Тайный сын магната. Прости за все (СИ) - Лаванда Марго
Успеваю убедить себя в этом, поэтому, когда входим в зал, последними, в тишине, все оборачиваются на нас и мои ноги подкашиваются.
Как я могла решить, что ошиблась? Я ведь его ни с кем никогда не спутаю! Мой первый мужчина. И единственный. Тот, кто причинил мне боль. Разбил мечты. Купил меня…
Зачем он снова появился на моем пути.
Валентина шипит на нас, Ира обнимает меня за талию и тащит в самый темный угол.
– Продолжайте, Давид Ренатович, – сладким голосом просит Валентина Игоревна.
Я не понимаю ни слова из речи Давида. В ушах шумит, все тело трясется как в ознобе. Ира сочувственно сжимает мою руку, не зная истинной причины такого самочувствия. А я ощущаю себя еще и лгуньей вдобавок, эксплуатирующей ее отзывчивость и доброту. Не окажись Иры рядом, я бы, наверное, на пол рухнула. Вот это было бы представление.
Так узнал меня Байратов, или нет? По мою душу явился, или все это чудовищное совпадение?
Глава 3
– Никольская, ты что за представление устроила на собрании? В тебе чего, актриса драмтеатра проснулась? Или так решила креативно с новым начальником познакомиться?
– Валентина Игоревна, да мы в кафе внизу отравились. Похоже сэндвичи вчерашними оказались. Меня тоже морозит, – защищает меня Ира.
– У нас работы вагон. Выпейте таблетку и придите в себя, – рявкает Мегера и выходит из кабинета.
– Да уж, от нее сочувствия не дождешься, – машет рукой Ира.
– Тебе правда плохо? – спрашиваю ее.
– Ага. Зачем мне врать?
– Ладно, давай работать.
– Погоди, у меня но-шпа есть. И еще кой-чего, – роется в сумке. Спорить бесполезно, впихивает в меня несколько таблеток, выпивает сама.
Пытаюсь сосредоточиться на работе, чувствуя себя бесхребетной идиоткой. Надо было послать Валентину с ее командирским тоном и домой уехать. Я ведь все равно не смогу теперь тут работать. Даже если Давид «не узнает» меня.
Это будет слишком тяжело…
Все время трястись, что узнает о Саше? Нет, мне не вынести.
– Это что такое? – смотрит из-за моего плеча Ира.
– Сама видишь. Заявление об уходе. Как думаешь, мне зарплату дадут? Если по собственному желанию?
– Ты чего, Есень? Зачем? Из-за Вальки-мегеры? Да она того не стоит. Ты ведь собиралась в другой отдел перейти. Совсем немного потерпеть осталось. Тебя ценят, все получается.
– Извини, я не могу объяснить, но причина есть. В другом. К Валентине не имеет отношение. Ты можешь отнести мое заявление к боссу? – смотрю на Иру умоляюще. Знаю, что это слабость. Но в кабинете Арсения Викторовича я могу столкнуться с Байратовым. От одной мысли об этом руки начинают трястись.
– Хорошо, – вздыхает Ира. – Но зря ты. Правда.
Понимаю, что сейчас не время сообщать ей, что я скорее всего и город покину. Столько проблем впереди! Мы так тщательно выбирали с Кристиной квартиру, потом обустраивали… Только привыкли, все наладилось. Что за злой рок?
Злость берет, Байратов – мой вечный сталкер. Хотелось бы понять, случайно вышла эта наша встреча или нет?
Дома рассказываю Крис новости.
– Ну ничего себе! Сюжет для голливудского фильма! Ты уверена, что это Давид? – засыпает меня вопросами подруга.
– Ты меня за больную держишь? Прошло всего три года. Я в здравом уме…
Вспоминаю, как остаток собрания сидела тихонечко и жадно впитывала каждую деталь в образе бывшего мужа. Кажется, он стал более худым, поджарым. Кожа загорелая, смуглая, словно он только с курорта. Неизменно дорогой костюм. Черные, как ночь, коротко остриженные волосы. Высокие скулы выдавались вперед, а щеки ввалились, рот казался одновременно жестким и чувственным.
Я поймала его взгляд, и это было как удар в живот. Сразу опустила глаза в пол. Сперло дыхание. Не могла дышать, пока чувствовала тяжесть и жар его взгляда на своем лице. Невольно подняла глаза, чтобы убедиться в этом.
Проклятое любопытство взяло верх над страхом.
Байратов всматривался в меня со жгучей напряженностью.
Не было сомнений, что узнал.
