Осман. Его маленькая слабость (СИ) - Арно Мари

И Васька, моя родная сестренка, которая теперь на мне!

И вообще… надо в темпе мерить брюки и бежать домой.

Бросаю взгляд на Карину. Спит, моя красавица, утомилась от беготни.

Я и сама бы рада сейчас оказаться дома и лечь рядом с ней, забыться самым сладким сном на свете, но…

Нет, ну морозить пятую точку, расхаживая в платьях и юбочках, тоже не дело! Цистит, все дела. Оно нам надо?

Нет, конечно! Только этого не хватало.

Поэтому решаю «метнуться кабанчиком» до торгового зала. Выхожу из примерочной, плотно закрыв шторку, и бегу за нужным размером.

Может быть, еще и в детский отдел заглянем. Не смогу ведь мимо пройти, не прикупив своей зайке какую-нибудь одежку и игрушку-развивашку.

Радуясь тому, что день выдался очень продуктивным и удачным, отодвигаю шторку, да так и замираю на пороге кабинки.

Потому что… моей крошки, Карины, там нет.

И дальше все как в тумане.

Всхлипываю, держа в руках злосчастную бумажку с именем того, кого хотела бы забыть навсегда.

Я все больше уверена в том, что это мог сделать только ОН.

Осман пойдет на все, чтобы получить свое…

* * *

На что готова мать ради своего ребенка?

Да на все она готова! Даже на самые крайние меры!

Может быть, поэтому я врываюсь в переговорную Махдаева, не обращая внимания на попытки охранников остановить меня?

Девушка, туда нельзя!..

Нельзя, как же! Воровать детей тоже нельзя, однако вашего босса это не остановило!

Во мне столько злости и энергии, что я успеваю прошмыгнуть в приоткрытую дверь, а там…

Большие дяди делают бизнес. И он, конечно, тоже среди них.

— Огонёк? Что ты тут делаешь?

Огонёк, серьезно, Осман? Ты все еще называешь меня так, после всего, что сделал мне?

Не прощу никогда! А после того, как ты сегодня заставил меня пережить самые худшие часы в моей жизни, как растоптал меня, сравнял с землей вдвойне ненавижу!

— Ты украл ее! Зачем ты это сделал?!

У меня даже слез не осталось, одна злость.

Махдаев стоит, делая вид, будто крайне удивлен. Но с каждым моим словом его лицо ужесточается. Хмурится, недоволен.

Не обращая внимания на взгляды больших боссов, бросаюсь на Махдаева с кулаками:

— Я знаю, что это ты украл! Бессовестный, бессердечный!

Нас отделяет какой-то один шаг, как вдруг меня грубо хватают за локти и тянут назад. Два бугая-охранника, две шавки Османа волокут меня за собой на выход.

— Отпустите меня!!! — ору так, словно меня режут наживую. — Не смейте! Отпустите!

Трус, натравил на меня этих амбалов, даже не может сам разобраться.

Брыкаюсь, пинаюсь, кусаюсь, пытаясь вырваться из крепкой хватки, но не тут-то было.

Сил все меньше, но тут из переговорной выходит ОН, и я снова готова убивать!

Дима, продолжи за меня, тут форс-мажор, — бросает Осман своему помощнику, трущемуся в дверях.

Форс-мажор? Вот я кто теперь, да?

— Отпустите меня! — вновь ору на охранников, но те стоят так, словно приросли к земле.

Осман жестом приказывает им делать то, что я говорю, а мне только это и нужно.

Вновь срываюсь с места и бегу к нему, собираясь залепить пощёчину, но он ловко перехватывает мои запястья и встряхивает.

— Где она?! Отвечай!

— Успокойся.

— Это ты подстроил!

Осман ничего не говорит в ответ, только тащит меня в сторону своей приемной, все еще грубо стискивая мои руки.

— Осман Дамирович… — молоденькая секретарша подскакивает с места, когда мы с ним врываемся в приемную.

— Тамара, никого не впускать, я занят. Сам выйду, когда закончим, — бросает на меня быстрый взгляд, полный ярости.

Злишься, значит? Помешала тебе бабло рубить и налаживать свои деловые отношения?

Ну погоди, Махдаев, я тебе еще не такое устрою!

— Но у вас там…

— Никаких «но», Тома, выполняй то, о чем прошу.

