Нам нельзя (СИ) - Виктория Лукьянова
Станислав Валерьевич смотрит на меня, мягко улыбаясь.
— Прости, не хотел тебя напугать.
Я шумно выдыхаю и медленно киваю. Он убирает руки, но не отходит. Мне сложно дышать. Вот чьего внимания я не хотела привлекать, так его. Зачем он пришел? Что ему нужно от меня? Мы же уже перебросились парой ничего не значащих фраз в начале вечера. Я поздравила их, тетя тоже что-то пошутила, и мы удалились, потому что таков был уговор. Уговор между двумя сестрами. Не попадаться на глаза хозяйке банкета.
Всего лишь красивая картинка. И столь нужная в столь значимый день.
Декорации безупречной жизни Ольги Владимировой.
— Как вы тут?
Нервно сглатываю комок и быстро нахожусь с ответом. На некоторые вопросы я знаю, что говорить. С остальными мне должна помочь тетя. Таков был наш с ней уговор.
— Хорошо. Спасибо, у нас все отлично.
Натягиваю улыбку, но она, скорее всего, выглядит вымученно. Отчего-то мне кажется, что обмануть Самойлова будет сложно. Впрочем, взгляд, который он сначала бросает на меня, потом на тетю, которая наконец-то замечает его появление, а после вновь на меня, не позволяет усомниться — он не верит моим словам.
Горло вновь забивает комок, и мне приходится приложить усилие, чтобы улыбнуться. Хотя кого я пытаюсь обмануть?
— Спасибо за приглашение на банкет, — дело в свои руки берет тетя. Она-то умеет лгать. — Чудесный вечер. А закуски, м-м-м, пальчики оближешь!
Меня перекашивает от ее слов, потому что голос, которым она всю эту муть произносит, полон лести и лжи. Что же, мы отличная парочка. Впрочем, вся наша семья держится на лжи.
Станислав Валерьевич кивает, будто верит ей. И вновь смотрит на меня, отчего собственные коленки подкашиваются, и если бы я не сидела, то, скорее всего, плюхнулась на задницу. Какой-то странный эффект производят его глаза на меня — будто гипнотизируют. Наверное, именно поэтому он понравился матери. А еще потому, что у него очень много денег.
— Элла, я хотел бы пригласить тебя на танец, — вдруг выдает Самойлов, и мои коленки начинают трястись. Вмиг потеют ладони, и я судорожно хватаюсь под столом за салфетку, лишь бы подавить ужас, охвативший меня.
Танцы. Я не ненавижу танцы.
Глава 2
Если бы только знала, как обернется это вечер, то намерено устроила бы забастовку, наевшись слабительного. Хотя бы так я смогла бы пропустить этот вечер. Но увы, дело уже сделано, и Станислав Валерьевич ждет от меня ответа.
Смотрю на тетю. Та, кажется, тоже шокирована, но ничего не отвечает. Я уже достаточно взрослая девочка, чтобы отказать мужчине. Ну, то есть я хочу отказать, потому что страх парализует конечности, а тетя просто молчит. Мне даже кажется, что она выжидает моей реакции, чтобы после позабавиться. Порой любой мой конфуз доставляет ей неимоверное удовольствие.
— Я плохо танцую, — стараюсь мило улыбаться и пожимаю плечами.
Станислав Валерьевич криво изгибает губы.
— А я слышал, что ты три года училась бальным танцам.
Шах и мат. Я на лопатках.
Пытаюсь взять себя в руки. Тут-то, наконец, вмешивается тетя.
— Поэтому всего-то три года отучилась, — усмехается она. — Две ноги, и обе левые, ведь так, Элла?
Быстро киваю и выдавливаю из себя смешок. Надеюсь, что вопрос исчерпан, но тетя вбивает гвоздь в мой гроб.
— Но все же на танцах тебя научили основам, пусть бальником ты так и не стала. Так что дерзай, племянница.
Улыбка сползает с моих губ. Гневно смотрю на тетю и вижу, как в ее глазах вспыхивает дьявольский огонек. Ничем хорошим это противостояние для меня не кончится. Киваю и медленно поднимаюсь, судорожно растирая ладони о подол платья. Самойлов кивком прощается с тетей и направляется к танцполу, где уже кружатся пары. В том числе и моя мать, но она так увлечена новым кавалером, скорее всего, кто-то из ее друзей, что не замечает собственного мужа и дочь, которые занимают место поодаль от остальных.
Надеюсь, это место выбрано не зря, потому что мы почти скрыты от большей части гостей, и мой очередной конфуз заметят немногие. Но я все равно позволяю Станиславу Валерьевичу положить мне руки на бока, а сама кладу ладони на его грудь. Почти не касаюсь его, только приятная на ощупь ткань греет мои заледенелые ладони.
— Вполне неплохо, — улыбается Самойлов, и только теперь я замечаю, что мы двигаемся в ритме неспешного танца. Мои ноги работают сами по себе, наверное, опыт, приобретенный за годы практики, что нельзя сказать о моем сердце, ухающем в груди каждый раз, когда его ладонь соскальзывает или мои собственные руки прижимаются к его груди.
— Спасибо, — выдыхаю, стараясь смотреть себе под ноги. Теперь боюсь, что наступлю на его дорогие туфли и испорчу их. Вмиг начинаю чувствовать себя неуклюжей девчонкой.
— Элла?
— Да? — вздрагиваю, когда вновь слышу свое имя.
Осторожно приподнимаю голову, чтобы опять пропасть в его зеленых глазах. Магия, не иначе. Потому что я совершенно не понимаю, что со мной творится.
— Ты в порядке? Я заметил, что ты почти ничего не ешь и молчишь весь вечер. Мне показалось, что тебе не нравится здесь находиться.
Слова пугают. Пугает то, что он видит меня насквозь, и то, что подмечает даже незначительные детали, а это означает лишь то, что мне совершенно неподвластно искусство лжи.
Ужас давит на горло. Приходится взять себя в руки, чтобы ответить.
— Если честно, то я просто ни разу не бывала на подобных мероприятиях и не знаю, как себя правильно вести, — произношу тихо, молясь, чтобы никто не подсушивал наш разговор. Особенно чтобы мои слова не были услышаны тетей или матерью.
Самойлов мягко улыбается. Наверное, его полностью устраивает такой ответ, но то, что произносит следом, несколько обескураживает меня:
— Я не хочу, чтобы дочь моей жены чувствовала себя загнанной в ловушку.
— Но я не…
— Элла, это и твой праздник. Просто наслаждайся и не думай, что что-то делаешь не так.
Я нервно сглатываю и быстро киваю, желая оттолкнуть Самойлова и вернуться к тете. Нет, лучше вообще уйти, лишь бы не оставаться рядом с ним. Сердце бешено колотится, и я замедляю ход, плавно опуская руки. В этот миг музыка затихает, а значит, и наш танец должен закончиться, вот только он не убирает руки с моей талии, что заставляет меня беспокоиться. Нас же увидят!
— Я… пойду, — шепчу, осторожно отталкивая от себя Самойлова, и разворачиваюсь, но с ужасом застываю на месте, потому что к