– Ладно, прости, – ворчливо говорит Крис. – И что теперь будет?
– Придется уезжать. Продать квартиру.
– Но почему? Он ничего тебе не сделал.
– Я не могу работать на бывшего! – восклицаю в панике. Не укладывается в голове, почему Кристина не понимает меня.
– Есь, я только адаптировалась тут. Ты все время на работе. Я нашла подруг, таких же мамочек с детками. Мне нравится мой психолог. Нравится наша квартира. Я не хочу уезжать, тем более вот так. Бежать неизвестно от кого. Ты сама говорила, что Давид никогда тебе вреда не причинял. Что всего раз ты свой долг супружеский исполнила. Пришла к нему в комнату. И вот какой чудесный мальчуган у вас родился.
– Замолчи! Что ты такое говоришь! Он не должен узнать про Сашу!
– Ну не должен так и не скажем. Ты же на работе, вроде как, бездетная?
– Да... Но я не останусь, Крис! Не уговаривай!
– Как хочешь. А я останусь. Квартира на меня оформлена. Я не буду никуда бежать, прости дорогая. Потому что считаю, что ты совершаешь ошибку. Хочешь помыкаться по съемным углам? Пожалуйста. Только не обрекай на это Сашу. У него здесь все. Отличная компания деток по возрасту. С адекватными мамами. Чудесный садик, в который уже вот-вот очередь подойдет.
Как раз в этот момент раздается плач Саши. Захожу в комнату. Сонный, трет глазки. Увидев меня сразу начинает улыбаться. Беру его на руки, крепко к себе прижимаю. Что же нам делать, малыш?
Остаток вечера больше не поднимаем эту тему. У меня нет сил сердиться на Крис, что не поддержала меня. Я ее наоборот, понимаю. Она многое пережила. Депрессия – страшная болезнь. Вылезла из нее недавно, в чем действительно большая заслуга нового окружения. Крис начала вязать и шить детские вещички, сделала группу в соцсети. Тоже своеобразная отдушина. Нашлось много клиентов именно из этого города. Она почувствовала себя нужной. Имею ли право отбирать все это у нее?
Может просто найти другую работу?
Одно несомненно, нам с Давидом предстоит разговор. Каким он будет, понятия не имею. Что нелегким – однозначно.
На следующий день впервые опаздываю на работу, за что получаю грубый выговор от Валентины Игоревны. Первую половину дня голову от бумаг не поднимаю, мелких дел накопилось как назло очень много. Еще и голова раскалывается после бессонной ночи.
Приходим с Ирой с обеда, и начальница снова вызывает меня к себе в кабинет.
– Вот пристала к тебе, – качает головой сочувственно подруга.
Ничего не говорю, отправляюсь на очередную экзекуцию.
– Никольская, ты меня доконать решила? – с места в карьер начинает Валентина Игоревна.
– Извините, я не понимаю, о чем вы...
– Это я не понимаю, почему в обход меня ты подаешь главному боссу заявление об уходе.
– Вы об этом, ясно. Я подумала, раз он меня принимал на работу, то и заявление нужно ему.
– Подумала она! Я твоя начальница!
– Извините, это недоразумение.
Я искренне не понимаю, почему мое решение уволиться вызвало у этой женщины столь сильные эмоции. Она меня терпеть не может, так наоборот, радоваться должна такому повороту событий.
– Так, все, нет у меня ни сил, ни времени с тобой нянчиться. Иди, тебя босс ждет.
– Что? Зачем?
– Понятия не имею. Может отпускать не хочет такого ценного сотрудника? – предполагает язвительно Мегера.
Чувствую себя загнанной в ловушку. Это происки Байратова? Снова расставил свои сети?
От страха спина становится липкой, пока поднимаюсь на лифте на верхний этаж. Ни разу здесь не бывала. Хоть и сказала Мегере, что на работу меня принимал Михайлов, на самом деле собеседование проводила его помощница, Инга Юрьевна Мещерская. Она общалась с кандидатами на должность на втором этаже, в зале для конференций.
– Здравствуйте, – выдавливаю полушепотом, стоя на пороге просторной приемной Михайлова.
– Добрый день, – улыбается белокурая красавица за стойкой. Прямо Памела Андерсон в лучшие годы. Такие женщины заставляют невольно оценивать себя со стороны и расстраиваться. Хотя я никогда не зацикливалась на собственной внешности. Мне часто говорили, что я красивая. Но тут, в эту красотку в приемной явно вложено немерено денег, что заставляет задуматься – почему я живу иначе?
