Тот, кого не люблю - Елена Левашова
– Конечно, зайчик.
Шагаю по дорожке к калитке, на ходу сжимая пальцы в кулаки. Ты должна быть сильной, Зоя! Ты у Мишутки за маму и папу. Да и с мозгами у тебя все было хорошо. Наверное… Ну ведь правда – я еще заработаю! Голова есть, молодость, здоровье тоже…
Сажусь за руль и спешно запускаю двигатель. Анютка – молоденькая продавщица моей кофейни уже три раза звонила. Как я теперь буду смотреть в глаза Крестовскому? Ведь благодаря ему у меня и появился киоск. Виталий помог с участком, оформлением документов, да и денег дал на мой маленький бизнес… Бесспорно, он рассчитывал на большее, чем дружбу, но в мои планы вмешался Мишутка…
Я была готова наступить на горло собственной гордости и продать себя Виталию. Он пообещал помочь папе выпутаться из судебных тяжб и остаться на свободе. По понедельникам и средам я бегала на свидания с Робертом, а по вторникам и четвергам – к Виталию. Убеждала себя, что он не старый и совсем не противный… Зажмуривалась, то и дело прокручивая в голове постельные сцены с его участием, и заставляла себя смириться перед судьбой. Но до постели так дело и не дошло… В тот роковой день я сделала тест на беременность. Сидела на холодном краешке ванны и крутила предмет в руках, впившись взглядом в две розовые полоски. Малыш от Роберта…
А потом мамуля включила телевизор. Местный канал крутил скандальную новость – Виталий Крестовский встречается с дочерью известного в городе мошенника Филиппа Шнайдера. И фото… На них я кокетливо улыбалась и смотрела на Виталия. И он смотрел… Сладострастно, пылко, нежно… Со стороны мы напоминали любовников. Мне ничего не оставалось делать, как ехать к Виталию и признаться в том, что я беременна от другого… Там меня и поджидал Роберт… Возле каменного богатого дома Креста, напичканного камерами видеонаблюдения и охраной…
– Куда прешь? Не видишь, у людей паника? – из омута воспоминаний меня вырывает грубый крик какого-то мужика.
Перепачканный сажей, он тянет за собой прихрамывающую женщину. Горит все – палатки торговцев, киоски, садовые домики, что сдают туристам. Кое-как паркуюсь и выскакиваю из машины. Разгоряченный летним солнцем воздух полнится от черной взвеси, порхающей, как бабочки. Копоть оседает на волосах и забивается в ноздри. Откашливаюсь и иду к своему сгоревшему детищу. Возле бывшего киоска сидит заплаканная Анютка, а по территории хотя люди в форме и владельцы сгоревшего имущества. Армагеддон, не иначе… Стоны, крики, причитания, проклятия… Плач и снова стоны… Господи, дай мне сил перенести это испытание…
– Девушка, вы кто? – локтя касается крепкая мужская рука.
– Шнайдер Зоя Филипповна, хозяйка вот этого киоска с напитками. Вернее, того, что осталось.
– Документы есть? Договор аренды земельного участка, разрешение на торговлю и…
– Конечно, все есть. А что здесь случилось? Это поджог?
– Выясняем, но… Похоже на то. Видите высотку в ста метрах от берега? Застройщик давно выбивает этот кусок земли под строительство второго дома. Но администрация не может решить вопрос с владельцами садовых домиков и арендаторами.
– Думаете, они… – задыхаюсь от волнения.
– Могли. А почему нет? Нет киосков, палаток, домиков – нет проблемы. Люди получат компенсацию, а землю продадут на торгах. Знаете же, как просто все у нас решается?
– Я буду жаловаться! Как так можно? А если бы в домиках были люди?
– Так они были. Никто не погиб, но в больницу троих увезли. Слава богу, на месте пожара оказался владелец близлежащего кафе, он нам очень помог с пострадавшими.
– Замечательно. Хорошо, что есть на свете такие люди, как…
– А вот и он, – взмахивает ладонью паренек.
Перевожу взгляд, желая увидеть благородного спасителя, но вижу Роберта… Наверное, это галлюцинация… От волнения… Зажмуриваюсь, пытаясь прогнать наваждение, но оно не уходит. Зато подходит он…
Черный, измазанный копотью, в порванной рубашке, лохматый – я никогда его таким не видела. И уж, конечно, не могла предположить, что Зайченко способен на такие подвиги.
– Зоя? А ты чего здесь? – стирая с лица сажу, недоумевает Роберт.
– Мой киоск с кофе сгорел. А… ты какими судьбами в трущобах? Если мне не изменяет память, твой рыбный ресторан находится в горах?
– Я приехал к родителям в наше кафе. Вероятно, ты позабыла, что оно тоже находится здесь? – сухо произносит Роберт.
– Забыла… Точно, оно совсем рядом. Уцелело?
– Да, слава богу. Я строго отношусь к пожарной безопасности. У родителей нашлись и баллоны с пеной, и песок. Хорошо, что я задержался… Еще бы минута, и от «Шариповых» не осталось и следа.
– Повезло вам, а вот я… Мне теперь…
– Уверен, Крест тебе поможет. Для него такие ларьки сущая мелочь, ведь так? Поставит тебе такой же в более надежном месте и…
– Поеду я, Роберт, – глотая горечь, отвечаю я.
– Уже? Ты все подписала?
– Да. Поеду к Виталию и попрошу новый ларек, что тянуть, правда ведь?
Глава 4.
Зоя.
– Ну да, зачем тянуть? У тебя здесь самое привилегированное положение, – цедит сквозь зубы Роберт.
На его лбу обостряется поперечная складка, губы сжимаются, превращаясь в напряженную линию. Господи, Мишутка ведь так же выглядит, когда злится, плачет, требует что-то… А Роб даже не заметил сходства, стоял как истукан, волнуясь о чистоте своих напомаженных туфель. Чурбан неотесанный!
– Да, сделаю это прямо сейчас, – бубню в ответ, вынимая из сумочки смартфон. – Алло, Виталий? – выдавливаю улыбочку, намеренно разговаривая громче. – Я могу к тебе приехать?
Я никогда не обращалась к Виталию Андреевичу на ты, но сейчас делаю это специально, чтобы позлить Роберта.
– Зоя? А что случилось? Постой, я, кажется, знаю. Наслышан о пожаре. Ну… Приезжай. Хотя, признаться честно, твой звонок меня удивил.
И меня, черт возьми, он удивляет! Я никогда не позвонила бы Кресту, если не намеки Роберта. Может, он прав? Крестовскому всего-то пятьдесят лет, он высокий и подтянутый, и совсем не старик… А Роберт Зайченко – обиженный мальчик, не умеющий слушать. И доверять тоже…
Не понимаю, почему мы вообще начали встречаться? Он никогда не верил мне… Да, поначалу и я повела себя, как легкодоступная девица, но потом он должен был понять меня. Увидеть, как я отношусь к нему и жизни? Чем живу и дышу, о чем мечтаю… С самого начала он позволил сомнениям поселиться в сердце, а потом они разрослись там, как сорняки, вытравив чувства.
«– Робчик, а чем эта Зоя занимается? – интересовалась его мама Гаяне Ивановна.
– Она грид-гёрл, мам. Работает
