Папа есть, нужна Любовь (СИ) - Татьяна Любимая
— Улица Володалского, дом шесть, квалтила… м — м… — закатывает глазенки вверх, вспоминая, — пятьдесят тли!
— Нет, квартира двадцать семь, — поправляю.
Дочь еще путается, мешая старый адрес и новый. Прежний мы с ней учили сразу, как она начала более — менее внятно разговаривать.
— Ой, точно. Двадцать семь.
— Папу зовут…
— Папой!
— Нет.
— Папочкой! — балуется. — Папулей.
— Та — я! — делаю вид, что сержусь.
— Тиул Александлович Велшинин, — вспоминает мгновенно. Невинно хлопает ресницами и смотрит на меня честными ясными глазками.
— Тимур, — поправляю. Любит она мое имя коверкать.
Вообще у Таси проблемы только с «р», остальные звуки более — менее произносит, но иногда забывается и шепелявит как маленькая.
Хорошо бы няню найти с логопедическим уклоном.
— Тиул, — хитро лыбится.
— Ладно, — сдаюсь я. — Твое полное имя…
— Таисия Тиуловна Велшинина.
— Молодец, Таисия Тиуловна Велшинина, — передразниваю. — А теперь продиктуй мой номер телефона.
— Восемь. Девятьсот тлинацать…
С горем пополам хвост сделан, а экзамен с небольшими помарками сдан.
Таська довольная ускакала одеваться, я иду на кухню.
В чашке на столе остатки шоколадного молока. Моя самостоятельная звезда уже позавтракала шоколадными шариками с молоком.
Заряжаю турку, варю кофе, сооружаю бутерброд из хлеба и колбасы.
По кухне плывет бодрящий кофейный запах, зависнув, смотрю, как постепенно образуется шапка.
По гарнитуру скачут солнечные зайчики. Весна нынче ранняя, теплая, солнечная, а может, климат этого города другой.
Утро очень похоже на то, когда Вита была со мной, а Таси у нас еще не было. Любимая подходила сзади, обвивала мою талию обеими руками, целовала между лопаток, ложилась щекой на спину.
Заводила мгновенно. Одним прикосновением, взглядом, запахом.
Мы были счастливы вдвоем целых два года. Потом счастья стало больше, когда узнали, что у нас будет ребенок. Долгие девять месяцев, токсикоз, роды. Нас стало трое. Счастья стало больше, но… ненадолго.
У Виты начались проблемы со здоровьем, мы не вылазили из больниц, тратили кучу денег на лекарства, докторов, лучшие клиники. И это все с маленькой дочкой на руках.
Потом приступ у жены и страшные слова врача «Мы сделали все, что смогли».
Вот уже четыре года мы живем с дочкой вдвоем, а дыру в моем сердце частично залатала маленькая копия Виты. Таисия.
Кофе шипит, вздрагиваю, выныривая из воспоминаний, снимаю турку за секунду до перелива.
За спиной раздается топот детских ножек.
— В этом пойду.
Запахиваю сильнее халат, прячу от дочери выпирающие «воспоминания».
Оборачиваюсь.
Мать моя женщина!
Синие джинсы, красная пышная юбка до колен, желтая пижамная футболка с медведями, сверху алая курточка. И в довершение к образу измазанные красной помадой губы и синие веки. Плюс широкий леопардовый ободок на голове.
— Тася… — не могу подобрать слов.
— Класивая? — пытливо всматривается в мое лицо.
Нет, ну для отпугивания потенциальных женихов пойдет, но лет через десять, а сейчас…
— Очень. Только вот это, — обвожу пальцем свое лицо, — смыть. Рано еще краситься.
— Ладно, — вздыхает, но послушно идет в ванную.
Слушаю шум воды, плеск. Поет там что-то.
Ем свой бутер, запивая кофе.
