По доброй воле - Слава Доронина
– Шахов забрал документы для ознакомления. – При бабуле я не стану посвящать Нину в подробности сегодняшнего ужина.
– И всё?
– И всё.
Бабушка, не вмешиваясь, за нами наблюдает. Поджимает губы и отворачивается. Я бы и рада была сохранить какие-то нюансы в тайне, но люди Монастырского и домой успели заглянуть. Пришлось в общих чертах рассказать о своих проблемах, но разве старого человека проведешь? В ее глазах столько мудрости, что иной раз лучше промолчать, дабы не показаться глупой.
– Чай вам заварю, – произносит бабушка спустя долгие секунды молчания и оставляет нас с Ниной одних.
– Ну? – Подруга впивается в меня серьезным взглядом. – Тебя не было три часа. Шахов не принял никакого решения за это время?
– Принял. Только мне оно не нравится. Я на такое не подпишусь. Ясно?
– А вот с этого места поподробнее, – просит Нина.
– Вел себя этот тип вполне сносно, но в конце вечера, после того как подвез, сказал, что его не будет в городе несколько дней. А как прилетит, скинет эсэмэской время и место встречи.
– То есть…
– То и есть, – вздыхаю я. – Полкоролевства и любовницу в придачу он хочет. Еще и года не прошло, как Миши не стало, а я сразу прыгну в койку к другому? И при каких обстоятельствах? Стану содержанкой в обмен на защиту. И то спорно, тут больше узаконенной проституцией отдает. Шахов мне деньги и стабильность, я ему – тело и минеты. Как, скажи, после такого верить в лучшее? – Вопросительно смотрю на подругу.
– Ну-у… – тянет Нина. – Чего-то такого и следовало ожидать. Ты очень красивая девушка, да еще и в беде. Но я не думала, что Шахов до такой степени скотина, чтобы не оставить тебе выбора.
– Да нет уж. Это я дура. Не нужно было идти в ресторан и просить Шахова о помощи.
Дав себе секунду собраться с духом, я поднимаюсь на ноги. Не хочу показать бабушке, как в действительности расстроена. Нина отступает, пропуская вперед. Смотрит потерянно. Кажется, даже чувствует вину, ведь это была ее инициатива со звонком.
– Ась, – летит мне в спину. – Может, ты отдохнешь, встанешь утром и передумаешь?..
Нет, ошиблась. Нина явно не чувствует себя виноватой.
Резко поворачиваюсь, испепеляя подругу глазами. Не верю, что она предлагает мне спать с Шаховым.
– Ну вдруг это просто еще одна встреча…
– Меня пугает твоя наивность.
– У Шахова хорошая репутация. Вокруг полно доступных баб. Объяснишься с ним. Не станет же он тебя насиловать, в конце концов. Нам очень нужны эти деньги. – Последнее предложение Нина произносит громче.
Я шиплю на нее и киваю в сторону кухни. Не хватало еще, чтобы бабуля все это услышала и ее свалил сердечный приступ из-за непутевой внучки, которая решила продаться ради бизнеса погибшего мужа и родного отца.
– Вадиму позвоню, – отвечаю, подумав.
Это двоюродный брат Миши. Пусть у них были не очень хорошие отношения в последнее время, но должен же быть какой-то выход! Не хочу я отдавать свою фирму Монастырскому. И ехать в отель к Шахову тоже не хочу! Стать подстилкой влиятельного человека не входило в мои планы. Ничего кроме внутреннего отторжения эта мысль не вызывает.
На кухню захожу, надев на лицо маску беззаботности. Мы пьем чай, бабуля рассказывает о сериале, который крутят по телевизору, вспоминает историю из жизни с дедом, похожую на сцену из ящика. Потом, пожелав нам спокойной ночи, идет готовиться ко сну. Я бы тоже не прочь лечь: день был длинный и напряженный. Голова болит.
Нина смотрит на часы и подходит к окну. Открывает его и достает сигареты.
– Меньше десяти часов, Ася. Завтра утром Монастырский пришлет своих амбалов.
– Ты сейчас похожа на сутенершу. Надо было тебя отправить на встречу с Шаховым, – удрученно хмыкаю я.
– Да уже сама жалею, что не пошла вместо тебя. Кстати, такие, как он, в моем вкусе.
Я молча гипнотизирую фарфоровую чашку, думая о завтрашнем дне. Впервые не знаю, как поступить. Если изо дня в день придется принимать жесткие решения и так нервничать – лучше заняться вышиванием.
– Ладно. Не хочешь с Шаховым встречаться – не надо. Но как будем выходить из ситуации? На днях людям платить. Мы опять в долгах как в шелках… А послезавтра может и вовсе не наступить, – «обнадеживает» меня подруга.
