Первый/последний - Тори Ру
Вот только как?..
Отчаяние и поисковые запросы привели меня на форум жертв домашнего насилия — там я и узнала, какие «прелести» таит в себе загадочное слово «абьюз».
Сначала я просто читала чужие истории, находя в них неожиданные параллели и ответы на свои насущные вопросы, но, после очередного приступа необоснованной агрессии и свиста кулака возле уха, решилась пойти на контакт.
На следующий день мне написала девчонка по имени Дина. Кнопка — так она попросила себя называть.
Мы общались на разные темы — в основном она рассказывала о себе и своих друзьях, а я с ужасом осознавала, что за всеми моими делами, начинаниями и планами всегда, всю жизнь, стоял Костя. Кнопка говорила, что не сталкивалась с насилием лично, но тема явно задевала ее за живое. Она вывела меня на откровенность — без сочувствия и осуждения, без давления, и примерно через неделю я смогла открыто попросить о помощи.
Спасательную операцию мы проворачивали в атмосфере строжайшей секретности — Кнопка подала идею сбежать в ее город, расхвалила провинциальный быт и подыскала подходящий универ. Оформила на свое имя сим-карту и выслала срочным курьером, с помощью неведомого доброго человека на полгода сняла квартиру, скинула мне координаты хозяйки и сказала, что спонсор любезно согласился подождать с оплатой долга.
Приходилось по сто раз на дню подчищать историю браузеров, приторно улыбаться Косте, соглашаться с любыми бредовыми идеями и всячески пускать пыль в глаза — к счастью, он был занят вопросами нашего поступления в вуз и фатально ослабил бдительность.
Не спорю, предложение незнакомки могло показаться подозрительным, но для меня — загнанной в угол и скованной ужасом — было единственным выходом. Я заставила себя поверить в чудеса и, получив от нее электронный билет в один конец, в назначенное время вошла в вагон.
По правде, я до сих пор улавливаю фантомную признательность Косте — за майского жука в коробке, за горсть вишни в мальчишеской ладони и его разбитые коленки после падения с дерева, за воздушные шарики в день рождения, за увлекательные рассказы о космосе. Костя всегда помогал мне с уроками и домашними делами, таскал по кино и музеям, давал советы и направлял, но такая забота мешала дышать.
А потом лучший друг умер. Умер от невыносимой боли под струей кипятка.
Может, я была недостаточно хорошей для него и сама его погубила...
Здесь, в безопасности, я намеренно хожу на дальние расстояния — учусь ориентироваться на местности, прокачиваю бесстрашие и выискиваю красоту в мелочах. Но растрескавшийся асфальт внезапно заканчивается, путь преграждают заросли вербы, и подозрение оформляется в уверенность — навигатор сбился с маршрута.
Владения моего нового приятеля — рыжего кота — остались далеко позади, жилой микрорайон сменился заброшками, за кустами простирается поле санитарно-защитной зоны, а слева возвышается серый бетонный забор, поросший травой и исписанный яркими граффити с упадническими лозунгами:
«Жизнь — боль, в ней смысла ноль».
«Давай, расскажи Богу о своих планах».
«Никто не умрет девственником — реальность всех поимеет».
«Будет ли, молю, скажи мне,
будет ли хоть там, куда
Снизойдем мы после смерти, —
сердцу отдых навсегда?»
И ответил Ворон:
«Никогда».
— Как же ты прав, незнакомый брат по разуму!.. — провожу пальцем по последнему слову и невесело улыбаюсь: — Ну... Или сестра.
Завывания ветра и буйство кислотных красок на руинах цивилизации затягивают душу в воронку привычной беспомощности, и я ощущаю легкую поступь паники.
...Ты не справишься без меня...
Лезу в рюкзак, судорожно расправляю скомканный бумажный пакет и глубоко дышу.
Благодаря этому мудаку Косте, приступы удушья стали моими постоянными спутниками, но, как говаривала Кнопка, «черта с два он меня победил»!..
Выкручиваю столбик помады и размашисто черчу на изъеденном временем бетоне:
«Соберись, тряпка. Соберись и иди дальше».
Заплыв ко дну эмоциональной ямы прерывает Кнопка — в миллионный раз звонит и истошно орет в трубку:
— Эрика, ты когда-нибудь предстанешь передо мной во плоти, или я так и состарюсь в ожидании? Где ты? Какой еще нахрен забор? Поздравляю, ты заблудилась в трех соснах! — у Кнопки манеры, как у сапожника, и я на миг подвисаю: не привыкла к такому бесцеремонному обращению.
Из кустов выныривает бабушка с огромной клетчатой сумкой наперевес, и я подбегаю к ней, умоляя указать верный путь.
***
— Эрика, я тут! — от кованых парковых ворот отделяется низенькая конопатая девчонка и машет рукой, но, вместо того, чтобы броситься к ней на шею, я отчаянно торможу — замираю в паре метров и тупо пялюсь на человека, спасшего меня от беды.
На ней широкие брюки и толстовка оверсайз, медные волосы собраны в хвост на макушке. Я представляла ее совсем не так... А этот хрупкий ребенок и сам нуждается в защите.
Но где-то внутри тщедушного тела Кнопки запрятан стальной стержень — она не испугалась здоровенного хряка Костю, вдохновила меня на поступок и показала, что мир — вовсе не такой уродливый, каким он его рисует. Наша встреча стала возможной только благодаря чуду, и девчонка тоже растерянно хлопает глазами.
Происходит невозможное — я даю волю слезам. От застарелой скорби и внезапно вспыхнувшей радости кривятся губы.
— Гребаный ПТСР. Как же вы меня достали, ребята... — бубнит Кнопка и, подскочив ко мне, дергает за рюкзак: — Хватит распускать нюни, ты не для этого сбежала от своего придурка. У нас намечен приятный вечер и культурная программа!
Она вручает мне влажную салфетку, проводит к пластиковым столикам летнего кафе, приносит пиццу и безалкогольное пиво и, подперев подбородок ладонью, принимается выспрашивать подробности:
— Как отреагировал упырь? Уже знаешь?
— Страдает и не понимает, за что я с ним так обошлась... — с удовольствием потягиваю прохладную жидкость и ухмыляюсь: Костя считал пиво пойлом для нищебродов, и я никогда его не пробовала.
— Переживет, — удовлетворенно кивает Кнопка. — Мать точно тебя не сдаст?
— Я не сказала, куда именно еду...
Девчонка одним глотком ополовинивает стакан, шмыгает носом и довольно скалится:
— Отлично. Теперь ты просто обязана быть счастливой. Если предашься унынию и надумаешь вернуться к своему упырю, точно станешь причиной моей смерти! Но знай: даже тогда я явлюсь к тебе и вправлю мозги!
— Оттуда не возвращаются, Кнопка.
— Значит, подошлю к тебе того, кто их вправит...
Шутки Кнопки весьма специфические, но я громко смеюсь вместе с ней. Слезы высохли, в груди теплится робкая надежда на
