Виртуальная любовь - Ария Гесс
Алиса из разговора в разговор пытается донести до меня прелесть отношений, но то, что я пережила в прошлом и то, что я вижу, смотря на ее отношения, только подтверждает мои опасения. Вечные недомолвки, абьюз, ревность, и как следствие — разбитое состояние, тревога, грусть и слезы.
— Нет, спасибо. Мое эмоциональное состояние свободы слишком сильно меня устраивает, чтобы отказаться от него ради сомнительной возможности наготавливать, настирывать и убирать за другим человеком, — саркастично произношу, четко уверенная в своей правоте.
— Ты обязательно изменишь свое мнение, когда влюбишься, — уже не с таким энтузиазмом, даже немного грустно, говорит Алиса. Ее отношения с парнем похожи на американские горки: никогда не знаешь, когда будет сумасшедший взлет, а когда разбивающее падение. Я больше такого не вынесу.
— Я не смогу так, как ты. Я не такая сильная.
— Перестань. Пока ты не перестанешь жалеть себя, не сможешь обрести уверенность в своих действиях и отношениях. Ты должна быть сильнее. Жалость к себе ни к чему хорошему не приведет. Сначала это проецируется на отношения, а потом это захватит тебя полностью. Ты можешь сколько угодно говорить, что тебе все равно именно на отношения, но я прекрасно понимаю, что это потому, что ты боишься, что кто-то действительно сможет тебя полюбить. И когда это случится, а это случится. Ты должна быть сильной, чтобы принять любовь человека, впитать ее в себя, а потом отдать и от себя ее частичку. Ты называешь это свободой, я же считаю это страхом и жалостью к себе.
Задумываюсь над словами Алисы и становиться немного грустно. Кладу голову к ней на колени и расслабляюсь, когда чувствую ее маленькие пальцы у себя в волосах. Она всегда так делает, когда мне необходима ее поддержка.
— Ты совсем расклеилась. После того, как ты перестала работать, я каждый раз наблюдаю как ты медленно, но верно угасаешь. Егор приходит к тебе?
— Ты знаешь о его чувствах ко мне. Я стала реже общаться с ним после его признания, не хочу давать ему ложных надежд.
— Ты нравишься ему со времен учебы, Мар, неужели за то время, что он был рядом, ты не прониклась к нему ни одним нежным чувством?
— Для того итога, который он от меня хочет, нужно всего одно чувство. И оно либо есть сразу, либо его нет вообще. К нему у меня его нет вообще. Я уверяю, никогда не появится. Любовь называется, слышала о таком?
— Есть миллион примеров, когда люди дружили, а потом женились, проникаясь чувствами позже.
— Это не про нас, у тех людей наверняка были определенные предпосылки к возникновению чувств или серьезные обстоятельства, требующие брака. Я же точно понимаю, что Егор просто друг и не более.
— Ладно, хватит, — резко переводит тему Алиса, увидев ухудшение моего и без того подавленного состояния. — Я принесла кучу снеков. Пошли смотреть романтическую комедию? Может захочется тоже прожить нечто подобное, — толкает меня со своих колен на пол. Падаю, ударяясь коленями о пол, потираю их и, по пути на кухню, кричу подруге целый арсенал заготовленных ругательств. Беру в шкафу над умывальником две глубокие чашки и наполняю их чипсами. Но как только я захожу в комнату с полными руками еды и напитков, мой телефон начинает вибрировать и звенеть. Я узнаю этот звук — новый заказ с рабочего приложения доставок.
— Каждый заказ важен сейчас, ты же знаешь? — виновато смотрю на подругу.
— Конечно, иди. Я же никуда не убегаю, завтра утром от тебя поеду на работу.
— Очень удобно у вас придумали сделать каждому отдельный кабинет и разные графики работы, чтобы вы вообще не пересекались, — обсуждаю, параллельно надевая специальный костюм. — Благодаря этому ты можешь спокойно ходить на работу. Но, конечно, для этого должно быть отличное финансирование.
— Наша компания уже много лет занимается разработкой приложений и игр для телефонов. Естественно, это сфера очень популярна, а потому и компания процветает, — рассказывает Алиса, сидя в позе лотоса и закидывая в рот чипсину.
— Мне не так повезло, поэтому не скучай, — кидаю подруге воздушный поцелуй, — скоро буду!
Одевшись, я забираюсь на ненавистный рабочий мопед и еду в кафе итальянской кухни, чтобы забрать еду. Ресторан находится близко, как и адрес заказчика, поэтому уже через двадцать минут я стою у ворот огромного многоквартирного комплекса бизнес — класса «Империя». Нервно перебирая ногами у огромных кованых ворот, звоню в звонок, и хриплый низкий голос сразу же отвечает.
— Слушаю.
— Это курьер, — с максимальной неловкостью отвечаю я.
Зачем спрашивать, кто там, если он сам заказал доставку еды?!
— Заходи, — слышу грубое в ответ.
Ненавижу эту работу. Ненавижу этих богатых зазнобов.
Прохожу на территорию, разглядывая огромную придомовую территорию. Не могу не восхищаться красотой созданной архитектуры: дома стоят друг возле друга, образуя шестиугольник. Посередине небольшая парковая территория, детская площадка, пруд, баскетбольная площадка и открытая лаунж — зона, состоящая из беседок, находящихся прямо возле пруда — невероятно уютно и красиво.
Ускоряюсь, потому что знаю таких людей. Если еда заказчика остынет, он скорее заставит меня приготовить новую, чем будет ее есть. Подхожу к подъезду и, увидев консьержа, обращаюсь за помощью в сопровождении к лифтам. Он любезно проводит меня, видимо, будучи уже предупрежденным о моем приходе. Хоть в этом не пришлось разбираться, потому что бывало и такое. Доказывать, что человек заказал еду и просто не берет трубку. Ненавижу эту работу. С этими мыслями я и поднимаюсь на восемнадцатый этаж высотки. На удивление, это последний этаж, который состоит всего из одной квартиры. Представляю сколько там квадратов. Наверное как десять моих квартир. Лениво подхожу ближе и нажимаю на звонок, который трелью отзывается в голове. Быстро отдам еду и сразу же убегу отсюда. Неприятное место, чувствую себя мелкой букашкой в этой атмосфере богатого максимализма: бежевые тона интерьера разбавлены золотыми элементами, придавая коридору аристократический вид, а висящие на стенах картины с изображением непонятной геометрии добавили стилю изысканности и современности. Бежевые диванчики у панорамного окна слева от лифта выглядят так, будто на них никто и никогда не сидел. Кажется, если прикоснусь к чему-нибудь здесь, обязательно испачкаю.
Ожидание все сильнее начало давить на мою и без того низкую самооценку. Еще выше натянув маску, я стою, переминаясь с ноги на ногу. Спустя минуту, наконец, слышу звук открывающейся двери и замираю в оцепенении. А все из-за контраста услышанного увиденному, ведь судя по голосу, я должна была увидеть взрослого
