Жестокие игры мажора (СИ) - Демина Маша
— Воу… — из меня вырывается истеричный смешок: — Эм… — я давлюсь очередным смешком и кладу его олимпийку на барную стойку, бросая взгляд в сторону танцпола в попытке найти Лесю или хотя бы ее брата. Но увы… я не вижу их. И мне приходится снова посмотреть на парня, присутствие которого подавляет меня. Возможно, это все из-за того, что он до сих пор трогает мои волосы. — Ты знаешь, я не хочу показаться… грубой, — я натягиваю пластмассовую улыбку, после чего неловко собираю свои волосы в хвост и убираю их на другой бок, подальше от странного незнакомца. Правда одна прядь по-прежнему остается в его пальцах. Я прочищаю горло и стараюсь говорить уверенней: — Все это мило и… спасибо, что ты остановил своего дружка, но я, пожалуй, пойду…
Он дергает меня за прядь, и я обрываюсь на полуслове тихим оханьем. Это было больно, черт возьми. Но то, как вспыхнули его бесовские глаза, тревожит меня куда больше.
— Не обольщайся, милая. Я остановил его только потому, что захотел тебя себе, — незнакомец равнодушно пожимает плечами: — Никаких благородных помыслов.
Твою мать…
Нервная улыбка трогает уголки моих губ.
— Что ж… Ладно. Как скажешь, — я отстраняюсь настолько, что моя прядь натягивается между нами, но, к моему удивлению, парень позволяет ей выскользнуть из своих длинных пальцев. Я не могу сдержать стон облегчения и, перед тем как развернуться ,чтобы сбежать, торопливо бросаю ему: — Мне правда пора. Повеселись тут без меня.
Но я не успеваю сделать и шага, как земля уходит из-под моих ног, и я с визгом приземляюсь животом на крепкое плечо.
— Что ты… Пусти! — я пыхчу, упираясь руками в его спину и пытаясь сползти с плеча, но меня останавливает жесткий шлепок по заднице. — Ай! Ты совсем боль… — еще один шлепок, от которого у меня перехватывает дыхание, и я безвольно повисаю на его плече, привыкая к новой вспышке жжения на ягодице, пока меня несут в неизвестном направлении.
— Я же сказал, куколка. Ночь еще только начинается.
1.4
Сильные пальцы незнакомца сжимают мою руку, пока мы идем по пляжу в неизвестном направлении.
Звуки музыки уже так далеко, что я почти ее не слышу. Или, может быть, я не слышу ее из-за гула хаоса в голове.
Я вообще больше не могу адекватно воспринимать реальность. Она искажается, и я уже не понимаю, где хорошо, где плохо.
Все мое тело гудит от непонятных, прежде незнакомых мне эмоций. И это далеко не страх. То, что происходит со мной сейчас, это определенно что-то другое.
И абсурдность ситуации в том, что, кажется, я невольно начинаю подыгрывать происходящему.
Вообще, у этого ненормального просто удивительная способность вести себя как ни в чем не бывало. Будто все в порядке вещей и он не сделал ничего из ряда вон выходящего: не унес меня на плече черт знает куда, как какой-то варвар.
И тот факт, что меня ничего из этого не приводит в дикий ужас, хотя по идее как бы должно, - ломает всю мою невинную логику.
Нет, я пыталась кричать и брыкаться, чтобы хоть как-то привлечь внимание толпы. Но никто. Ни единая душа даже не попыталась спасти меня или хоть как-то помешать этому ненормальному. Напротив. Люди любезно расступались перед ним и сопровождали свистом и улюлюканьем, будто я долбанный трофей.
Что не так с этим миром?
Или, может быть, это со мной что-то не так?
Потому что, когда он возвращает меня в вертикальное положение и позволяет наконец передвигаться пешком, я принимаю это за подарок судьбы. Ну это мог быть подарок, если бы не собственническая хватка, сжимающая мою ладонь.
Но все-таки идти ногами куда удобней, чем безвольно висеть на его твердом плече.
Тем не менее… наша молчаливая прогулка начинает мне надоедать.
— Может, ты уже наконец отпустишь меня? — выдыхаю капризно я, нарочно не поспевая за его широкими уверенными шагами.
— Нет.
