Синева - Элла Чудовская
Нет, я уважаю мнение своей невестки. Она умная девица, самостоятельная… Но ведь и глупая тоже, оттого что еще неопытная. Надо приниматься за воспитание внука, надо… Да, Лилоид курносый?
Лариса вот женщина опытная и мудрая – она с невесткой в конфликт не вступает, ждет, когда меня бомбанет. И тогда все: дед у нас псих на всю голову, да и вообще его нельзя нервировать, давайте притворимся, что мы все делаем по его… А потом все делает по уму. Умница моя.
Вечером, когда сошла жара и солнце приготовилось выложить розовые перины, я вывел своего «жука», и мы отправились к малой купальне. Лила сидела рядом со мной, напружинив лопушки своих ушей и вытянув шею. Сзади, уперев колени в спинку пассажирского сиденья, Лариса развлекала мелкого видами из окна. Его зовут Яном. Ян, Янек, Яничка. Яичница какая-то, а не внук. Мы с ним так себе еще дружим. Вегетативная дружба пока.
Остров наш можно за день проехать по диагонали и за три – по диаметру. И то из-за топографии местности. Положил Боженька в лужицу синего восторга желтенький узорчатый камушек-монетку, да и умилился красоте создания. А потом люди вылупились и давай грызть, давай… Да нет, подрывная работа по периметру проделана миллионами лет водных касаний разной степени нежности и ярости. Люди грызут из середки потихоньку-помаленьку…
Берег скалистый и дно из каменных плит. Песчаных пляжей почти нет, в основном плоские, изрытые, как сыр маасдам, площадки. Малая купальня, излюбленное место в секретной бухте, – неглубокое, не больше локтя, гладкое углубление в камне, размером со среднего бегемота, которое ласково облизывает нежный язычок волны. Вода теплющая всегда, только вот если давно никого не было, дно приходится чистить.
Двадцать минут тряски – Лила скисла и мордой легла мне на колено, пуская печальные слюни, Ян затоптал бабушку, и скисла она, утирая ладонью пот с лица. Я же был в приподнятом настроении – мужика сейчас буду купать!
Эти пухлые складочки и розовые круглые пяточки, мелкие вихры и блестящие глазки… Вы думаете, мы, брутальные мужчины, из чувства презрения к телячьим нежностям не способны обмирать от умиления и заходиться сердцем в приступе любви? Вот и продолжайте так думать.
Миссия была близка к провалу – мелкий верещал и истерил, как только его подносили к воде. Ну да, кто его знает, как ему видится эта подвижная прозрачная масса? Но зачем человеку была дарована собака? Для дружбы в лучших ее проявлениях. И Лила, робкая, утонченная девушка, мужественно шагнула в прохладную соленую негу природной чаши. И как же она элегантно двигала своими короткими лапками, поднимая фонтаны брызг морщинистым носом. Ян не смог отказаться от участия в таком празднике жизни. В общем, носы были промыты у всех.
Я разбежался и нырнул в «настоящее» море, поймал ритм, гладкие волны подхватили тело, и на молодом азарте я маханул аж… Не очень далеко – вокруг меня заложил круг мускулистый, чуть подгоревший англоговорящий товарищ на гидроцикле. Из-под козырька кепки столичного гольф-клуба на меня смотрели равнодушные зеркальные «пилоты». «Где Причал боцмана?» – спросил вежливо и учтиво. Я сделал пространный жест рукой в нужную сторону, назвал главный опознавательный знак. Товарищ кивнул, очертил новый круг и у… то есть вырулил, куда ему было надо, сверкнув браслетом на солнце. Грубое якорное плетение, видел уже сегодня… Вот мода пошла. Вообще не люблю золото на мужиках – это ж мягкий металл, нежный, он всю силу забирает. Идиоты!
Оставшись в плевках турбин и со сбитым настроем, раздумывал: дальше или ну его? И тут Лариса заметалась вдоль берега… Благо малой сучил ногами у нее в руках, а то меня бы инфаркт схватил. Пригляделся, куда она машет, и увидел в воде треугольники ушей Лилы. Лила и так нервничала, когда я поплыл, но кто ж знал, что она расхрабрится и кинется в волны?
Назад, значит.
– Это кто был? Кто был, спрашиваю! Чуть не переехал тебя, скотина!
– Успокойся, не беспокойся, как говаривала хорошая наша знакомая… Дорогу человек спросил, нельзя, что ль?
– Кривляешься все. Тебя даже Лила кинулась спасать! Девочка наша, храбрая наша…
Это вообще не моя собака. Она к внуку прилагается. Тандем такой – не нужны они родителям в отпуске… Заберу всех, на фиг, насовсем, будут мне тут туда-сюда…
4
– Маркуше, послушай меня хорошо, Маркуше!
– Я слушаю тебя, Пьетро!
Маленький, одышливый человечек без шеи, с неправильным бульдожьим прикусом (в этом месте я готов прочесть лекцию о формировании и различиях пород английского, французского, американского бульдогов, но воздержусь, просто поверьте – Лила чистый «фрэнч» и нет никого ее прекрасней) стоит напротив и буравит меня в области ключиц глазами навыкате. Что у меня там? Аж зачесалось.
– Маркуше, я со всем уважением и ответственностью заявляю – наш кондоминиум этого допустить никак не может! Маркуше, вы подписывали контракт, там все оговорено…
Пьетро трясет раскрытой ладонью по направлению наших «живописных» ворот. Да у меня самого кровь в жилах стынет от одного взгляда на такую выразительную красоту… Подхватываю председателя кондоминиума под локоток и завожу в благодатную тень беседки. Лопасти большого потолочного вентилятора гонят по кругу потоки воздуха, и реденький венчик на макушке Пьетро сминает теплым потоком. Я ищу глазами милую Ларису, но она уже сама бежит навстречу с холодным вином и бокалами.
Ретируюсь. Лара разберется – здесь я буду только мешать. Она может изменить течение вод, а тут всего лишь какое-то постановление жильцов…
Янек спит, фаршированные болгарские перцы тихо булькают в большой кастрюле, Лила смотрит на меня и ждет указаний. Что? Жара, видишь, какая, сиди под кондиционером, вечером плавать поедем. Цербер мой личный. Мать родная за мной так не следила, как Лила сопровождает каждый мой гребок в воде, я нырять уже боюсь: только потеряет меня из виду – рвется с поводка и скулит. Привязываем ее теперь, от греха подальше.
Выложу пока фотографии в соцсетях. С детства увлекаюсь художественной фотографией и считаю – мои пейзажи достойны первых страниц National Geographic. Однако любовью аудитории завладели портреты Лилы, и где-то я с этим согласен, хотя обидно…
– Макар, ты на хозяйстве, а я…
– А ты куда?!
– А я буду в кабинете писать петицию в городской совет от жильцов улицы.
– Зачем?
– Пусть они меняют маршрут по городу! Тогда я перекрашу ворота!
– Ну ты даешь…
– Так, Яничка проснется –
