Опекун - Виктория Лукьянова
– Алло, Эрика? Ты чего так долго не отвечала?
– Я в ванне.
– Ааа, – протянула подруга. На заднем фоне слышалась музыка и шум дороги. – Слушай, так что там с вечеринкой? Мне звать ребят? Я кое-кого встретила. Намекнула, они не против.
Холодок забирается под толщу воды и морозит кожу. Я свободной рукой растираю бедро и отвечаю:
– Кого встретила?
– Да наших. Ден там, Матвей, Серега, и еще Алинка и Светик. Не все разъехались, как оказалось. Так что успеваем, если на этой неделе организуем.
Она еще что-то тарахтит, перекрикиваю музыку, и под конец нашего разговора я почти сдаюсь. Мне нужно время подумать.
Распрощавшись с подругой, я продолжаю сидеть в остывающей воде и выбираюсь лишь тогда, когда вода становится совсем холодной, а кожа сморщивается до неприятных ощущений. Кутаюсь в полотенце и приближаюсь к зеркалу.
Оно блестит.
Утром я чистила зубы, и пара белоснежных капелек попало на самый краешек. Я слишком торопилась, чтобы стереть их. Нина Николаевна все убрала.
Отчего-то безупречная чистота и порядок начинают злить меня. Скорее всего, это остаточное после встречи с адвокатом, но удержать себя от рычания сквозь плотно сжатые губы не могу. Оно рвется изнутри, рвет меня, но я не могу позволить себе слезы. Я устала. Устала бороться, доказывать им, что могу сама. Устала завоёвывать его внимание.
Он ненавидит меня так же сильно, как и я его. У нас взаимная нелюбовь.
Я мочу руки и развожу влажные следы по зеркалу. Немного хаоса в размеренную жизнь. Завтра зеркало будет идеально чистым, а пока я бунтую.
Добираюсь до спальни, сажусь на кровать и, недолго думая, плюхаюсь назад. Покрывало подо мной мнется. Я продолжаю бунтовать. Тихо-тихо, так чтобы никто не слышал. Переворачиваюсь с боку на бок, собираю покрывало и простыни, рукой сгребаю подушки, которые чуть позже намокают от моих волос и слез.
Черт. Я плачу. Все время плачу, когда никто не видит.
Я помню, когда начала делать это в первый раз. По-настоящему. В одиннадцать. Мне сообщили, что родители погибли. Я разрыдалась и ревела, пока их не похоронили. Он тоже там был. Я ревела, а его лицо оставалось безучастным. Словно совершенно чужой человек для нашей семьи. В одиннадцать, когда мир обрушивается на твои плечи, сложно понять, что другому человеку плевать, но время расставляет всё на свои места.
Опекун управлял всем, потому что, черт побери, отец назначил его управляющим, но навряд ли папа думал, что даже его похоронами будет руководить этот человек.
Те дни до сих снятся мне по ночам. Раз за разом я просыпаюсь в поту и смотрю в потолок. Перед глазами мелькают мушки – наверное, это слезы.
В тот самый ужасный день, который мне довелось пережить, он не смотрел на меня, а когда все же взглянул на зареванного ребенка, ставшего вмиг сиротой, надменно бросил: «Перестань». То немногое, что я слышала от него.
Лекси права.
Мне нужна вечеринка, чтобы доказать себе – я имею право решать за себя. Он не указ.
Я резко соскакиваю с кровати, голова немного кружится, но я отправляюсь в ванную комнату, где оставила телефон. Набираю номер Лекси, она отвечает через три гудка. Недостаточно долго, чтобы я успела передумать.
– Я согласна. Организовывай.
– Класс, детка! – кричит Лекси и, скорее всего, пританцовывает, даже если сейчас находится за рулем. – Мы оторвемся! Обещаю!
Я пытаюсь улыбнуться, но через мутное зеркало вижу напуганное лицо девчонки из прошлого. Прошлое, которое не отпускает.
Глава 3
Я не понимаю, в какой момент вечеринка, устроенная Лекси, превращается в сумасшедший дом. Стою посреди гостиной и смотрю, как толпа неизвестных мне людей громко слушает музыку, трясется в такт, пьет алкоголь и курит сигареты. А может быть, что-то еще. В огромной квартире, в которой я живу три года, никогда не было таких вечеринок. Нет, их вообще не было. На прошлой неделе я отметила совершеннолетие и могла позволить себе оторваться. Хотя я лукавлю. Я мщу. Но моя месть выходит из-под контроля.
Кручу головой, пытаясь отыскать подругу, которая все это и организовала, чтобы попросить прекратить. Или хотя бы свести ущерб к минимуму. Потому что под моими ногами уже валяются затоптанные бычки, оставляющие черные пятна на паркете и ковре, грязные следы ботинок, ведь никто не разулся, а в углах копятся кучи из железных банок, пластика и еще чего-то.
Пивная вечеринка.
Комната наполнена тошнотворными запахами, от которых меня начинает мутить. Хочется прогнать всех, открыть окна и впустить холодный ночной ветер. Августовская ночь, которую я запомню надолго. Потому что проблемы у меня будут. Очень большие проблемы. Но сейчас мне не до мыслей о последствиях. Нужно решить текущие неприятности, пока все не превратилось в хаос, который уже не остановлю.
Я вновь осматриваюсь по сторонам, пытаясь найти Лекси. Среди приглашенных узнаю немногих. Кое-кто из наших теперь уже бывших одноклассников, но большинство выглядят так, будто школу они окончили года два как минимум назад, а может, и намного старше. Среди них много парней. И девчонок без комплексов. Они одеты в топы, обтягивающие футболки, короткие юбки или микрошорты. Если бы кто-то глянул со стороны, то усомнился бы в их воспитании или моральных качествах. Теперь и я сомневаюсь. Хотя выгляжу сама ничуть не лучше. На мне узкие голубые джинсы и белая майка, обтягивающая смуглую после летнего солнца кожу. Несмотря на то, что одежда на мне тонкая, мне все равно жарко. А еще по коже бегут мурашки, но почему-то кажется, что это волоски дыбом встают от осознания вселенского звездеца.
Тряхнув головой, я отскакиваю, когда меня кто-то ударяет в бок. Парень, проходящий мимо, с трудом держит банку пива в руке и шатается. Два часа и уже налакался до состояния зомби или пришел таким? Я не намереваюсь задавать ему вопросы, а просто отступаю, пока не добираюсь до стены. Здесь позиция для созерцания хаоса чуть лучше. По крайней мере, никто не пытается тебя потрогать за зад или пихнуть локтем, отплясывая под грохочущую музыку.
Лекси не видать, и мне становится не по себе. Надеюсь, она меня не бросила, потому что без ее громкого голоса и пугающего взгляда, который подруга
