Реквием по любви. Грехи отцов - Людмила Сладкова
Поняла наконец, что именно в его обществе так настораживало и пугало. Забота? Нет. В его взгляде жажда обладания!
«Господи, да я же нравлюсь ему!»
На ноги вскочила, едва не полетев обратно, споткнувшись о скамейку. Неважно. Лишь бы вырваться! Впрочем, Верещагин и не держал.
— Не бойся меня, Лиза! Не шарахайся, — зачем-то уточнил. — Я жизнь отдать готов, защищая тебя. Уж вреда-то точно не причиню.
Она вытерла лицо от соленой влаги.
— Я и не боюсь.
Проворно сложила все содержимое шкатулки обратно и как бы невзначай, увидела свое обручальное кольцо. Поднесла к лицу и, нахмурившись, сделала вид, что детально изучает.
— Красивое, — подтвердил ее собственные мысли мужчина. — Под цвет твоих глаз. Камень редкий и очень дорогой.
— Мы с мамой – одно лицо. Очевидно, папа подбирал под цвет именно ее глаз. Но и мне подойдет.
Демонстративно начала примерять украшение на разные пальцы. В итоге оставила на правом среднем. Ближе всего к безымянному. К его законному месту. Захлопнув шкатулку, в упор посмотрела на Матвея.
— Мне нужна твоя помощь.
Теперь нахмурился он:
— О чем речь?
— Вчера ты сказал – лишь безмозглый идиот позволил бы сопливой девчонке отправить себя в нокаут. Я к таким не отношусь. Помнишь?
— За свои слова всегда отвечаю.
— То есть в драке ты хорош?
— Не играй со мной в кошки-мышки! — поднялся следом.
— Если бы пришлось драться с Решетниковым, ты победил бы его?
— Не сомневайся. Со мной даже… — отчего-то он запнулся. — Просто не сомневайся.
— Я тоже так хочу!
— Как?
— Знать, что в состоянии защитить саму себя. Я же беспомощна, как червяк!
— У тебя есть я и Даня.
— Мне этого недостаточно, чтобы спокойно спать ночами. Научи меня!
— Ты не рехнулась, случаем?
— Матвей! Пожалуйста! Я же не собираюсь кулачные бои устраивать. Самые элементарные приемы. Обычная самооборона. Мама оставила мне письмо, в котором просила быть сильной и стойкой. Понимаешь?
— Лиза, но ты уже такая. Сильная. Несгибаемая…
— Так ты поможешь? Или Даню просить? — пришлось повысить голос. Ей нужен был ответ. Здесь и сейчас. — Да или нет, Матвей?
Он прожигал ее взглядом. Кадык ходуном ходил.
Не страшно. Терпимо. Держать лицо!
— Поговори с Прокурором. Добро даст – так и быть. Обучу тебя.
Глава 2
— В атаке безнадежна, — недовольно буркнул Матвей. — Не понимаю, каким чудом ты Толю вырубила, если элементарно – глаза закрываешь на момент удара!
Звучало как приговор. Они начали первое занятие на поляне возле дома сразу после захода солнца. Теперь же сумерки стремительно надвигались на землю, порождая в душе необъяснимую тревогу.
Лизавета насупилась, отгоняя от себя мрачные мысли.
Настырно сдула со лба выбившуюся из хвоста прядь волос.
— Я сильная! — упрямо вздернула подбородок, едва ли не вспарывая облака собственным носом. — И выносливая. Не знаешь же, какие нам Ирина Павловна нагрузки дает! Ты бы удивился…
— Судя по всему, — оценивающе скользил по ней тяжелым взглядом сверху вниз, — недостаточные.
Вот же гад!
— Что, не по зубам задача? Уже сдаешься? Мне позвать Даню?
Для чего провоцировала мужчину, сама не понимала.
Но ей необходимо было выполнить просьбу Дмитрия.
А на войне, как известно, все средства хороши.
— Так научи, — ходила вокруг него, как теленок, привязанный к колышку. — Научи меня…
— Лиза!
Довольно грозно произнес. Спину под удар не подставлял – сцепившись взглядом, поворачивался вместе с ней. Мешал отвлекающему маневру и внезапной атаке.
— Что?
Неожиданный выпад вперед. Резко и без предупреждения.
Рефлексы не подвели. Девушка успела отскочить в сторону.
Еще попытка Верещагина, и снова неудача.
— Отличная реакция, — резюмировал секунду спустя. — Есть неплохой шанс прокачать защиту.
— Ну, хоть что-то во мне есть…
— В тебе есть все. Жаль, что не понимаешь. И не ценишь.
Она даже двигаться прекратила. Встала на месте точно вкопанная.
— В смысле? — с трудом выдавила. В горле ком встал.
Матвей смотрел не мигая.
И от этого взгляда откровенно не по себе становилось.
— В прямом, — мужчина прокашлялся, словно смутился. Или сболтнул лишнее. — Мышечный каркас, формирующий фигуру, что надо. Бицепсы как камень. Скорость реакции на высоте, и с ними в жесткой связке.
— А-а-а… — протянула задумчиво, — с чего ты взял…
— Я прикасался к тебе. Знаю, о чем говорю.
— …что между всеми этими критериями есть связь?
Девушка вспыхнула. Вот как в глаза смотреть после таких откровений? Леденея от нехорошего предчувствия, попятилась. Словно копируя ее движения, мужчина шагнул следом, явно не намереваясь увеличивать расстояние.
— Не бойся, Лиза. Не надо.
— Не подходи.
— Не могу…
— В чем дело?
— Как магнитом к тебе, девочка, — Матвей приложил сжатую в кулак руку к сердцу. — Не причиню вреда. Лишь рядом буду.
От изумления так и застыла с разинутым ртом.
— Спятил? — не ожидая от самой себя, повысила голос.
— Похоже на то…
Холодный пот покрыл всю ее спину. Топик стал липким и противным.
— И ничего тебя не смущает?
— Например?
— Матвей, я другого люблю! Очень люблю… понимаешь?
Сморщившись как от хорошего удара в челюсть, мужчина гневно сплюнул на землю. Его взгляд был равносилен отборному мату – тому, что вместо тысячи слов.
— Забудь! Быть с ним тебе не позволят. А чувства… они пройдут.
Верещагин произнесстоль болезненную для нее фразу с таким наслаждением, нескрываемым удовольствием, что девушку передернуло. Она скривилась от неконтролируемой злобы, бушующей в крови. Захотелось ужалить его, да побольнее. Вернуть с небес на землю.
— И с тобой не позволят, — вогнала нож в сердце по самую рукоять, ни капли не жалея. Пресекая подобные мысли на корню. — Ты же слышал Прокурора – никто из вашего круга!
— Слышал. Однако я не претендую на роль смотрящего. Это тот редкий случай, когда у меня шансов на тебя больше, чем у Борзого.
У тебя их вообще нет, болван!
— Нет.
— Я дождусь. Однажды ты будешь готова…
— Не тешь себя напрасными надеждами.
