой взгляд устремился на него.

Моей девушкой? Он сейчас похож на Вика. Я не… не ненавижу это.

— Послушай, ты, маленький урод, у тебя, блять, нет никакого выбора.

— Смотри на меня, — сказал Аарон, поднимаясь так быстро, что в конце концов споткнулся и упал на кофейный столик.

У него кружилась голова от потери крови. Я на полном серьезе беспокоилась за него. Я тоже встала, хватая его за плечо, потому как он держал обе ладони на столе, задыхаясь. Я должно принести ему немного воды, и быстро.

— Простите, если я не трясусь от страха, — сказал Найл, а эта маленькая крыса Кали хихикала рядом с ним.

— Крепкий парень, — говорит она, изображая, как ей кажется, свое место у власти рядом с Найлом. Но она не знает, что Хавок приберегли для нее. Черт, даже я не знаю. Все, что я знаю, так это, что если парни собирались кастрировать Дональда, то Кали будет страдать так же сильно.

Что там говорил Каллум? Ее лицо не беременно.

Директор Ванн не выглядел таким самодовольным, его глаза метались от входной двери к задней, будто он ждал неприятностей. Нет, нет, он ждал Хавок.

— Сядь, — повторил Найл, он посмотрел на меня жестким взглядом, — И скажи «да, сэр».

— Бернадетт, — сказал Аарон, смотря на меня и задыхаясь. — Не делай этого. Мы схватили Найла за яйца, он не сможет тронуть нас.

— Как? — спросила я, когда Ванн издал едва слышимый звук протеста, сжимая руки, пока он расхаживал перед камином.

Аарон посмотрел в мою сторону, встречаясь с моими глазами и слегка покачивая головой. Блять. Что бы у них не было на Найла, мне это не понравится.

— Ты сказал, что доведешь их до белого каления, — потребовала Кали, вставая с дивана и поворачиваясь к Найлу с надутым выражением на милом маленьком личике. Она носит ребенка Найла? — Я жду.

Найл поднялся на ноги в тот же самый момент, когда я заметила движение в тени рядом с лестницей и в маленьком коридоре около хозяйской спальни.

— Последний шанс, Бернадетт, — сказал Тинг, положив руку на рацию у бедра. — Скажи это, или я арестую тебя и твоего дружка Аарона прямо здесь, — Он достает рацию, но замирает, когда из-за его головы раздается щелчок. Это точно звук отвода курка пистолета.