Минут через десять шум воды стихает. Дочь выходит из ванной, оставляя за собой мокрую дорожку. Лицо более — менее чистое, с одежды капает, по полу растекается лужа.
— Переоденешься или подождем пока высохнешь? — флегматично спрашиваю.
— Пелеоденусь.
— Окей.
Глава 2
Гуляем с дочкой по парку. Здесь мы второй раз.
Тепло, солнечно, почки на деревьях набухли и позеленели, земля покрылась тонким ковром травы. Вокруг нас полно взрослых и детей, бойко идет торговля мороженым, ватой, игрушками. Шумно.
Зато отвлекает от работы.
Генеральный предложил возглавить филиал здесь, я не стал отказываться. Взвесил все за и против, посоветовался с дочкой и согласился.
Во-первых, карьерный рост.
Филиал тут убыточный, на грани банкротства, прежний управляющий настаивал на его продаже, генеральный тянул, а потом решил дать еще один шанс, сменив управляющего.
Вот уже две недели я вхожу в курс дела, постепенно знакомлюсь с коллективом. По предварительному поверхностному анализу вытянуть компанию можно.
Во-вторых, смена обстановки: другой город, люди и даже климат.
В-третьих, нас ничего не держало там, кроме воспоминаний и боли от потери близкого человека.
Сам понимал, что надо отпустить прошлое, вот и пытаюсь. На удивление, Таська переезд перенесла хорошо. Очевидно, в силу возраста ее привлекает все новое.
С коллективом познакомился, сразу приступил к работе, по большей части изучаю отчеты и прочие документы дома, пока дочка не ходит полноценно в садик.
Антон, предыдущий управляющий, с радостью освободил мне кресло. Было заметно, что должность ему в тягость, а тут новый человек и гора с плеч. Всучил мне кипу документов, коротко и с печальным видом ввел в курс «умирающего» филиала и через пару дней исчез из города.
К выходным стараюсь закончить с бумажной канителью, чтобы можно было расслабиться, уделить внимание дочери. Вот как сегодня.
У Таськи в одной руке огромная сахарная вата, к запястью привязан большой воздушный шар желтый с глазками, в цвет ее футболки. За другую руку держу дочь я, потому что ей из — за ваты дорогу не видно, а я оберегаю свою малышку от самокатчиков и других активных детей на роликах и без.
Лавочки все заняты, присесть некуда, даже зеленый газон окупировали собаки — йорк, пудель и еще что-то несуразное пучеглазое. Делают свои дела на глазах детей и других посетителей парка. И куда только смотрит администрация.
— На, папа, ешь, — дочь протягивает вату мне. Добрая девочка, всегда делится вкусняшкой.
Отрываю кусочек, закидываю в рот. Руки теперь липкие.
— Туда пойдем, — видит детский поезд и меняет маршрут.
— Сначала надо купить билеты. И воды, чтобы помыть ручки.
И чью-то моську. К нам уже присматриваются и принюхиваются пчелы, жужжат над головами, надо срочно избавляться от ваты и умываться.
Доедаем сладость.
Покупаю в палатке бутылку питьевой воды, умываю дочь. Чувствую на себе женские взгляды. Папаш в парке мало, один на один с детьми еще меньше, зато мамочек полно. Некоторые стреляют глазками, Таська отбивает их атаки хмурым взглядом.
Наконец садимся в вагончик. Дочка маленькая, одной кататься нельзя, поэтому я рядом. Колени упираются в соседнее деревянное сиденье, терплю.
Ждем, когда усядутся все. Паровозик, погудев, тронулся. Едет медленно, слегка покачиваясь, дети вертят головами, комментируют, взвизгивают. Над головами радостно подпрыгивают воздушные шары, наш так вообще лыбится еще шире.
Путь лежит вокруг парка, вдоль ограждения, от центральной улицы отделяет только высокий забор из сетки. Там, за сеткой, намного интереснее картинка, потому что по другую сторону вагончика густо растут деревья, еще