Секретарь хочет сказать ему что-то еще, но Осман ее не слушает, только открывает дверь кабинета и толкает меня внутрь.

— Какого черта?! — поворачивается ко мне, дыша ненавистью. — Что ты тут устроила?

— Это ты мне скажи, какого черта?! Зачем ты отнял у меня дочь?!

— У тебя есть дочь?

— Не делай вид, будто ничего не знаешь! — восклицаю я гневно, не веря ни единому его слову.

Конечно же, он все знает! Только прикидывается, чтобы выиграть время или… Я не знаю, чтобы унизить меня еще больше!

Хочет, чтобы я на коленях ползала перед ним, умоляя вернуть мою малышку.

Я открываю рот, собираясь высказать все это Осману вслух, но…

В этот самый момент в кабинете раздается плач ребенка, который я ни с чьим другим не перепутаю, и мы с Махдаевым замираем, глядя друг на друга.

Глава 2

— Маленькая моя, родная, доченька моя! Солнышко, звездочка моя!

Беру Каришку на руки и прижимаю к себе.

Нашлась, моя девочка, нашлась.

Не отдам никому! Из рук больше не выпущу, если придется, буду держать до последнего вздоха.

Разорваться можно, честно. От той смеси чувств, что меня накрывает.

Во мне столько нежности к моей кнопке, столько любви и в то же время я чувствую злость, просто дикую, животную злость на человека, стоящего рядом с нами.

Хорошо играет. Впрочем, как и всегда.

Во мне столько нежности к моей кнопке, столько любви и в то же время я чувствую злость, просто дикую, животную злость на человека, стоящего рядом с нами.

Хорошо играет. Впрочем, как и всегда.

О, в этом у меня сомнений нет — моя малышка в ЕГО кабинете, разве могут быть другие причины, кроме той, что Осман ее украл?

— Зачем? — поворачиваюсь к нему, пряча голову ребенка у себя на груди.

Не знаю, почему, но мне не хочется, чтобы он видел ее.

— В смысле, зачем? — кажется, застаю его врасплох своим вопросом.

— В прямом, Осман. Зачем ты это сделал?

— Не неси чушь, Огнева. Я не делал этого.

Еле сдерживаюсь от того, чтобы не закатить глаза. То же мне, королева драмы. Или это называется ломать комедию?

— Еще скажи, что малышка сама сюда забралась.

— Не крал я твою дочь.

— Ну не ты, так твои люди.

Чувствую, что вновь начинаю закипать. Ситуация просто атас. Бывший украл своего ребенка.

Интересно, он знает?

Ну да, наверное. Зачем тогда провернул все это?

— Делать мне нечего, как красть чужих детей, — складывает руки на груди и задирает подбородок.

— Она не… — тут же осекаюсь, понимая, что чуть не сболтнула лишнего.

Осман так яро отбивается от моих выпадов, что у меня закрадывается смутное сомнение — неужели он не знает, что перед ним его дочь.

Потому что все указывало на то, что Махдаев выкрал ее специально.

— Что она не? — щурится, ухватившись за мою фразу, но меня спасает его секретарша Тамара.

— Осман Д-дамирович, тут к вам полиция пришла…

— Минутку, Тома! — бросает через плечо секретарю и тут же возвращается ко мне. — А теперь моя очередь задавать вопросы. Зачем ты это сделала?

— Сделала что? — я честно не понимаю его вопроса.

— Ментов вызвала, Поль.

— С ума сошел? Я не вызывала!

Нет, я, конечно, думала про это. Ну про то, что, если Махдаев начнет меня запугивать моей дочерью, то мне придется привлечь полицию.

Но думать не значит сделать.

— Еще скажи, сами пришли… — Осман откровенно насмехается надо мной.

Очень смешно! Просто оборжаться можно!

Более чем уверена, это его очередная многоходовочка.

— Сейчас посмотрим, — говорит это и идет открывать дверь, которую успел запереть на ключ.

— Чем обязан?

— Махдаев Осман Дамирович?

— Допустим. Документы покажите.

Вижу, как полицейские недобро переглядываются между собой и вытаскивают «корочки».

Невозмутимость Османа при этом просто на пять с плюсом.

— Чем обязан?

— На вас поступило анонимное обвинение.

Махдаев с ухмылкой оглядывается на меня, а я лишь сильнее прижимаю к себе дочь. Происходящее все больше мне не нравится.