Сыночек в награду. Подари мне любовь - Вероника Лесневская
– Опять замарался, – передает сына мне, как щеночка, извалявшегося в грязи.
Судорожно протираю его липкие ладошки, размышляя, куда успел влезть Владик, пока я ужин готовила. Гараж я точно закрыла и проверила сто раз после утреннего скандала с Игорем.
– Что это? – шепчу малышу на ушко.
– Маме, – достает из кармана выглаженных брючек потекший цветочек из пластилина. Коричневого цвета, потому что остальные я спрятала, а этот кусочек не нашла. Дает мне, улыбается довольно, ждет похвалы.
– Спасибо, милый, – забираю вязкую массу, но спрятать не успеваю. Над головой слышится тяжелый, разочарованный вздох свекрови.
Невозмутимо усаживаю ребенка рядом со своим стулом, подальше от нее. Надеюсь, она, как обычно, быстро устанет от внука и поспешит сбежать от нас. Ставлю на полтора-два часа. Дольше она с Владиком еще ни разу не сидела. А к себе и вовсе его не забирала. У нее диваны новые, вазы редкие, картины ценные, так что ураганчику в ее доме нет места. Впрочем, я бы ей ребенка и не доверила.
Не понимаю, как она Игоря вырастила с таким пренебрежительным отношением к детям. Его отец рано умер, переписав на сына все имущество с условием вступления в права после совершеннолетия. Елена Евгеньевна не могла воспользоваться без Игоря ни единым рублем. Зато сейчас все в ее руках. Хотя она совершенно не разбирается в автомобильном бизнесе, но хозяйкой себя охотно показывает. Заведует финансами компании и любовников меняет, как перчатки, пока сын вкалывает и воюет с конкурентами.
– Как день прошел? – оставив Владика, забираю у Игоря пиджак.
Я искренне рада его видеть, но улыбка сползает с моего лица, когда ловлю уничтожающий взгляд мужа.
– Нормально, – кидает он и проверяет почту в телефоне.
Заняв место во главе стола, кладет гаджет перед собой. Не расстается с ним на протяжении всего вечера. Постоянно запускает приложение.
И я вспоминаю его утренние слова о тесте ДНК. Игорь серьезно его провел? Но мне опасаться нечего, вот только тотальное недоверие мужа ранит больно. Неужели мать натравила его на меня? Сама же в курсе нашей ситуации…
– Пересолила, – Игорь нервно отодвигает от себя жульен.
– Вполне съедобно, – непонимающе смотрит на него свекровь. Из ее уст это звучит почти как комплимент.
Киваю ей благодарно, а сама подскакиваю, чтобы заменить мужу тарелку. При мне он вновь открывает почту. Нервничает. И я тоже невольно начинаю переживать, хотя ни в чем не виновата.
– Перестань, пожалуйста, ничего нового ты там не увидишь, – говорю обиженно.
– Посмотрим, – цедит Игорь. – Сядь на место, – приказывает, как собаке.
Со звоном оставив тарелку, молча отхожу. Опускаюсь на стул и гипнотизирую свое блюдо, которое хочется вывернуть мужу на голову. Аппетита нет, настроения – тем более. Отсчитываю минуты до того момента, когда можно будет попрощаться со свекровью и скрыться с Владиком в детской. Или в саду, чтобы не пропустить последние теплые вечера осени. Природа более благосклонна ко мне, чем люди.
– Будь терпимее, сынок, – Елена Евгеньевна накрывает его сжатый кулак ладонью. – Вспомни, кто она и откуда мы ее взяли.
– Вы так говорите, будто на свалке меня подобрали, – фыркаю, не выдержав.
– Ты не благодарна, дорогая, – холодно осекает меня. – Вспомни ту комнату в общаге, откуда ты к Игорю переехала. И не забывай, что, кроме нас, у тебя никого больше нет.
И я уношусь мыслями в прошлое. Несмотря на бедность, тогда я ощущала себя свободнее. Училась, встречалась с Игорем, любила…
– Вот именно, – поддакивает матери он. – Должна была ответить преданностью и верностью, – исподлобья стреляет в меня взглядом.
– А я и верная, – вздергиваю подбородок.
Первая любовь, первый мужчина. Которого я поддерживала всегда и во всем. Особенно, в то нелегкое время, когда врачи поставили ему бесплодие. Не задумываясь, согласилась на ЭКО, что было единственным шансом для Игоря стать отцом. Я радовалась, что у нас получился общий ребенок, несмотря на его плохие анализы. Благодарила врачей, совершивших чудо. Молчала, когда после процедуры свекровь объясняла всем, что проблема была во мне, и выставила сына благодетелем, не бросившим пустышку. Я не опровергала гадкие сплетни ради его имиджа. Ведь мужик должен оставаться мужиком, а я могу и потерпеть.
Дотерпелась…
– Бабе, – Владик выскакивает из-за стола, мчится к цветам.
Пока лечу за ним, он успевает дотянуться до фиалок и едва не сбрасывает один из горшков со специальной подставки. Ловлю его, а сына поднимаю на руки.
– Ц-цеты бабе! – спорит со мной, указывая на цветы.
Наивное дитя, Елене Евгеньевне не нужны твои подарки. И она подтверждает это глухим кашлем.
– Голова разболелась, – встает неторопливо. – Пожалуй, мне пора. Сынок, подвезешь? – дергает Игоря, который буквально недавно порог собственного дома переступил.
Кошусь на часы: прошло сорок пять минут. Как урок в школе, и свекровь с трудом дождалась перемену. Не понимаю, кому нужны эти показательные семейные ужины? Точно не нам с Владиком.
– Пока, ба, – машет сынулька ручкой, а с нее слетает несколько крупинок земли.
Вот неудача! Еще как назло Игорь это замечает. Чернеет от злости, многозначительно кивает на чертов ковер. И, подав матери руку, наконец-то уводит ее из дома. А с меня будто кандалы слетают, на душе становится спокойнее.
– Так, Владюша, маленький ты хулиган, будешь теперь мне помогать! – играю строгость, а он прижимается ко мне, обезоруживая.
– Д-да, – соглашается.
И действительно, хвостиком следует за мной на протяжении всего времени, пока я убираю со стола. Лепечет что-то на своем детском языке, порой о бабушке вспоминает. Единственной. Других нет.
Устав за весь день, послушно идет в кроватку, когда я прошу. И засыпает на первых нотах колыбельной. Наклонившись к его личику, я смахиваю темную, с необычным пепельным оттенком, челочку и целую его в лобик.
Бесшумно закрываю дверь детской и спускаюсь в холл, чтобы дождаться мужа. Опять с мамой косточки мне перемывают. Интересно, а по поводу теста ДНК она в курсе? Наверное. У Игоря от нее нет секретов.
Дожидаясь мужа, я от нечего делать вывожу узоры на салфетке. Линии сходятся в абстрактное изображение, напоминающее чье-то лицо. Похожее на Владика, но грустное. Раньше я много рисовала, а в период беременности самостоятельно расписала аэрографом одну из стен в детской. Но после родов Игорь осадил мои
