О чем он молчит - Диана Ставрогина
— Я схожу, куплю нам нормальный кофе. Через дорогу была кофейня. Подождешь?
Лена молча кивнула. В его голосе больше не было утреннего тепла.
После того, как Денис ушел, Лена зажмурилась и сделала глубокий вдох. Резало. Пусть ей давно известно о чувствах мужа к другой, все равно — резало. Снова убедиться лично, увидеть своими глазами — больно. Большую часть времени было намного легче принимать существующий расклад.
Да, ее муж много работал. Да, он не стремился провести с ней все свободные минуты, но по-своему заботился. Выражал привязанность. Был ей другом. Лена не сомневалась, что в важные моменты на него можно положиться. Просто… он ее не любил, но иногда ей удавалось об этом забыть.
Подобные сегодняшнему столкновения с правдой случались редко. Морозова работала в Питере, Лена и Денис жили в Москве. Впрочем, дело было совсем не в расстоянии. У нее не имелось сомнений, что ни Денис, ни Морозова не ищут встреч друг с другом. Что бы между ними ни случилось, насколько Лена могла судить по дошедшим до нее от покойной ныне свекрови рассказам, мосты были сожжены.
Возможно, она долго бы не подозревала, что Денис не сумел забыть бывшую, с которой прожил почти десяток лет, но ей досталась не следившая за языком свекровь, что оказалась безумно счастлива, что ее сын «одумался и женился на такой хорошей девочке, не то что эта своенравная Катерина».
В присутствии Дениса Татьяна Федоровна подобных ремарок себе не позволяла. Вряд ли он подозревал, как много Лене известно, несмотря на его молчаливое нежелание говорить о прошлом. Она и не настаивала. До поры едкие речи свекрови о какой-то абстрактной Катерине воспринимались как фон. Ненужная, необъективная информация. Лене ничуть не льстило, что она оказалась якобы лучше своей предшественницы.
Невольно опять заметив среди окружающих людей Морозову, она, отведя взгляд, переместилась из залы в холл, и в ожидании возвращения Дениса села на банкетку около гардероба. Она думала о начале сегодняшнего дня. О том, каким относительно себя обычного оживленным был ее муж.
Последний год он сильнее закрылся в себе, стал мрачен, еще больше закопался в работу. Попытки поговорить с ним откровенно, узнать в чем причина перемен, терпели неудачу. У Дениса всегда все было хорошо. Он ссылался на удвоившуюся после повышения до руководителя практики нагрузку, на командировки, проекты; на недосып и усталость, но истины в его словах было ровно столько же, сколько и лжи.
Его звали на конференцию — он принимал приглашение; предлагали провести курс лекций в университете — он выражал интерес, даже не заглянув в рабочее расписание; юристы из регионов обращались за консультацией — он полноценно втягивался в процесс и улетал на другой конец страны. Чем дальше, тем сильнее он разгонялся, и Лена не представляла, как его остановить. К концу года Денис спал по три часа в сутки, а иногда и вовсе не ложился. Откуда он черпал силы, как сохранял ясность ума, было непонятно.
Его внезапное желание отдохнуть воодушевило ее, но теперь она сомневалась, что поездка удастся. Они пробыли в Сочи меньше суток, а все уже разваливалось.
Знал ли Денис, что Морозова будет здесь? Поэтому он захотел приехать? Поэтому был таким радостным утром?
Лена остановила себя. Будь так, ее присутствие здесь не имело бы никакого смысла. Денис очень тщательно скрывал свои чувства. Он ни за что не поставил бы ни ее, ни самого себя в подобную ситуацию намеренно. С точки зрения рассудка, если ненадолго упустить из вида нездоровый трудоголизм, его поведение в качестве мужа формально оставалось безупречным.
Если у него все-таки появлялось свободное время, они проводили его вдвоем. Если Лене была нужна помощь, он всегда охотно помогал. Он поддержал ее в сложный период смены карьерного направления, став одним из немногих, кто не выразил ни капли неверия в то, что у нее все получится.
Он ей не изменял; удивительно, но, зная о его чувствах к другой, Лена ни разу не усомнилась в его физической верности. За годы их брака она изучила Дениса достаточно, чтобы увидеть в нем человека с принципами. Он отвечал за свои поступки и за свои слова.
Любые мероприятия и торжества они посещали вместе. Стоило Лене отвлечься на беседу с кем-нибудь из знакомых, обязательно находились не стеснявшиеся ее присутствия женщины, стремящиеся с Денисом пофлиртовать, правда, всегда безуспешно. Сдержанные попытки он вежливо игнорировал, особенно наглые — открыто обрубал.
Время он времени Лену даже мучило странное любопытство: как скоро она бы догадалась, что он влюблен в другую, сама по себе? Без сплетен, соцсетей, фотографий. Без случайных столкновений Дениса с Морозовой в ее, Лены, присутствии? Догадалась бы? Или списывала бы его холодность, погруженность в себя и трудоголизм на особенности личности?
Сколько пар живет, не зная, что мысли одного из них навсегда принадлежат третьей стороне? Не подозревая, не замечая, не чувствуя. Есть ли благо в том, что она в отличие от многих других знает правду?
Что ей с этой правдой делать?
Глава 3
Денис вернулся за несколько минут до начала следующего блока выступлений. Заметив сидевшую в полупустом холле Лену, он удивленно нахмурился и, ускорившись, подошел ближе.
— Ты чего здесь, а не в зале? — спросил он чуть обеспокоенно.
Ее обдало повеявшей от него прохладой, а затем крепким до щипания в носу и горле запахом сигаретного дыма.
— Тебя ждала. — Лена легко пожала плечами, стараясь не думать о том, что он, кажется, все двадцать минут своего отсутствия без остановки курил.
Денис протянул ей стаканчик с кофе, сразу же предостерегая:
— Горячий еще, аккуратно. Я взял фильтр — «Кению», «Суматры» не было[1].
— Спасибо. — Она улыбнулась. Когда они только познакомились, способность Дениса помнить всякие мелочи вроде ее любимого сорта кофе вызывала восхищение: то, как легко он проделывал подобное из раза в раз, влюбляло в себя.
— Я сейчас.
Сделав осторожный глоток, Лена наблюдала, как Денис идет к гардеробу. В его движениях, в том, как, поставив свой стакан на тумбу, он резко стянул пальто, как поспешно шел назад, считывалась нервирующая напряженность.
— Денис, все хорошо? — не утерпев, она обратилась к нему, понимая, что правды он ей не скажет.
— Более чем. Доклад прошел, теперь полдня только сидеть да слушать, — он шутил, но Лена чувствовала его внутреннюю издерганность. — Пойдем
