Мачеха - Лу Тэйлор
И чем больше я пью, тем сильнее ее образ вытесняется из моей головы. Господи, если бы я знал, то давно бы напился.
— Я пошла к себе, — Тася вылавливает меня возле барной стойки. — Ты тоже или остаешься?
— Иди, — я отмахиваюсь от сестры.
— Не налегай на выпивку, — дает мне напутствие Тася и уходит.
Проведя в баре еще час и выпив еще несколько стаканчиков, я, слегка покачиваясь, бреду в отель. На улице уже стемнело. Остановившись возле главного здания и задрав голову, смотрю на луну. Какая-то она сегодня яркая, или мне это кажется из-за выпитого алкоголя? Я засматриваюсь на огромный бледный диск.
— Марк? Ты еще не спишь? — раздается за моей спиной.
Мне показалось, или я правда только что услышал голос Веры?
Обернувшись, изумленно смотрю на улыбающуюся мачеху. От одного ее вида все мысли тут же путаются. Алкоголь сильнее дает в голову.
— В-вера? — с трудом произношу ее имя.
— Ты пил что ли? — Она обеспокоенно делает шаг ко мне. Я отшатываюсь в сторону и едва не падаю. Вера хватает меня за рукав и заставляет выпрямиться. — Марк, ты чего? С тобой всё хорошо? Тебя тошнит? Голова кружится?
Мне нестерпимо больно слышать ее расстроенный голос. Надо валить отсюда, пока я не натворил бед. Черт, надо было с Тасей возвращаться назад.
Я молча отворачиваюсь от Веры и пытаюсь уйти, но мачеха не отпускает мой рукав. Дергаю руку.
— Я провожу тебя в номер, — заявляет она и, подхватив меня под руку, тащит за собой. Мне сложно даже слова вымолвить. Все, что я могу, пока мы плетемся вперед — смотреть себе под ноги. — Вот уж не ожидала увидеть тебя пьяным. Я думала, ты вообще не пьешь. Хорошо, отца здесь нет, ты же знаешь, он подобное не одобряет.
Упоминание об отце вызывает во мне приступ злости. Я пытаюсь вырвать руку, но Вера не отпускает.
— Ты меня избегаешь последнее время. Что происходит? — она не сбавляет шаг, и мы входим в отель. Проходим мимо администраторов на ресепшн, которые приветливо с нами здороваются. Останавливаемся только у лифта. Вера нажимает на кнопку вызова и поворачивается ко мне. — Марк? Почему ты меня игнорируешь?
— Ты правда не понимаешь? — я собираюсь с мыслями и с духом. Поднимаю голову и смотрю в ее прекрасные глаза.
— Не понимаю что? — Вера хмурится, а я чувствую, как у меня сжимается сердце. Я не хочу, чтобы из-за меня она сердилась или хмурилась.
Дверцы лифта открываются перед нами, и я первым захожу внутрь, Вера следует за мной.
— Все так серьезно? — вдруг спрашивает она и нажимает на кнопку нашего этажа.
— Ты о чем? — я опираюсь об перила и, вздохнув, провожу рукой по волосам.
— О твоих чувствах, — Вера подходит ближе, хотя лифт очень просторный. Я пытаюсь отодвинуться, но упираюсь в стену. — Не пытайся опять сбежать.
Почему ее голос кажется сейчас таким безжалостным? Или у меня глюки от выпивки?
— Я не бегу, а держу дистанцию. Как и положено, ведь ты моя мачеха.
— Мачеха, — соглашается она кивком.
Я шумно выдыхаю и вновь упираюсь взглядом в пол. Почему лифт едет так долго?
— Мне жаль, что я доставляю тебе неудобства, — тихим голосом произносит она. Я вскидываю голову.
— Это не твоя вина, я сам в этом виноват. Я виноват в том, что хочу тебя… — последние слова вырываются из моего рта непроизвольно, но не вызывают никакого отвращения на лице Веры. Наоборот, она смотрит на меня, не отрывая глаз.
— Правда?
Я почти ненавижу ее за этот вопрос. Но все равно отвечаю, единственным для меня возможным способом. Ох, если бы она не стояла ко мне так близко, тогда я бы не поддался соблазну. Если бы только эти чертовы двери открылись раньше…
Блять, я больше так не могу. Я подаюсь вперед и, мягко обхватив лицо Веры, прижимаюсь губами к ее губам.
Это не правильно. Это аморально. Она моя мачеха, но почему ее губы такие сладкие? Я совсем не чувствую сопротивления, скорее наоборот, Вера замерла, словно пытается понять, что происходит. В этот момент я так сильно ненавижу себя и так сильно ее люблю…
Черт, нет, так нельзя! Я убираю руки и отстраняюсь от нее. Во всем виноват хмель? Это из-за него у меня срывает крышу? Я шумно выдыхаю. Нет, даже без алкоголя в крови я безумно ее желаю.
Вера несколько секунд молча смотрит в мои испуганные глаза. А в следующее мгновение сама прижимается к моим губам. Я чувствую как запах мятной жвачки, которую она любит, смешивается с алкоголем, и последние баррикады, удерживающие меня, разваливаются. Обрушиваюсь на нее горячими поцелуями, которым, кажется, нет конца. А Вера отвечает мне с той же страстью, которую я ей отдаю. Какое же это наслаждение — чувствовать свои руки на ее теле. Поэтому я совсем не задаюсь вопросом, почему она это делает. Почему позволяет целовать себя. Почему не отталкивает. Мира вокруг меня больше не существует.
Двери лифта открываются. Я вздрагиваю, когда Вера отстраняется, пугаюсь неожиданной пустоте. Но, стоит ее руке крепко сжать мою, ко мне словно возвращается второе дыхание. Вера выходит из лифта и молча ведет нас по коридору в свой номер.
Когда дверь за нами закрывается, и мы остаемся в полутьме спальни, оковы, сдерживающие нас, полностью исчезают за волной новых поцелуев.
Они то страстные, то бесконечно медленные. То легкие как порхание бабочки, то похожи на торнадо, которое вот-вот сметет нас обоих. Одежда срывается и падает на пол. Разгоряченные обнаженные тела прижимаются друг к другу. Я схожу с ума от того, с какой легкостью Вера принимает мои объятия, ласки, поцелуи. От того, как мои пальцы вдавливаются в ее нежную кожу. От того, как ее тихая мольба превращается в страстные стоны.
Прямо сейчас существуем лишь мы вдвоем. Наше удовольствие, которое нарастает каждый раз, когда очередная ласка или движение ведет нас к пику. Как прекрасны эти ощущения и как же не хочется чтобы это заканчивалось! Я зарываюсь лицом в ее волосы и вдыхаю легкий цветочный аромат. Он пьянит меня сильнее, чем весь алкоголь мира.
Ее руки обнимают меня за шею, грудь прижимается к моей груди. Ноги сильнее обхватывают меня, чтобы принять и как можно больше. Чтобы сильнее ощутить наслаждение, которое накрывает нас мощной лавиной.
Я хочу закричать на весь мир о том, как люблю ее.
Когда утренние лучи почти полностью заполонили комнату, я очнулся от своего наваждения. Я