Я жду какого-то продолжения объяснений, но его сухой ответ перебивают звуки ветра и маленьких волн, разбивающихся о камни.
— Я могу хотя бы узнать, почему твой изощренный мозг выбрал меня?
— Потому что таким, как ты, не место на моих вечеринках.
Воу, прозвучало немного грубо. А потом до моего заторможенного мозга доходит смысл его слов. Черт.
— Твоих? То есть это твоя вечеринка? Так ты один из… — я замолкаю, проглатывая последние слова.
— Ну же, продолжай, — впервые за последние двадцать минут в его голосе пробуждается мрачный интерес. — Кто же я?
— Я не знаю, — отвечаю немного раздраженно. Он пытается меня запугать или что?
— Ты не знала на чью вечеринку идешь? — он хмыкает, резко сворачивая на лесную тропу. — Ты всегда ведешь себя так безрассудно?
Эм… судя по тому, что я прямо сейчас иду с незнакомцем в лес, безрассудно — это очень мягко сказано.
— Нет, я просто пришла за компанию, — отвечаю я немного растерянно. — Куда мы идем?
— Не отвечай вопросом на вопрос. Это не так работает, куколка. Сначала ответь на мой.
Я немного выхожу из себя и впиваюсь в его руку ногтями.
— Я понятия не имею, кто ты и кто твой дружок. Просто моя подруга говорила, что эту вечеринку устраивают избалованные мажоры, — выплевываю ему в спину, пока он ведет меня по узкой витиеватой тропинке.
Но внезапно он останавливается и поворачивается ко мне, позволяя увидеть веселый блеск в его глазах.
— Избалованные, значит?
Киваю неуверенно, сбитая с толку сменой его настроения. А потом он начинает смеяться. Звук глубокий и гортанный, и он плохо влияет на уровень эстрогена в моей крови. Никогда прежде я не зависела так от чьего-то смеха. Может быть, потому что в моей жизни не так много людей, которые балуют меня этим звуком? Не знаю. Но прямо сейчас мне хочется слушать его как можно дольше. Подождите… у меня что, стокгольмский синдром?
— Что смешного? — огрызаюсь я, в первую очередь злясь на себя.
— Это самое безобидное, что когда-либо говорили о нас, — незнакомец проводит языком по ровному ряду белых зубов, искривляя губы в коварной ухмылке. — Что еще тебе рассказывала подружка?
— Ну… больше ничего интересно.
Он прищуривается, подтягивая меня ближе к себе и вынуждая каждую мышцу в моем теле прийти в напряжение.
— Неужели?
Я упираюсь одной ладонью в его грудь.
— Слушай, давай вернемся к тому, что происходит… между нами. Ты ведь не думаешь, что я всю ночь буду гулять с тобой?
— Нет. Я не планирую всю ночь гулять с тобой.
Я нервно улыбаюсь.
— А можно узнать, что ты планируешь?
1.5
— Я уже говорил тебе о своих планах.
Мое сердце сжимается. Боже, он же несерьезно?!
— Тебе не кажется, что все это… похоже на… похищение? — я стараюсь говорить ровным голосом, но тяжелое дыхание выдает мое волнение. — Может, ты не будешь усложнять себе жизнь и все-таки отпустишь меня? У тебя могут быть проблемы.
Но он полностью игнорирует угрозу в моих словах, снова дразня меня своих смехом. Звук такой теплый, что мне хочется его попробовать на вкус.
Мысль настолько дикая, что я тут же выкидываю ее из головы и пытаюсь вырвать свою руку из его хватки.
— А ты забавная.
Я пыхчу, шлепая его свободной рукой по татуированному запястью.
— А ты нет! Отпусти меня, тиранический мудак!
— Если я отпущу тебя, ты неправильно используешь свою свободу, куколка. Но будь ты честна со мной, я бы мог это сделать. Ведь на самом деле ты не хочешь, чтобы я тебя отпускал.
Моя кровь закипает, и я с трудом уговариваю себя не делать глупостей. Вместо этого я выплевываю:
— Надо же, какое самомнение! И с чего ты это решил?
— Некоторые жертвы устроены по-другому. Они делают вид, что не хотят быть пойманными. Но желают этого больше всего на свете, — произносит он низким расслабленным голосом, вкладывая в свои слова двоякий смысл.
