Метод супружества (ЛП) - Малком Энн
Сам он не милый. Он загорелый, светловолосый, с квадратной челюстью, мускулистый, голубоглазый — типичный американский мачо.
Так что это не мой типаж.
Он привык быть объектом внимания каждой девушки, вот почему никогда не оставлял меня в покое. Если бы я просто позволила ему трахнуть меня в первый раз, когда он попытался залезть ко мне в трусы, очень быстро, он, скорее всего, нашел бы другую цыпочку для секса.
Но ни за что. Со мной нелегко, и я не очередная зарубка на столбике кровати какого-то плейбоя-переростка.
— Туше, — ответил он, потягивая пиво. — Но, увы, сегодня вечером в баре нет красивых девушек, так что я подошел к тебе, — он подмигнул.
— Очаровательно, — ответила я, допивая свою «маргариту» и жестом прося еще одну.
Тихий вечер в единственном баре Юпитера, где подавали дешевые напитки, играла живая группа, и где можно безошибочно найти быстрый перепихон — если ты увлекаешься подобными вещами.
Кип, безусловно, увлекается.
— Что заставило тебя сидеть здесь во вторник вечером и пить в одиночестве? — спрашивает он, устраиваясь поудобнее. К несчастью.
— Что-то, о чем я не хочу общаться, — сказала я, не глядя на него.
— Если бы у тебя не было настроения общаться, ты бы приготовила «маргариту» дома, — заметил он. — И если бы ты была в настроении для хорошей компании, то сидела бы у Норы, пила бы дорогое вино и ела сырные палочки или еще что-то такое.
Ох, он слишком наблюдателен.
— Но ты здесь, — продолжил он, — пьешь дешевые коктейли и закусываешь арахисом.
Он уставился на большую кучу скорлупок, которые я накопила, пока ела в стрессовом состоянии.
— Ты строитель или детектив? — спросила я, огрызаясь.
Он наклонил голову, рассматривая меня смеющимися глазами.
— Я наблюдательный.
Делаю большой глоток свежего напитка, немного пьянея, но, к сожалению, мне становится хуже. — Ты не свалишь, пока я тебе не скажу, да? — я вздохнула.
— Нет, — сказал он, улыбаясь и протягивая свою бутылку бармену, подавая знак принести еще. — Как я уже сказал, сегодня скукота.
Блять.
Текила развязала мне язык. Хуже того, я не могла держать это в себе. Эта паника, этот страх. Они должны куда-то исчезнуть. И, к сожалению, Кип был ближе всех в момент моей слабости.
— Меня вышвыривают из страны, — прошептала я, прежде чем сделать еще один большой глоток, уставившись на ряд бутылок за стойкой бара.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Кип, его тон больше не был дразнящим.
Я не осмеливалась взглянуть на него.
— Имею в виду, что последние несколько лет я была довольно изобретательна со студенческими визами, со всевозможными лазейками, но австралиец, у которого нет кучи денег или ресурсов, может уклоняться от дяди Сэма1 только до определенного момента.
Мой желудок сжался, вероятно, из-за большого количества текилы в организме и арахиса, пытающегося ее впитать.
И потому что я была чертовски напугана.
— И поскольку я не влюбилась в янки или, по крайней мере, не околдовала его своей киской, чтобы он женился на мне и дал Грин-карту, мне нужно сваливать отсюда через девяносто дней, — закончила я.
Мое сердце не переставало колотиться, заглушая гулкие басы звуковой системы. У меня пересохло во рту от соли на краешке бокала «маргариты».
Именно тогда я взглянула на Кипа. Он больше не смотрел на меня своим знакомым дразнящим, испытующим взглядом. Он выглядел гораздо серьезнее, чем я его видела. Когда-либо.
Это выражение было почти… красивым. Если бы это была подходящая мысль на данном этапе. Но это не так.
— Три месяца, а потом тебя депортируют? — спросил он хриплым и глубоким голосом.
Я кивнула один раз.
— Ага. Опять же, если только я не заставлю мужчину обманом влюбиться в себя или, по крайней мере, пойти ради меня на мошенничество, — усмехнулась я, качая головой.
Конечно, это была шутка. Не из-за всей этой истории с мошенничеством. Это меня не слишком беспокоило. Нет, это больше касалось замужества. Я дала обет никогда больше ни с кем не связывать себя священными узами брака.
