Я люблю тебя, поэтому давай дружить - Кезалия Вердаль
— Сяду? Или опять проклянешь? — съехидничал он, вальяжно развалившись в кресле.
— Гочжё[8]! — театрально прошипела кореянка, выделывая руками шаманские движения.
— Гочжё-гочжё! — смешно передразнил ее парень, скорчив рожу. — Что теперь со мной будет? Я облысею или у меня не встанет в ближайшую пару лет?
— И то, и другое!
— Да ты реально ведьма!
— Если боишься, то отсядь. Я тебя не приглашала.
— Эй, там, за последней партой! — повысила голос преподавательница, которую парочка не заметила, слишком увлекшись выяснением отношений. — Так как времени до конца пары осталось не так много, предлагаю вам пока познакомиться со своим соседом. На ближайший семестр он или она станет вашим напарником, в том числе и для совместных проектов. Теперь к самому заданию: узнать все про нового одногруппника и на следующем занятии сдать в письменном виде. Конечно, все на английском. Время пошло.
Парень с девушкой переглянулись.
Из-за слабого зрения Дурианна только сейчас лучше рассмотрела нового знакомого.
Его густые тёмно-каштановые волосы слегка растрёпаны, придавая небрежный, но привлекательный вид. Серые глаза, скрытые за длинными ресницами, казались задумчивыми и проницательными, словно он постоянно анализировал и оценивал всё, что видел.
Спортивное телосложение молодого человека свидетельствовало об активном образе жизни (с таким ростом, скорее всего баскетбол или волейбол). На руках играли мышцы, но без излишней массивности, сохраняя стройность и гибкость.
— Ну, по ходу я выбрал не самое лучшее место, — первым нарушил тишину первокурсник.
— Еще бы, — хмыкнула брюнетка.
— Тебя как звать-то?
— Дурианна Пак, — быстро процедила девушка и выжидающе посмотрела на нового напарника.
Она ненавидела процесс знакомства и часто проклинала родителей за то, что дали ей это дурацкое имя. До нее у мамы случился выкидыш, поэтому ее назвали “дури”, что с корейского переводилось как “второй”.
— Очень приятно, — лаконично ответил он после недолгой задумчивой паузы.
— И все?
— А что еще? Поклониться в пол и назвать “старшая сестра”? Или как у вас там принято?
— Эй, мы с тобой одного возраста!
— Когда у тебя день рождения?
— 7 декабря. А у тебя?
— 6 ноября. Ха, я на месяц и один день старше.
— Будешь тогда “оппа́”, - заявила девушка и почему-то смущенно улыбнулась.
— О́па, значит, — недоверчиво вторил он.
— Не “о́па”, а “оппа́”, - поправила Дури.
— Оппа́, так оппа́. Хотя я все еще не вник в твои сатанинские речи. Так какую реакцию ты ожидала на свое имя?
— Смеяться будешь, — неохотно призналась кореянка, — или блеснешь остроумием. Ну, там, “дура-дурой” или “дура Анна”.
— Пффф… Мне ли не понять твою боль, — отмахнулся парень и взъерошил свои и так спутанные волосы.
— А что не так с твоим именем?
— Я Юрий Ю.
— Реально Ю? Просто Ю? — у девушки глаза округлились от удивления. — Впервые слышу такую фамилию.
— Представь мои инициалы. — Юра достал тетрадь и написал печатными буквами “ЮЮ”. — Выглядит как корейские иероглифы, правда?
— Кыром-кыром[9], - закивала Дурианна. — Только в другую сторону повернуты.
— Твое имя похоже на какой-то фрукт, правильно? Дуриан?
— Да, представляешь, родители так его любили, что назвали дочь в честь экзотического фрукта.
Дури технически сказала правду.
Родители действительно совместили приятное с полезным. Она помнила, как давным-давно они с большим трудом, через знакомых знакомых, доставали этот диковинный колючий деликатес с характерным запахом, который распространялся по всему подъезду. Соседи даже приходили жаловаться на подозрительный тошнотворный аромат.
Для неё эти моменты были самыми запоминающимися. Мама с каким-то детским восторгом каждый день проверяла, созрел ли фрукт. Тыкала в него и нюхала как самые дорогие французские духи. А потом с любовью наблюдала за отцом, разделывающим толстую кожуру вооружившись толстыми перчатками и мощным ножом, как на рыцаря, сразившего страшного монстра.
Но это уже давно в прошлом.
Дури тщательно заархивировала картинку и убрала в шкатулку приятных воспоминаний.
— Ты на переводчика какого языка учишься? — вернулся к расспросам Юра.
— Корейского.
— Серьезно? Ты же вроде и так кореянка, или я ошибаюсь?
— Да, но я корёсарам — этническая кореянка, — пояснила Дурианна. — Мои предки переселились в Россию еще в начале 20 века, поэтому мой родной язык русский. Но мы также говорим на своем диалекте — корёмар. Он передается из уст в уста и достаточно сильно отличается от современного корейского. Так что я буду его учить практически с нуля.
— Боже, прошло 10 минут и я уже тебе не завидую.
— Почему?
— Мой рассказ о тебе будет, наверное, самым интересным в группе.
— Оппа, так нечестно! — Ю слегка смутился, когда его неожиданно очень нежно назвали новым “именем”. Но, должен признаться, ему очень понравилось, с какой интонацией девушка это произнесла. — Ты тоже должен что-то о себе рассказать. Какой ты будешь язык изучать?
— Итальянский, — с некой гордостью сообщил Юра.
— Не говори, что заслушивался дисками Тото Кутуньо?
— Конечно! Лашатэми кантаре[10]… Давай, подпевай! Кон ла китарра ин мано… — задорно запел юноша знакомую песню, заставив Дурианну расхохотаться.
При этом она откинула назад длинные локоны, обнажив изящную тонкую шею. Юра вдохнул легкий запах жасминовых духов и отметил про себя, что кореянка ему однозначно симпатична.
Она вроде даже хорошенькая, если снимет эти ужасные очки.
— Молодые люди! Это урок английского или пения? — вновь приструнила их преподавательница. — Музыкальное училище на другом конце города, если что.
Ребята захихикали, но голос понизили.
— Скукотища! Я напишу, что твоя мама в молодости встречалась с итальянским мафиози. Но, потому что он был слишком горяч и опасен, то уехала от него из Сицилии, чтобы выйти замуж за некоего по фамилии Ю.
— Да, и теперь я учу язык, чтобы ехать бороться за миллионное наследство, которое оставил после себя мой мафиозный отец.
— При этом у тебя пять сводных братьев и сестер, которые будут строить козни и пытаться тебя устранить! — Воображение девушки уже невозможно остановить.
— Дури, ладно, это уже чересчур, — он фамильярно взъерошил ей волосы, отчего очки соскочили с носа и упали ей на колени.
«Действительно очень милая», — на этот раз Ю точно удостоверился в своих наблюдениях, внимательнее рассмотрев ее темные, практически черные глаза.
Позже дома Юра на всякий случай все же полазил по форумам, чтобы убедиться, что коварная кореянка не дала ему какое-нибудь нелепое прозвище. Он живо представил, как радостно откликался на «балда» или, не дай бог, «какашка».
К своему удовольствию, он выяснил, что «оппа» — это действительно безобидный способ обращения к старшему брату. Ему даже польстило, что так еще могут называть молодого человека в романтическом контексте.
[1] Автор данного произведения до сих пор влюблена в Дайя Шинпо (прим. автора)
[2] Брат Дайя, его полная противоположность (прим. автора)
[3] Подруга (корейский)
[4]
