Бертрис Смолл - Опасные наслаждения
— Привет! Кто дома? — крикнула Лиззи, сестра Энни.
— Я на кухне! — откликнулась Энни. — Что это ты делаешь здесь, посреди дня и посреди рабочей недели? Они были погодками, и посторонние часто принимали их за близнецов. Обе высокие, хотя Энни немного поправилась за последнее время. У обеих — ярко-голубые глаза и густые каштановые волосы. Энни собирала свои в конский хвост и связывала всем, что под руку попадалось. Сегодня под руку попалась круглая резинка. Зато на голове Лиззи красовалась модная асимметричная стрижка, с длинными прядями с правой стороны.
— Я пришла увести тебя на ленч, — объявила Лиззи.
— Почему? — мгновенно насторожилась Энни.
Младшая сестра была корпоративным адвокатом в большой фирме большого города. Не в ее принципах тащиться в такую даль, чтобы пообедать! Подобная поездка означает потерянный рабочий день.
— Потому что, как и ты, я помню, что задень сегодня. Даже если все остальные забыли, — грустно усмехнулась Лиззи.
Энни разразилась слезами.
— О, Лиззи, спасибо! — всхлипывала она.
— Мама заберет Уиллса из детского сада, — продолжала Лиззи. — Мы заедем за ним после ленча. Договорились? Пойди, надень что-нибудь поприличнее.
— А после ленча мы можем заехать на кладбище? — спросила Энни.
— Конечно. Положим цветы на могилу, — кивнула Лиззи.
— Я скоро буду, — пообещала Энни, направляясь к лестнице. — Всего несколько минут.
— Знаю, — обреченно пробормотала Лиззи. У нее самой всегда уходило на сборы от тридцати до сорока минут, но Энни справлялась за десять и выглядела так же хорошо. Какая несправедливость!
Ровно через десять минут Энни вновь спустилась вниз, в идеально сидевших слаксах из бежевого хлопка и белом хлопковом свитере. Правую руку обхватывал плетеный браслет работы индейцев навахо, в ушах голубели бирюзовые серьги. Минимум косметики: немного голубых теней для век, чуточку румян и светло-коралловая помада.
— Как тебе это удается? — ахнула Лиззи. — Выглядишь потрясающе! Как всегда.
— Да этим вещам не менее пяти лет, — пояснила Энни. — После смерти Ната я поняла, что больше не смогу быть лучшим покупателем «Толботс», поэтому и стараюсь беречь все, что имею. Детям нужно больше, чем мне. Они растут.
— Кстати, о моей племяннице, — улыбнулась Лиззи. — В машине лежит для нее коробка. Не забудь напомнить, чтобы я ее вынула.
— Ты ее балуешь, — вздохнула Энни, целуя сестру в щеку. — Спасибо!
— Я купила пару маленьких платьиц, которые в таком ходу у ее ровесниц. Коротенькие. Пышные. Кукольные. Сообразила, что весна в полном разгаре, а до конца занятий еще целых полтора месяца, так что она успеет надеть их в школу.
Сестры вышли из дома и уселись в «порше» — кабриолет Лиззи.
— Куда едем? — спросила Энни.
— Я думала — в загородный клуб. Это совсем рядом. — Я аннулировала членство, — тихо призналась Энни.
— А я — нет, — пожала плечами Лиззи, выезжая с Паркуэй-драйв на тихую, обсаженную деревьями улицу, а оттуда — на дорогу, ведущую к загородному клубу Эгрет-Пойнта. — О, черт!
— Что случилось?
— Патрульная машина, — пробормотала Лиззи, механически останавливаясь. — Я даже не превысила скорость! Эти чертовы копы считают, что всякий, кто не водит микроавтобус, фургон или седан, должен мчаться, как автогонщик «Формулы-1».
— Привет, Лиззи. Так и думал, что это ты! — воскликнул патрульный, подходя к окну водителя.
— Собираешься взять с меня штраф? — выпалила Лиззи.
— Нет, просто хотел поздороваться. В последнее время мы тебя почти не видим. Ты не приезжала домой на прошлое Рождество, — заметил Гленн.
— Клиенты пригласили покататься на лыжах в Аспене, — пояснила Лиззи.
— Вышла замуж? — улыбнулся Гленн.
— Времени не было, — честно ответила Лиззи.
— Привет, Гленн!
— Привет, Энни. Я тебя не заметил. Энни рассмеялась. В присутствии Лиззи Гленн никого и ничего не замечал.
— А ты? Женат?
— Жду тебя, медовенькая, — хмыкнул он. Лиззи покраснела.
— Прости, у нас зарезервирован столик в клубе.
— Приятного аппетита, — пожелал Гленн и вернулся к патрульной машине.
— Он в тебя влюблен еще со средней школы, — сказала Энни, когда они вновь направились в загородный клуб. — И он хороший парень.
— Знаю, — вздохнула Лиззи. — Просто я не готова.
— В феврале тебе исполнился сорок один год, — заметила Энни.
— А тебе в декабре будет сорок два, — парировала Лиззи. — Ты вдова с пятью ребятишками и скромным… нет, жалким доходом. Я адвокат с доходом, выражающимся в семизначных цифрах, с «порше» и полностью оплаченным кондоминиумом с тремя спальнями и двумя ванными. Чей верх?
— Но меня любили и лелеяли, пока ты влачила холодное корпоративное существование. Чей верх?
Обе рассмеялись. Лиззи припарковалась на стоянке клуба.
— Не такое уж холодное, — призналась Лиззи. — Мои ночи иногда бывают даже очень жаркими.
— Слишком много информации, — ухмыльнулась Энни. — Но я удивлена, что ты готова рискнуть репутацией, хотя репутация в твоем бизнесе — это все. Хороших литигаторов note 4 не так уж много.
— Не волнуйся. Для удовлетворения самых порочных желаний у меня есть «Ченнел», иначе я бы просто с ума сошла. Всему окружающему миру известно, что я целомудренный, деловитый, чопорный адвокат с безошибочной интуицией. И остальные партнеры меня обожают, — самодовольно известила Лиззи.
Ресторан клуба был практически пуст. Они уселись за столик с видом на поле для гольфа. Лиззи заказала салат, а Энни — многослойный сандвич. Еда и чай со льдом появились почти мгновенно. Оставшись наедине с сестрой, Лиззи сказала:
— Знаешь, теперь, когда Ната нет уже два года, тебе тоже следует подписаться на «Ченнел». Он может исполнить все твои желания. И секс совершенно не обязательно может быть безумным и бессмысленным. Ты всю себя посвящаешь детям, Энни, и я знаю от мамы, что ты нигде не бываешь, кроме школьных мероприятий. Нужно иметь что-то и для себя.
— Я могу позволить себе только основные канаты, — покачала головой сестра. — И ничего сверх. Телевизионщики постоянно повышают цены. Будь у меня лишние деньги, включила бы диснеевский канат для Вупса. И не предлагай подарить мне «Ченнел» на день рождения. Я уже вижу это в твоих глазах. И потом, я слишком устаю, чтобы подолгу смотреть телевизор.
— Позволишь мне сделать кое-что для детей? — спросила Лиззи.
— Что именно?
— Помнишь Стоунледж-Лейк?
— Наш старый лагерь в Вермонте? — уточнила Энни. — Он все еще существует?