От одной мысли об этом у меня кровь стыла в жилах.
На данный момент брак был моим единственным вариантом остаться в стране. А это даже не рассматривалось как вариант.
— Я сделаю это, — сказал Кип. — Женюсь на тебе.
Я вздрогнула от его голоса, забыв, что он все еще сидит рядом со мной. Быстро заморгала, сосредотачиваясь на нем, пытаясь разглядеть ухмылку.
Ее не было.
— Ты издеваешься, — я закатила глаза. — Хорошая шутка.
Мы с Кипом обменивались подколами практически с нашей первой встречи. На этом наше общение заканчивалось. Мы не нравились друг другу. Он мне — потому что был бездушным бабником, а я ему — потому что не хотела с ним трахаться.
Логично, что он пошутил над моей ситуацией.
Придурок.
— Я не издеваюсь над тобой, — ответил он, все еще звуча серьезно. — Я сделаю это. Женюсь на тебе, чтобы ты могла получить свою Грин-карту.
Я покосилась на него. Видимо, опьянела сильнее, чем думала.
— Отвали, — пробормотала я, переключая внимание на свой напиток.
На мой подбородок что-то надавило. Это пальцы Кипа схватили его и повернули мое лицо так, чтобы я снова могла смотреть на него. Его лицо было ближе к моему, чем раньше. Его глаза сверкнули с силой, которую я не распознала.
Необъяснимо, но моя киска оценила этот жест.
Черт возьми. Я так долго обходилась без секса, что меня начали возбуждать самоуверенные придурки.
— Я не издеваюсь над тобой, — тихо сказал он. — Ты важна для Норы. Роуэн важен для меня. Все, что причиняет боль ей, причиняет боль и ему. А когда ему больно, он похож на медведя с занозой. Я не хочу изо дня в день находиться рядом с этим сварливым ублюдком.
Я уставилась на него.
— Ты говоришь, что женишься на мне, потому что не хочешь иметь дело с плохим настроением Роуэна? — уточнила я.
— Отчасти, — согласился он. — Кроме того, я уже давно никому не помогал. Определенно ты не очень рада перспективе возвращения домой, — его челюсть сжалась. — На своей шкуре познал, — к счастью, он отпустил меня, и я снова смогла дышать.
Его непринужденная улыбка вернулась, и он взял свое пиво.
— Таково мое предложение, милая. Принимай или нет, — он подмигнул. — Ты знаешь, где меня найти.
Затем этот придурок неторопливо удалился.
— Только через мой труп, — крикнула я ему, когда он уходил.
***
Два дня спустя я оказалась в доме Кипа.
Два гребаных дня.
Вот как долго длилась моя решимость. Именно столько времени я потратила, исчерпывая все остальные возможные варианты. Других вариантов не было. Кроме как вернуться домой.
Что неприемлемо.
У меня два варианта. И тот и другой я обещала себе никогда не делать.
Я выбрала меньшее зло.
По крайней мере, я так думала.
Кип ухмыльнулся, открывая дверь. Ухмыльнулся. Как будто он, блять, ждал меня.
От этого все стало только хуже.
Я чуть было не повернулась на каблуках и не ушла.
Почти.
— Привет, детка, — протянул он, в левой руке у него болталась бутылка пива.
— Господи боже, — простонала я, протискиваясь мимо него и на ходу хватая пиво. — Не называй меня деткой.
Его смех преследовал меня по коридору.
Его дом был маленьким. Приятным снаружи, но внутри выглядел именно так, каким и был на самом деле — холостяцкой берлогой. Пахло беконом и пивом. На кухне в раковине стояла куча грязной посуды. В гостиной слева красовались два кожаных дивана, журнальный столик из мореного дерева и телевизор, который был смехотворно большим по сравнению с тумбочкой, на которой он ненадежно примостился.
— Не самый лучший способ начать супружескую жизнь, — поддразнил Кип, проходя через кухню и открывая холодильник, чтобы взять себе еще пива.
— Это не супружество, — выплюнула я, ненавидя себя за то, что оказалась здесь, сомневаясь в себе даже сейчас. Я сделала большой глоток пива и приложила ладонь ко лбу. — О боже мой, что я делаю? — воскликнула я, кружа по комнате. — Если я собираюсь выйти замуж ради Грин-карты, то это должен быть кто-то другой. Кто-нибудь.
