Я нашепчу тебе будущее (СИ) - Солер Елизавета
Как представлю её тощий зад на моём столе, так плеваться охота. Вот что за мода пошла?! Сушёная вобла — это красиво! Это последний писк моды! Тьфу, блин! Мы в людях ищем то, чего не хватает в нас. Я со спортивным и подтянутым телом, потому что занимаюсь в зале и тягаю железо, и всё же не особо фанатею от перспективы держать в объятьях женщину, которая имеет прокаченные мышцы тела. Я не спорю, упругость и подтянутость для меня важны, но вот мне не нравится прикасаться к той же самой спине и чувствовать под пальцами твёрдые мышцы. Женщина должна быть мягкой, и не подражать мужчине. Есть и любители наоборот — тот же Стрежев, владелец страховой фирмы. Жирная свинья, сперва заходит его живот, а потом он. Этот любит рядом с собой «стройняшечек», ноги от ушей, и обязательно с модельной внешностью. И как только они соглашаются с ним спать? Как не противно раздвигать ноги перед этой свиньёй? Он же весит под двести килограмм, третьим подбородком трясёт как козёл бородой. Страшная одышка, жрёт и пьёт как настоящий хряк. Любит развлекаться с проститутками. Господи, смотрю на него и — блевать охота.
Пока размышлял и стоя курил у окна, не заметил, что закончился обед, а я так и не ел. Изабелла пошла в кадры и с завтрашнего дня приступает к обязанностям. Ах, да, точно! Надо её приодеть, мне серая мышь рядом не нужна, хочу видеть эффектную жгучую брюнетку, чтобы всех вокруг эрекцией накрывало, и они слюнями исходились, а я просто держал её рядом на поводке. Собака на сене? Да, ни себе, ни людям, но мне, если честно, плевать, я хочу посмотреть кто кого. Сломается, или её дух силён, и она сможет работать со мной.
Беру телефон и набираю номер знакомого. Он у нас любитель моды, и держит свою сеть ателье, метросексуал хренов. Его часто принимают за педика, хотя у него есть жена и двое детей. Просто повёрнутый на красоте и стиле.
— Клим! — слышу голос Романа. — Какими судьбами? Чем могу помочь?
— Надо из пенсионерки сделать сногсшибательную женщину, исходный материал прекрасен, нужна красивая обёртка, да такая, чтобы даже у меня челюсть с полом поцеловалась, и каждый второй захотел натянуть её на член по самые гланды.
— Ого! Вот это запрос… Не вопрос, приводи свою пенсионерку, сделаем из неё дикую кошку! Да такую, что сам от неё течь будешь!
— М-м-м-м… Ну давай, удиви меня, до завтра.
***
Изабелла
Вылетев из его кабинета, я для себя поняла только одно — он никогда не должен узнать кто я на самом деле, и кем была. И ни в коем случае, просто упаси боже, что у него есть сын! Артур сказал, что он простит… Нет, ничерта подобного! Он не простит, просто уничтожит меня, а затем заберёт сына. Я стояла на лестнице в пролёте, надо было прийти в себя. На глаза навернулись слёзы, я убила его любовь своими собственными руками, превратила некогда тёплое сердце в чёрствый бездушный камень. Есть ли шанс вернуть то, что было? Моё мнение — нет. Всё, что было — осталось в прошлом, мне надо искать новую работу, и просто выждать небольшое время здесь. У меня не хватит ни физических, ни моральных сил смотреть на него такого.
Зазвонил телефон, смотрю на дисплей — Артур.
— Алло? — спросила я, стараясь при этом сделать спокойный голос.
— Привет, как ты? Как Марк? — спрашивал он.
Поразительно, но за эти шесть лет он стал практически моей семьёй. Мы не испытывали друг к другу физического влечения. Он — крёстный отец ребёнка и, можно сказать, что мой старший брат. Сколько он поддерживал, когда я уехала в Ноябрьск… Приезжал и помогал, следил за мной, не разрешал расклеиваться.
