Испорченный... - Екатерина Юдина
— Мы не шавки и наши дела не пересекаются с твоими.
Губы Вавилона скривились в усмешке. Страшной. Жуткой. А меня почему-то бросило в озноб. Стало невыносимо душно и я задрожала каждой частичкой тела, чувствуя, как внизу живота запылало. Руки дрогнули и по коже пронеслось острое покалывание, смешанное с удушающим неудовлетворением. Оно пробиралось внутрь меня. Бунтовало. Заживо сгрызало.
Течка. Проклятье, у меня началась течка.
Нет… Нет… Нет…
Почему сейчас?
Меня вело настолько сильно, что я с трудом стояла на ногах и разум туманило, но крошечным островком здравого разума я понимала — мне нужно бежать. Немедленно. — Твоя шавка разбила мою машину.
— Что?.. — в ушах звенело и я с трудом расслышала эти слова.
Вавилон достал из кармана маленькую пластиковую карту и бросил ее мне. На пол. Словно собаке.
Я посмотрела на карту затуманенным взглядом и узнала в ней удостоверение личности. Майкл Леминит. Двадцать три года.
Майкл действительно был из моих людей, но какого черта его удостоверение оказалось у Вавилона? И… Что с машиной?
Я ничего не понимала. Попыталась сделать отрезвляющий вдох, но в комнате будто бы исчез весь воздух. Остался лишь запах Вавилона и, чем больше я им дышала, тем сильнее жгло мое тело. Какого черта? У меня раньше такого никогда не было.
— Он влетел в мою машину, — мрачно сказал парень.
— Мы оплатим ремонт, — я покосилась на дверь. Была готова сию же секунду выбежать из комнаты, но не была уверена в том, что смогу сделать хотя бы шаг. Запах Вавилона меня дурманил. Притягивал, как магнитом, хотя, черт раздери, я на подавителях. Они должны были убить во мне все омежье. И запах и инстинкты. Но сейчас они все равно бушевали.
Я со страхом кинула взгляд на парня. Он все так же смотрел на меня, как на ничтожество. Был спокоен. Даже безразличен.
Значит, Вавилон не чувствовал ни запах, ни мою течку. Хоть каким-то образом подавители работали, но с каждой секундой я понимала, что еще немного и они меня не спасут. Все во мне рвалось. Крушилось. Предательски желало альфу.
А я раз за разом задавалась вопросом «Какого черта?» и ругала свое омежье тело. На кого оно реагировало? На Вавилона? Хуже и быть не может.
— Я тут не из-за нее. В машине твоей шавки нашли наркоту. Ту, которую распространяют по городу. Значит, это делал ты.
— Мы таким не занимаемся… — я даже полностью произнести фразу не смогла. Еще один вдох и в кожу впились стальные иглы, причиняя боль и пропуская через меня разряды тока.
— Ты отвечаешь за своих людей и за то, что они делают. Твоя шавка растерзана. Теперь твоя очередь. Я порву тебя на части, мелкий уебок…
Вавилон не договорил. Я не дала ему этого сделать, ведь, потеряв самоконтроль, пошатнувшись, встала одним коленом на кресло и своими губами впилась в губы Вавилона.
Вот и пришел мой конец.
Глава 2. Ярость
Мне показалось, что между нашими губами полыхнул огонь, стоило им соприкоснуться. Воздух заискрился и его жар перекинулся на тело. Заполняя собой. Взбудораживая так, как никогда в жизни. Буквально разрывая сознание за считанные секунды и заставляя почувствовать то, о чем я даже не подозревала.
Мой первый гребанный поцелуй.
Каждый день я мечтала о том, что он будет с Помпеем.
Конечно, это несбыточно, но ведь мечтать не вредно. Верно?
И, черт, меня сейчас раздирало от понимания того, что мои губы соприкасались с губами Вавилона — главного врага моего бога.
Такого я даже в кошмарах представить не могла. Вообще всю эту адскую ситуацию. Для меня смертельную.
Часть сознания, еще не разрушенная проснувшимися инстинктами кричала “Что ты творишь?!”. Хотелось словно ошпаренная отскочить, врезать себе, или еще лучше — удариться головой об стену. Так, чтобы мозги встали на место, но, судя по всему, они помахали мне ручкой и отправились в дальнее путешествие, ведь оторваться от Вавилона я не могла.
Вдох. Яркий, грубый запах альфы стал настолько манящим, что я захотела скользнуть ниже, утыкаясь лицом в шею Вавилона и судорожно впитывая в себя этот аромат. Но и отстраниться от его губ не могла. Целоваться не умела, но разум терзало дикое ощущение того, что если я отстранюсь, просто умру.
Мне были жизненно необходимы его губы. Хотя бы просто прикосновения.
Мурашки пробежали по коже, заставляя мое тело обмякнуть и прильнуть к альфе
Сделать глубокий вдох, после которого я задохнулась, далеко не сразу понимая, что произошло.
Огромная ручища Вавилона, перекрывая доступ к кислороду, сжала мою шею до хрипов, и отдернула меня. Я несколько раз моргнула и посмотрела на альфу. На его перекошенное яростью лицо и на горящие гневом, золотистые глаза.
— Мелкий уебок. — Вавилон поднял свободную руку и тыльной стороной ладони вытер губы. Словно мой поцелуй был чем-то отвратительно мерзким.
После этого он отшвырнул меня так, что я пролетела через полкомнаты, ударившись об пол и разбив себе губу и скулу. Острая боль отрезвила и, зашипев, я схватилась за лицо. Рука слабо повиновалась, отозвавшись тупой, пульсирующей болью.
— Совсем двинулся, грязная шавка? — его мощная рука сомкнулась на шивороте моей толстовки. Альфа поднял меня над полом и со всей силы впечатал в стол, лбом ударив о деревянную поверхность. Так, что у меня перед глазами поплыло и потемнело от тупой боли.
Внезапно Вавилон замер. Я не поняла почему. Лишь спустя некоторое время до меня дошло, что он случайно прикоснулся к моему телу. Наверное, почувствовал жар и дрожь. Ту реакцию, которая возникала во мне на него.
— У тебя…
— Гон, — судорожно сказала, словами опережая собственные мысли. — У меня гон на тебя.
На лакированном отражении стола я заметила, как глаз альфы дернулся и лицо еще сильнее перекосило от ярости и отвращения.
Я явно сломала его мозг. Вернее, это произошло из-за меня и из-за явно слишком буйной жажды разорвать меня на части.
Пусть уже делает это наверняка. Растерзает так, чтобы потом нельзя было опознать мой пол. Хотя, наверное, после смерти мне уже будет все равно.
— Думаешь, я в восторге от этого? — я уперлась руками в стол, но приподняться не смогла. — Да мне самому хочется помыть рот с мылом. Хрен там я рад поцелую с мужиком. Да и, тем более, с тобой…
Слова утонули в судорожном вдохе, когда руку обожгло покалывающей болью. Она и раньше болела. Наверное, с тех пор, как Вавилон отшвырнул меня,