– Попробую у Вадима помощи попросить. У него как раз дела пошли в гору.
– Это еще хуже, чем новая встреча с Шаховым! – озвучивает Нина мои мысли.
Но тогда я буду уверена, что попробовала всё, абсолютно всё. Если брат Миши откажет, то другого выхода не останется, кроме как согласиться на встречу с Григорием Игоревичем. Чтобы сказать ему, что я готова отдать шестьдесят процентов акций, только бы он не трогал меня. Господи, как со всем справлялся мой муж?
– Миша бы не одобрил, если бы ты пошла к Вадиму, – давит Нина на больное.
– Можно подумать, он пришел бы в восторг от интрижки с Шаховым.
– С Вадимом у них были разногласия. Серьезные, – продолжает давить Нина, но уже интонациями, и тянется за второй сигаретой.
Нервничаем обе. Это понятно. Но не Нине придется встречаться с Шаховым. Что же делать? Решаю дождаться утра. Если желание позвонить не пройдет, то наберу Вадима.
Мы допиваем чай, и я иду провожать Нину. Вопреки опасению, что не смогу уснуть, засыпаю сразу. То ли это действие алкоголя, который я давно не пила, то ли нервное перенапряжение, но сплю сном младенца до сигнала будильника утром.
Пока бабушка готовит вкусный завтрак, я кручу в голове наш разговор с Шаховым. Пытаюсь анализировать, что ждет меня дальше. Может, Григорий Игоревич и обладает терпением, но где гарантии, что не потеряет его, как Монастырский?
– Ася, ты мне позвони, как доберешься до офиса, – вдруг произносит бабушка с волнением в голосе.
Я отрываю взгляд от чашки.
– Все будет хорошо, – обнадеживаю свою старушку.
Поднимаюсь из-за стола и обнимаю ее слегка ссутулившиеся плечи.
– Позвони, – настаивает бабуля.
– Обязательно. – Чмокаю ее в щеку, благодарю за завтрак и иду собираться.
Набираю Вадима, но он не отвечает. Чему я даже не удивлена. Ладно, попытаюсь позднее.
Из дома выхожу с опаской. Сердце стучит как сумасшедшее. Надеюсь, люди Монастырского будут ждать в офисе. Но чуда не происходит. Я вижу двух амбалов рядом со своей машиной.
Страх сдавливает горло длинными когтями, не сразу получается сделать полноценный вдох.
– Доброе утро, Агния Львовна, – с насмешкой произносит один из бугаев, облокотившись о мою машину. – Прокатимся? – кивает в сторону черного внедорожника.
Я оглядываюсь по сторонам. Никого, кроме мужчины в костюме, который вышел из седана представительского класса, не замечаю. Даже если начну кричать, не уверена, что кто-либо поможет. Недавно я видела ролик в сети: на остановке напали на девушку. За бедняжку никто не заступился. Лишь какие-то парни сняли видео и убежали, смеясь на камеру, что давно не получали такого адреналина.
– Отойдите, – прошу, придав голосу твердости.
Если получится сесть в автомобиль и уехать, то отправлюсь прямиком в полицейский участок. Возможно, у Монастырского и там найдутся подвязки, а на меня снова начнут давить, но я не собираюсь сдаваться.
Издав громкий смешок, бугай отрицательно качает головой и смотрит на меня настолько наглым взглядом, что едва сдерживаюсь, чтобы не заехать ублюдку каблуком по яйцам.
– Ты в кого такая бесстрашная, дамочка? – Он хватает меня за локоть и больно сдавливает.
Я взвизгиваю, больше от неожиданности. И прихожу в еще большее недоумение, когда за спиной слышится незнакомый мужественный бас:
– Ну-ка отпустил девушку и отошел от ее машины.
Человек Монастырского беспрекословно выполняет команду и отступает от меня.
Оборачиваюсь, чтобы рассмотреть спасителя и поблагодарить, что заступился, но слова застревают в горле. А сама я едва не делаю шаг в сторону своих обидчиков, потому что мужчина в черном костюме, раскрыв полы пиджака, демонстрирует пистолет в кобуре.
Шумно сглатываю. Такие штуки я видела только в кино и по телевизору.
– С этого дня я охранник Агнии Львовны, – продолжает басить незнакомец. – Григорий Игоревич Шахов просил передать Борису Артемьевичу привет. – Он указывает подбородком в сторону своего седана: – Идемте, Агния Львовна.
Мне требуется несколько секунд, чтобы сдвинуться с места и последовать за своим спасителем, то есть охранником. Это гораздо лучше, чем отпетые головорезы Монастырского. И все бы ничего, помощь от Шахова подоспела
