Опекун. Вне закона - Ронни Траумер
– Вы что себе позволяете? – слышу голос Юли. – Я полицию вызову!
На неё никто даже внимания не обращает, и когда мы выходим на улицу, она уже принимается кричать.
– Помогите! Помогите!
– Рот закрой, или тебя заставят, – рявкает на Юлю Марат именно в тот момент, когда во дворе появляется наш сосед дядя Витя.
– Эй, мужики, вы что творите? – впопыхах спрашивает, поправляя на голове шапку.
– Вернитесь на свою территорию, – заграждает ему путь ещё один охранник.
На улице их оказалось больше, собственно, и автомобилей у ворот целых три, и все одинаковые, как и мужчины в чёрных костюмах рядом.
– Ну чё вы к девчонкам пристали? – не сдаётся дядя Витя. – Отпустите их, не хотелось бы полицию вызывать, – после этих слов к нему подходит Марат и сует под нос какую-то бумажку.
– Вопросы есть? – спрашивает он дядю Витю, и тот, мотнув головой, бросает сочувствующий взгляд на меня, после чего, развернувшись, уходит к себе. – В машину! – приказывает Марат охранникам, и через несколько секунд я оказываюсь на заднем сиденье внедорожника.
– А что с ней? – спрашивает один из охранников своего босса, кивнув в сторону моей подруги.
– Не трогайте её! – тут же кричу, вернув себе способность говорить.
Порываюсь выпрыгнуть из машины на помощь Юльке, но Марат, быстро среагировав, садится рядом со мной, тем самым закрыв мне путь.
– Увезти домой, здесь всё на замки закрыть, – сухо отдав приказ, он захлопывает дверь. – Трогай, – обращается к водителю, и автомобиль плавно выруливает на дорогу.
Пока не выезжаем на асфальтированную трассу, я сижу на кожаном сиденье вполоборота и смотрю на Марата Самойлова. Всё, что я о нём знаю, – он алкогольный король, один из самых богатых людей нашей культурной столицы, и моя мама очень много лет работает домработницей в его доме.
Меня не особо интересовали городские богачи, кто и чем владеет, или что там происходит в других слоях общества.
Не знаю, может, не у всех так, но мы, те кто находится на несколько социальных ступеней ниже, живём другой жизнью. И я сейчас не в плане денег, а об интересах. Я, например, много и упорно училась, мама в буквальном смысле заставляла, чтобы у меня была хорошая жизнь и достойная работа. И я мечтала о поступлении в институт, о будущем, у меня был свой мир, планы и мечты, и интереса следить за теми, кто имеет толстый кошелёк, не возникало. Естественно, о подобных Марату Самойлову пишут в газетах, социальных сетях и новостных каналах, однако я не считала нужным собирать информацию. К тому же мама всегда говорила, что лучше следить за собой и не совать свой любопытный нос куда не надо.
Собственно, чем живёт Марат, я не знаю и тем более не могу понять, зачем я ему сдалась. Ох чёрт, как я сразу не поняла-то? Мама ведь в больнице, а значит работать некому, и я лучшая кандидатура. Это так логично и очевидно… нет, подождите, зачем тогда заявлять, что он мой опекун?
– Что происходит? – решаюсь спросить его, а не строить теории в голове.
Мужчина продолжает что-то печатать на планшете, не обращая внимания на меня. Медленно, но уверенно нервозность и страх отпускают, и теперь я начинаю злиться, особенно когда моё второе обращение остаётся незамеченным или, скорее всего, просто проигнорированным.
– Мне нужны ответы! – повышаю голос и нагло вырываю планшет из его рук.
Марат застывает каменной статуей на несколько долгих секунд. Вижу, как сжимается челюсть, как играют желваки на его лице, и как, закрыв глаза, он глубоко вдыхает. Отодвигаюсь назад, вжавшись в дверцу и нервно заламывая пальцы.
Ты ведь только что упомянула, что ничего о нём не знаешь и в тот же момент дразнишь зверя. Он ведь вылитый дикий хищник, только в дорогом костюме. Где твой инстинкт самосохранения, Лина?
– Никогда больше так не делай, – пугающе спокойно проговаривает и медленно поворачивает голову в мою сторону.
– А то что? – вопрос вырывается прежде, чем я успеваю подумать.
Это, к сожалению, у меня часто бывает. Сама по себе я человек импульсивный и эмоциональный: никогда не отличалась послушанием, в детстве была как мальчик, но со временем мне стало стыдно, что маме приходится краснеть перед соседями или учителями в школе. Она жизнь мне посвятила, а как я её благодарила?
Взрослела и менялась, но та бунтарка всегда со мной и то и дело вырывается наружу. За словом полезу не только в карман, но и в душу. Всегда стою на своём, даже когда не права, очень быстро вспыхиваю, если что-то не по-моему.
За последнюю неделю я пережила страшное – сообщение об аварии, о смерти бабушки, о тяжёлом состоянии мамы. Скисла, сдулась… как ещё сказать?! Потерялась немного, особенно когда мужчина из прошлого оказался передо мной. Но ещё никогда Каролина Аксёнова не позволяла подобного обращения с собой!
– Сбавь пыл! – требовательно проговаривает мужчина и, словно я пустое место, выхватывает у меня свой планшет и продолжает пялиться в экран.
И тут я делаю то, о чём очень сильно потом пожалею.
Наполнившись злостью и раздражением до краёв, я нажимаю на кнопку, открывающую окно, и тонированное стекло опускается.
– Немедленно закрой окно… – только и успевает сказать Марат, как я выхватываю планшет из его рук и выкидываю в окно, наблюдая за ошарашенным мужчиной.
Он сидит неподвижно, даже руки в той же позе, словно продолжает держать гаджет, лицо медленно меняет цвет на багровый, а в глазах Самойлова я вижу свою смерть. Они становятся тёмными, даже чёрными. Губы сжимаются в тонкую линию, грудь ходуном ходит, ноздри раздуваются, как у быка перед прыжком.
– Я задала вопрос, и мне нужен на него ответ, – проговариваю, делая вид, что не испытываю ни капли страха.
На деле едва дышать могу и мысленно ругаю себя за свою импульсивность. Когда я уже научусь сначала думать, потом делать? Но, чёрт возьми, он меня разозлил! Я не пустое место, чтобы себя так со мной вести! Мало того, что он приехал, силой и угрозами забрал меня из дома бабушки, бросив короткое «я твой опекун», так ещё не желает ответить на простой вопрос. Сложно вести себя по-человечески?
– Ты понимаешь, что ты только что сделала? – пугающе спокойным тоном спрашивает, устремив взгляд куда-то рядом со мной.
– Обратила на себя внимание, – гордо заявляю, расправив плечи.
– Валера,
