Бывшая сводного брата - Кэти Свит
Не хочу чувствовать на себе чужую жалость. И виноватой себя тоже чувствовать не хочу! Сломаюсь. А ведь все трудности впереди.
Месть Яра не дремлет.
Ольховский не шутит. Он устроит мне “райскую” жизнь. Причем, начнет тогда, когда я этого вовсе не буду ждать.
Так что пока у меня есть время подготовиться к противостоянию. Оно будет эпичным. Я знаю это не по наслышке.
— Пойдем лучше на лекцию! — беру подругу за руку, веду по коридору. — Для полного счастья осталось только опоздать!
— И не говори! — подтверждает Олеська. — Федор Геннадьевич потом весь семестр будет на нас отрываться.
— Угу, — киваю. Про строгость этого преподавателя я более чем наслышана. Кому-кому, а ему уж лучше никогда не попадаться!
Мы забегаем в аудиторию за несколько секунд до звонка. Подниматься выше и искать более удобное место времени нет. Леська ныряет на первое попавшееся свободное место, но дальше там все занято и мне приходится перейти на соседний ряд.
Сажусь на пустующую скамейку, что расположена прямо перед кафедрой преподавателя. За ней уже стоит вредного вида дряхлый, но строгий старичок. Осуждающе смотрит на меня. В упор.
Ой… Кажется, я с первого учебного дня собираю все “сливки”. Мда…
Под недовольным взглядом старого профессора достаю из рюкзака тетрадь и ручки, раскладываю это все перед собой. Поднимаю голову, готовлюсь внимательно слушать и конспектировать. Хоть тут надо показать себя с лучшей стороны!
Лишний раз нарываться на преподавателя не собираюсь. В конце концов, я обещала отцу, что буду вести себя идеально!
Данное обещание Баринову нужно сдержать!
— Свободно? — раздается над самым ухом. Не успеваю среагировать, как рядом со мной приземляется спортивного телосложения парень.
Высокий, подтянутый. Выглядит старше присутствующих первокурсников на несколько лет. Выбивается из толпы.
Он мне кого-то смутно напоминает, но я все никак не могу понять кого.
— Подвинься. Я не помещаюсь, — обращает на меня внимание своих невероятных голубых глаз.
— Секунду, — немного отодвигаюсь вглубь.
Молодой человек устраивается рядом. От него исходит такое приятное тепло, что так и хочется придвинуться ближе. Погреться.
В аудитории холодно, я в свитере. А мой сосед в футболке! Ого…
— Макс, — представляется загадочно улыбаясь.
— Мира, — называю свое имя в ответ.
— Знаю, — ухмыляется.
— Откуда? — удивляюсь. Но вместо ответа получаю еще один многозначительный взгляд.
Глава 3. Мира
Лекция проходит словно в тумане. Время идёт невыносимо медленно. Стрелки на часах будто стоят!
Монотонный голос профессора убаюкивает лучше любой колыбельной. Пожалуй стоит взять у Федора Геннадьевича пару уроков. Может быть тогда смогу укладывать Стасика спать на сорок минут быстрее?
Старый профессор начитывает лекцию без выражения, не делает акценты, не выделяет особо важные моменты интонацией. Озвучивает подготовленный заранее материал и все.
Не проходит и получаса, как понимаю, что с трудом могу держать глаза открытыми. Бессонная ночь решает взять реванш в самый неподходящий момент.
Я изо всех сил стараюсь внимательно слушать лектора. Но мысли и переживания оказываются сильней. А сон их и вовсе перебивает.
— Псс, — кто-то касается моего плеча. Оборачиваюсь.
На меня внимательно смотрит красивая девушка. Изучает. Я смотрю на неё в ответ.
— Что надо? — тихо спрашиваю эффектную брюнетку.
— Это правда, что ты та самая Мира? Бывшая Яра Ольховского? — впивается в меня пытливым взглядом.
Резко вдыхаю, ладони непроизвольно сжимаются в кулаки.
Вот тебе и несколько дней спокойной жизни… Даже часа не вышло. Увы.
Молчу.
— В чате пишут, что у вас была нереальная любовь, — показывает на мессенджер. — А потом он тебя бросил. Ушел к твоей подруге! — довольная ухмылка появляется на губах.
Пожалуй, идея с восстановлением была не самой успешной. Наверное стоило ещё пару лет подождать.
Или перевестись на другой факультет! В другой ВУЗ. В другой город.
Ага! Как же! Десять раз!
Ещё пару секунд смотрю на брюнетку. Вроде с виду и не скажешь, что она настолько глупа.
— Ну так что? — не унимается. — Это правда?
Я не удосуживаю ее ответа. Молча отворачиваюсь и все.
— Это она! — за спиной раздаются щепотки. — Вы прикиньте! С нами на курсе учится та самая девчонка, которую обрюхатил и бросил Яр!
— Да ладно?!
— Где?
— Где эта курица?
— И что? Она родила?
— Да ты что! Конечно же сделала аборт!
— Нет! Она родила от него в тайне!
— Это не правда! Про беременность она наврала!
Гул за моей спиной только и успевает набирать обороты. Мне безудержно плохо. Держусь из последних сил.
Аааа! Да чтоб всех вас!
Зачем только вернулась?!!
Для себя, Мира… Для себя!
И потому что отец попросил.
Сижу. Пыхчу. Сжимаю до скрежета зубы. Мне дико обидно за то, что произошло два года назад!
На глаза наворачиваются злые слезы. Кусаю губы до крови, закусываю до боли щеку изнутри.
Дыши, Мира. Просто дыши! Никто из них никогда не узнает всей правды! Ты больше никогда не вспомнишь ту ночь!
Изо всех сил сжимаю в руках шариковую ручку. Она трещит и ломается пополам.
Ой…
Рассеянно смотрю на осколки, в голове спутаны мысли. С разных сторон в мой адрес летят острые стрелы человеческой глупости и злости. Они впиваются прямо в сердце, оставляют глубокие порезы. Кровоточат.
Самоконтроль не выдерживает. Ломается. Прямо как лежащая перед моими глазами ручка. Пополам.
Шмыгаю носом, невидящим взглядом смотрю на лектора. Никому не позволю увидеть мои слезы!
Как бы не так…
Разве обида и горечь будут спрашивать разрешение? Они просто настигают и все.
— Успокойся, — широкая горячая ладонь накрывает мою руку. Слегка сжимает.
Максим.
— Не давай им повода лишний раз сделать тебе больно, — говорит тихо,