Первые четыре месяца всё было хорошо, а потом во мне что-то сломалось. Я ушла в себя, плохо ела, отвратительно спала. Нервы были на пределе, и порой я устраивала истерики, потому что очень хотела вернуться к Климу, он был так нужен, так необходим… Артуру пришлось остаться со мной, он был рядом вплоть до родов и, если бы не он — я бы потеряла Марка. На седьмом месяце беременности у меня открылось кровотечение, я была в отвратительном состоянии, ещё и угроза выкидыша. Артур поставил на уши всю больницу, и нас обоих спасли. Тогда я поняла, что не имею права, просто не имею права так себя вести. Я в ответе не только за свою жизнь, но и малыша внутри меня. Как всегда взяла себя в руки и встала на ноги, поправила своё здоровье, начала нормально есть и спать. Правда, заставляла Артура лежать со мной, пока я не засну. И вроде пришло всё в норму, но затем после появления сына заявилась послеродовая депрессия. Но благо она долго не затянулась — тогда меня накрыло от того, как Марк спал на руках Артура. И перед глазами стояла картина, что это мог быть Клим. Мне пришлось просто пинками заставить себя выкинуть это из головы и жить дальше. Я шла вперёд из-за сына, хоть и не особо была счастлива, но шла.
— Эй. Вы хорошо обустроились? Помощь нужна?
— Привет! — ответила я спустя тридцать секунд, тихо выдохнув. — Нет, всё хорошо. Марк пошёл в садик, ты сам знаешь какой он шустрый и умный малый. Везде найдёт своё место под солнцем.
— Да, этого у него не отнять. Ты сама как?
— Нормально, первый день… Он всегда тяжёлый на новом месте.
— Видела его? — спросил он, и голос стал чуть напряжённым.
— Видела… — выдохнула я.
— Всё настолько плохо? — спросил он.
— Он стал ещё более жестоким, чем был, когда я его впервые увидела.
— Изабелла, ну что ты хочешь? — сказал он обессилено. — Ты поставь себя на его место. Жена умерла и, кстати, он знал, что ты беременна…
— Ужас! — перебила его я. — Это кошмар, если он поймёт… Если узнает…
— Прекрати истерику! — прогромыхал он, и моя паника, которая только что накрыла меня с головой, тут же отпустила. — Ты хоть понимаешь, каково ему сейчас?! Ты для него, как и Марк, кстати, умерла шесть лет назад. Он похоронил вас и себя там же. Всё, что ты сейчас видишь — это просто оболочка, душа закрыта за семью замками, чтобы больно не было. А тут ещё я, друг «замечательный», привёл женщину, которая как две капли воды похожа на его жену. Представляешь, что у него сейчас в голове?
— Нет… — прошептала я.
— А вот это плохо, ты знаешь его, как никто другой. И пусть тебя шесть лет не было рядом, там, внутри, он всё тот же, просто вытащи его. Ты, конечно, можешь сбежать и отпустить раз и навсегда, и остаться несчастной на всю оставшуюся жизнь, потому что другого мужчину ты уже так полюбить не сможешь… Или собрать всю свою волю в кулак, прекратить бояться и пробиться к нему снова.
— Но он не простит… — шмыгнула я. — Не знаю, Артур, я просто чувствую, что не простит.
— Если откроешь все свои карты сейчас, то конечно. Он не простит и будет считать предательницей, потому что не будет понимать, и главное — не захочет понимать, почему ты так с ним поступила.Но!Если у тебя хватит мозгов и терпения, а баба ты умная, то всё получится. А теперь собралась, грудь вперёд, задницу назад, и вперёд работать, покорять вершину под названием «Клим»!
— Хорошо, спасибо, — на этих словах я утёрла слёзы и сбросила вызов, выпрямилась и пошла в отдел кадров.
По пути зашла в туалет и постаралась скрыть следы слёз. Отдел кадров находился на два этажа ниже, чем кабинет Клима. Я спустилась, открыла дверь и сразу наткнулась на четыре пары любопытных глаз. Одна рыжая девица, с карими глазами и губами уточкой, приподняла бровь и прошлась по мне взглядом. Вторая, худая блондинка — ещё немного и анорексию получит, — сморщила носик и буркнула что-то под нос. Третья прищурила глаза, оглядела меня с ног до головы и скривила губы в недобром оскале. Но самой «фееричной» реакцией меня одарила четвёртая. И, в принципе, я поняла почему. Эта девица полностью, абсолютно, скопировала внешность Марии: те же волосы, карие глаза, а с помощью косметики старалась скопировать её, то есть мои, черты лица. И вроде так неплохо получилось, но сейчас перед ней стоял оригинал. И ему она значительно проигрывала. Её карие глаза блестели так, словно она собиралась меня просто сожрать и порезать на маленькие ремни. Она явно имела виды на Клима, и хотела заменить собой женщину, которую он любил.
