Отец (не) моей дочери - Елена Левашова
– Ладно, приеду. Мне срочно нужна няня. Есть идеи?
– Поздравляю, Лев Борисович, – с придыханием отвечает Анна. – Я слышала о результатах судебного заседания по телевизору. Вы теперь местная знаменитость, не меньше… У меня нет знакомых нянь.
– Да ладно тебе. Хорошо, приеду. Попробуй отменить кого-то… Перенеси прием на послезавтра.
– Постараюсь, – услужливо произносит Аня.
Мама встречает нас настороженно. Девочка все время плачет и требует маму, а я все глубже погружаюсь в бессилие. Пью его большими глотками, не понимая, что делать…
– Проходите, дорогие, – рассеянно шепчет мама, забирая малышку из моих рук. – Как тебя зовут? И почему ты плачешь?
– Далина… Я к маме хосю. Мама-а-а…
В доме пахнет домашней едой и корвалолом. Ловлю себя на мысли, что давно не был в гостях у мамы… Работал как проклятый, чтобы заработать на услуги Кошкина, и бегал по коридорам следственного комитета. И в результате получил кричащего испуганного ребенка. А что ты, Лева, хотел? Надеялся, что малышка, больше двух лет проживающая с чужой женщиной примет тебя с распростертыми объятиями?
– Лева, может, ты позвонишь… той женщине? – мама спускает дочурку с рук. – У деточки может нарушиться психика от такого плача, а ты…
– Исключено. Решением суда она лишена родительских прав, мам. Судья посчитал, что она не может должным образом уделять внимание дочери, – вешаю куртку на крючок и снимаю обувь.
– Она… пьяница? Господи, сколько же этой крохе пришлось пережить?
– Мамоська… Мамуя! – девочка вырывается из рук моей мамы и замирает посередине прихожей, не зная, куда бежать. Ко мне – постороннему человеку, называющему себя ее папой или к пожилой женщине – ее бабушке?
– Дариночка, не плачь, – скрепя сердце, произношу я. Называю дочь привычным именем, наступив на горло гордости. – Иди ко мне. Я тебя не обижу. Иди к папе…
– У нее есть одежда, Лев? Обувь, белье? – вырывает меня из задумчивости мама.
– Нет, мам. Я ее… Я отнял ее у той женщины. В прямом смысле. Мне ничего не нужно из ее вещей. Сейчас мы поедем в магазин и купим дочке все новое. И игрушки, и куклы. Дарина, ты какие любишь игрушки?
Дочке чуть больше двух лет, но разговаривает она вполне хорошо, как я успел убедиться.
– Я хосю пойти с мамой… – канючит она снова.
– Давай попробуем ее отвлечь? – предлагает мама и ведет нас на кухню. – И предложи дочери воспользоваться туалетом.
– Если бы я еще знал, как это делается. Черт…
Дарина ест плохо. Маме удается впихнуть в нее половину котлеты и напоить молоком. Я даже не спросил у… той женщины, все ли девочке можно есть? Да и зачем? Завтра же я обследую ребенка в лучшей детской клинике.
– Лева, ребенок чистый. На ней приличная одежда. Не понимаю, за что суд лишил ту женщину прав? И как е зовут, кстати? А то мы…
– Мама, неважно, как ее зовут, ясно? Забудь о ней. Она разводится с мужем. Собственного жилья не имеет. Работает в ночном клубе. Тебе этого мало? – раздражаюсь я, отбрасывая приборы. Мама всегда всех жалеет… Бомжей на остановке, попрошаек, толкущихся возле храма. Теперь и эту… Этери. Странно, что ее так зовут – голубоглазой блондинке не к лицу такое экзотическое имя.
– Мне мало, Левушка. Но ты… Я тебя тоже понимаю и не осуждаю. Так что ты решил с малышкой? Будешь искать няню или оставишь ее у меня?
– Конечно, няню. Мам, не рискуй здоровьем, прошу тебя. Я себе не прощу, если с тобой что-нибудь случится.
– Мне кажется твоя новая… Как ее? – помешивая ложкой чай, спрашивает мама.
– Тина, – подсказываю я и шумно выдыхаю, давая понять, что не желаю расспросов. – Кристина Сергеевна.
– Да привел бы ее уже, сынок. Надо познакомиться нам.
– Мам, мы встречаемся всего месяц. Ничего серьезного.
– Она так не думает. Когда я была у тебя в больнице, то заметила, как эта дамочка на тебя смотрит. В рот заглядывает.
Мама, мама… Сейчас не самое лучшее время для расспросов, но я терпеливо отвечаю.
Мама вызывается помочь мне с выбором детской одежды. Дарина немного оживает и отвлекается от требования «привести маму», когда мы входим в красочный магазин игрушек. Я покупаю ей конструктор, куклы, кубики, книги и раскраски – все, что советует продавец-консультант.
– Сынок, а как же завтра? Тебе же на работу надо? – обеспокоенно произносит мама.
– Я уже связался с агентством. Они пришлют няню утром. Если не подойдет, пришлют другую.
– Ну… Поезжайте домой. Дариночка быстро уснет, вот увидишь.
Мама оказывается права – Дарина засыпает в машине, стоит мне тронуться с места… Сам не замечаю, как привыкаю к ее имени. Может, не стоит менять? Или нет… Назло той женщине я завтра же займусь сменой документов…
Этери.
– Какое время? Уточните, пожалуйста? – дрожащим шепотом произношу в динамик. Тебе не отвертеться от меня, Самойлов! Не хочешь поговорить по-хорошему, я добьюсь встречи другим способом.
– В одиннадцать двадцать вас устроит? – певуче проговаривает регистратор на том конце провода.
– Да, мне походит.
– Назовите свою фамилию и контактные данные.
«Черт… Если назовусь Журавлевой, Лев отменит прием и сбежит».
– Бегашвили Лали Отаровна, – называюсь именем матери.
– Отлично, записала. Ждем вас, Лали Отаровна, – милая девушка завершает звонок.
Мне бы никогда и в голову не пришло записаться в клинику «Лев»! У меня и денег столько нет… Спасибо Нике – управляющий рестораном, она эту идею придумала. Мне же остается внедрить ее в жизнь…
– Так и будешь сидеть, как сыч? И в подсобке жить, – со вздохом произносит она, бросая в меня испепеляющий взгляд. – Черная полоса скоро закончится, Тери. Вот увидишь!
– Да уж… – спускаю ноги с топчана и потираю онемевшую поясницу. – Хорошо, что ты вчера меня поддержала. Спасибо тебе, Ник… Я в таком раздрае приехала, не поверишь…
– Еще как поверю. Все СМИ вчера, как с ума сошли. Самойлов то, Самойлов это… Кстати, он такой красавчик. Настоящий Лев – высоченный, темноволосый, а этот взгляд… Просто супер, а не… – она накручивает на палец длинную кудрявую прядь.
– Ты сейчас серьезно? – вздыхаю устало.
– Абсолютно. Предложи ему себя.
– Что ты сказала? – хмурюсь в ответ.
– Ты же говорила, что на все пойдешь ради дочери? – Ника прищуривает зеленые глаза и наклоняется ко мне.
– На все…
– Думай, Тери. Завтра в одиннадцать явишься к нему королевой. Белье есть красивое? – вытягивает пухлые губы Ника.
– Ты удивишься, но есть… Я вчера в рюкзак запихивала все, что попадалось под руку. Я согласна… На все… Ты меня осуждаешь?
– С ума сошла? – Ника поднимается с места и включает чайник. – Я
