Огненное сердце - Юлия Резник
– Дим, давай к работе, – довольно мягко возвращаю нас с ним в реальность. Все и так уж слишком… хм… неформально началось. Может даже сложиться впечатление, что я каждый раз так провожу собеседования, но нет. У нас серьезная контора, серьезный проект, серьезные бабки и еще более серьезный отчет по каждой статье расхода.
Я просто смертельно заебалась.
– Ох, вот вы где! – раздается запыхавшийся голос Красицкого. – Я, кажется, немного эм-м-м… отвлекся.
Выцветшие глаза академика полны слез. Будто он в шаге от того, чтобы расплакаться от собственного бессилия. Именно в этот момент я отчетливо понимаю, как ему тяжело уживаться со своей немощью. Что для человека его ума смириться с этим практически нереально. Он еще молодец, что бы я там ни думала.
Давя некстати накатывающую жалость, отмахиваюсь:
– Все нормально, Юрий Иваныч, мы как раз подошли к главному. Присаживайтесь.
За время беседы успеваю несколько раз поменять свое мнение касательно Димочки. Мне не по душе, что он не имел дела с моторами. Преподавательская работа – это хорошо, но мне нужен практик. С другой стороны, не могу не отметить, что в нашей теме Дима сечет отлично. Их оживленный разговор с академиком льется над столом песней. И, кажется, они с полуслова понимали друг друга, тогда как спецы, которых мы пытались подготовить на замену Красицкому до Димы, начинали плыть практически с первых минут. Полет мысли у Юрия Иваныча такой, что только я и выдерживаю его скорость. Я и… вот теперь Димочка.
– Ты мне подходишь. Если уверен, что оно тебе надо – завтра выходи на испытательный срок, – подвожу итог, бросая взгляд на часы и морщась. Мне уже давно нужно быть не здесь.
– Какие уж тут сомнения? Зарплата – кайф. Задачи ставим амбициозные. То что надо, чтобы не закиснуть, разве нет?
– Кому как. – Ловлю его заинтересованный взгляд. – К делу подвязывается куча ограничений. Даже если завалишь испытательный срок, будешь еще пару лет невыездным. Ты просмотри бумажки. Ознакомься, чтобы сюрпризов не было. В твоем возрасте может не захотеться во все это ввязываться. Я распоряжусь, чтобы на тебя завели учетку. Но это только после проверки СБ. Тут уж не обессудь.
Посчитав наш разговор законченным, отворачиваюсь к шкафу. Достаю сумочку. Зеркальце. Блин. Ну, черте что же! Черте что. Еще этот день рождения... Подправляю помаду пальцами. Наношу еще один слой. Обычно я надеваю более простые в крое вещи, но сегодня на мне легкомысленная блузка – знала ведь, что ни за что не успею заскочить домой, переодеться, вот и принарядилась. Пожевав губу, расстегиваю пару пуговиц. Оборачиваюсь и… замираю, потому что Дима никуда не ушел.
Тянусь к сумке, скрывая дрожь, охватившую тело.
– Ты чего еще здесь?
– Любуюсь.
Он очаровательно по-мальчишески улыбается. Злиться мне не на кого. Я сама дала повод думать, что со мной можно так.
– Дмитрий… простите, не знаю, как по отчеству?
– Ярославович.
– Дмитрий Ярославович, вы собираетесь принять мое предложение о работе?
– Был такой план.
Улыбается, как солнышко. Смешливый…
– Тогда давайте на этом и остановимся.
– Почему? – наклоняет голову к уху.
– Тебе все причины перечислить? – забывая о том, что только что сама же ему и выкала, распаляюсь.
– Ну, хотя бы парочку.
– Ты работаешь на меня, я старше и… У тебя двадцать сантиметров?
– Нет, – не моргнув глазом отвечает он.
– Тогда тем более о чем мы разговариваем?
Быстро покидав в сумку все нужное, подхватываю плащ и выхожу в заботливо приоткрытую Димой дверь. Святые угодники, он еще и джентльмен! Не могу удержаться от того, чтобы не глянуть на парня еще раз. И тайком же делаю чуть более глубокий вдох, чем необходимо. Парфюм у него обалденный.
На улицу выходим вместе. Дима подходит к консервативному Мерседесу, я – к своей хищной Бэхе. Забираюсь за руль. Ловлю собственный взгляд в зеркале заднего вида и начинаю ржать. Нет, ну какая же нелепица, Боже. Сказал бы мне кто еще утром, что подобный разговор будет иметь место в моей жизни, я бы у виска покрутила.
Выруливаю со стоянки. До резиденции Сидельника ехать час. Хоть пробок нет. И так уже на этот самый час опаздываю. Поэтому никто не встречает. Только на въезде в правительственную резиденцию привычно шмонает охрана.
В доме веселье в разгаре.
– Тетя Амалия!
– Привет, кнопка.
У дочки Ярика его глаза. Я уже почти не думаю о том, что это могла бы быть и моя дочь… Время даже над глупостью властно.
– А что ты мне привезла?
– Хм, дай-ка посмотрю… Ничего? – провоцирую мелкую.
– Все ты врешь, – хохочет Лизка. Знает, что я так не смогу. Всегда их с братом балую.
– Ладно. Вот смотри… – достаю из сумки коробочку. В ней моторчик. – Если поставить на солнышко, ни за что не остановится. Считай, перпетум мобиле.
– Ух ты! Я пойду Даньке покажу.
Убегает. Ее кудряшки подпрыгивают. Мое сердце – в такт.
– Ты, как всегда, оригинальна, – раздается за спиной хорошо поставленный голос. Внутри по привычке, которая, сука, никуда не девается вот уже сколько лет, все сладко сжимается. На секундочку. Всего на секундочку, да. И почти тут же я расслабляюсь. Прогресс, что называется, налицо.
– Привет, Ярослав Степанович. С днем рождения.
Сидельник высок, крепок и по-мужски привлекателен. На висках седина. Ему сорок семь. А когда мы поженились, только тридцать два было. Мне двадцать.
– А мой подарочек где? – разводит руки и чуть ведет подбородком в сторону. Послушно подхожу. Улыбнувшись, целую в щеку. Он сменил парфюм. Тот ему идет. Но мне больше нравился прежний. В момент, когда я уже хочу отстраниться, Яр на секунду меня задерживает. Всего на секунду, да, но наши взгляды встречаются и… Ч-черт. Это больно. Все еще, а ведь с нашего развода уже прошло десять лет.
Я дура, да. Конченый однолюб.
Испугавшись собственных чувств, отступаю и… охренеть, ловлю на себе внимательный взгляд Димы.
–
