Лжец - Екатерина Орлова

заодно. Именно он напоминает мне, что я превращаюсь в шлюху, когда слишком увлекаюсь случайными связями. Именно он подставляет надежное плечо, когда нужна помощь или может просто побыть жилеткой, когда остальные члены моей разгульной банды заняты.Кстати, о случайных связях. Я не люблю отношения. Очень сильно не люблю. В старшей школе я встречалась с Колином Макалистером. Это была любовь. Наивная, детская, переросшая в сильную связь за какие-то пару лет. Мы повсюду были вместе, даже поступили в один колледж. Мы строили далеко идущие планы: семья, карьера, дети, внуки, дом, собака. В этих мечтах было все. Но, как выяснилось позднее, в них было все, за исключением меня. На втором курсе Колину сорвало крышу. Появились первокурсницы: одна краше другой, каждая следующая была доступнее предыдущей. И этот почетныйчленбратства бросался на них. Почти на всех. Он привлекательный парень с сумасшедшей харизмой, мимо которой не могла пройти спокойно почти ни одна девушка. Ну, логично, что с приходом новых пассий наша с Колином любовь закончилась. Его любовь ко мне так точно. Я страдала. Долго и много. И сорвалась. Будучи на третьем курсе я поняла, что хватит страдать и пора уже начать жить полной жизнью. Но искать новых отношений не стала. Дыра, которую после себя оставил Колин в моем сердце, ясно давала понять, что отношения не моя стихия. Я слишком остро переживаю расставания. Дыру я заштопала и начала жить на полную катушку.Я не спала с одним и тем же парнем больше трех раз. Мои недолгие исследования показали, что дальше привязывается либо он, либо я. Чтобы избежать подобного, я ставила ультиматум: я иду с тобой, но мы переспим максимум три раза. Да, не все соглашались. С кем-то все ограничивалось одним эпизодом, а кто-то умолял о четвертом. И это была не я. Хотите назвать меня шлюхой? Валяйте, мне все равно. Мое сердце надежно спрятано за третьим размером груди, и прохода туда нет ни для одного мужчины из этого мира.Потом появился он. Такой горячий, добрый, отзывчивый и ласковый. После третьего раза он меня просто преследовал. Он был во всех местах, где была я, и постоянно клянчил свидания. Он подкупал, шантажировал, умолял и угрожал. Он делал это все так легко, непринужденно, с улыбкой и ласковыми касаниями, что я сдалась. Мне показалось, что именно в отношения с ним я могу окунуться и быть спокойной. Он будет охранять меня и мое сердце, в его руках оно должно было быть в безопасности.После пятого свидания я уже планировала наше «долго и счастливо», после пятнадцатого поглядывала на свадебные салоны. После года отношений я даже зашла в один из них, просто чтобы узнать цены на платья, но так увлеклась, что перемеряла около десяти штук. А потом все полетело к чертям. Началось все с незапланированного похода в бар с Моникой. Тот самый бар, где был он, вместо придуманной для меня версии задержки на работе. И был не один. С девушкой. В женском туалете. Со спущенными штанами и своим членом между ее губ. Затем был скандал. Не просто скандал. Произошло то, что на пару лет прописало меня в кабинете психиатра и вернуло к старым добрым свиданиям на одну ночь. Свиданиям, которые начинались и заканчивались в моей или его постели.Имя этого мудака запрещено произносить в кругу друзей и семьи. И вообще имена любых парней, с которыми я сплю. Либо я называю их по фамилии, либо вообще никак. Потому что знаю: это устанавливает между нами эмоциональную связь, а именно ее я и стараюсь избежать. Но если назвать имя мужчины, к которому уже есть привязанность, я рискую не просто пострадать, а уже никогда не собрать своего сердца воедино. Мама, психиатр, Эли, Моника и Грег пытались убедить меня, что не все мужчины такие уроды, что есть реально достойные кандидаты на владельцы моего сердца. Первое время я кивала, потом отрицала, затем скандалила, пытаясь закрыть им рот. А дальше просто запретила поднимать эту тему под страхом больше никогда меня не увидеть. Единственный человек, который проявил понимание, – это мой отец, как ни странно. Он просто усадил меня к себе на колени, как делал в детстве, гладил по голове, слегка покачивая, и позволил выплакать все накопившиеся слезы. Именно папа делал меня сильнее, но именно он и пытался меня сломать, чтобы слепить в профессиональном плане того, кого хотел видеть. Сложные отношения.Но вернемся к ангару.– Итак, Майки, что с машиной? – сказала я, подходя к выходу.–Толком не знаю. Мажор сказал, что нужна диагностика. Что-то гремит, и периодически машина теряет мощность на прямой дороге.– Ладно, посмотрим.Майк шел за мной следом.– Слушай, Роуз, а почему ты ни с кем не встречаешься? – выдал парень уже перед самым выходом из ангара.Я застыла и медленно развернулась к нему лицом.– Майк?– Мм-м?– К чему вопрос? – спросила я с улыбкой. – Хочешь стать моим парнем?– Нет. Просто у тебя шикарная задница. Она заслуживает регулярных ласк, а ты лишаешь ее этого удовольствия, – ответил Майк и улыбнулся.– Майки, малыш, – моя улыбка стала ещё шире, – поверь, она с завидной регулярностью получает свою ласку. – Я подмигнула парню. – А что на счёт твоей?– А мою теперь будет ласкать Джессика. Регулярно и официально, заметь.– Так ты ее все-таки затащил в постель, паршивец?– Пока нет. Сегодня уже третье свидание и я полон надежд.Я снова усмехнулась.– Дерзай, жеребец. Хочешь, подкину мамину книгу как руководство? – я уже откровенно смеялась.– Ох, я ведь просто похвалил твою задницу, – угрюмо ответил мой друг.Мы вместе рассмеялись и вышли из ангара. И тут я просто застыла с отвисшей челюстью. Перед соседним ангаром стоял «Форд Мустанг GT». Это не машина, это любовь. Ярко-красного цвета. Красивый, блестящий, мощный, стильный и безумно дорогой. Четыреста шестьдесят шесть лошадиных сил, которые урчат как гигантский котенок. О такой машине я мечтала с шестнадцати лет, когда похожую, но черного цвета, впервые пригнали к моему дяде на ремонт. Я тогда провела в ней все семнадцать дней ремонта. Именно тогда и появилась мечта: иметь такую же тачку. Позже к ней добавилась еще одна машина – «Тесла Родстер». В общем, автопарк мечты расширялся. Но «Мустанг»… «Мустанг» стоял на самом первом месте. В прошлом году я почти купила такую в состоянии развалюхи, чтобы возродить к жизни, но меня опередили буквально на двадцать минут. Столько волос из своей головы я никогда не вырывала.Я ахнула и