Правила неприличия - Ася Оболенская
Однако сегодня все шло не по плану. К полуночи лишь закончилась официальная поздравительная часть. Щеки уже болели, но я мужественно продолжала улыбаться, время от времени пиная Митю под столом. Это первые пятнадцать раз шутка про то, что он собирается занять мою комнату, звучала сносно, следующие полсотни братца уже хотелось прибить.
Когда прозвучал последний тост в мою честь, облегченно выдохнула, теперь все могли заняться обсуждением более интересных вопросов, вроде того, какие новинки планируется ввести в ассортимент в новом осенне-зимнем сезоне, а я, пользуясь случаем, могла ускользнуть домой.
— Размышляешь над планом побега? — тихо проговорила мама с небольшой тоской.
— Как думаешь, если я поползу под столом на четвереньках, папа заметит?
— Боюсь, под столом уже прячется Новгород. — усмехнулась родительница и сделала глоток шампанского.
— Тоже находишь такое течение праздника необычным и скучноватым?
— О да… — мама коротко улыбнулась и поднялась со своего места. — Я скажу, что у тебя заболела голова.
— Спасибо. — благодарно прошептала, глядя на то, как она, грациозно избегая компании многочисленных родственников, направилась прямиком к отцу.
План сработал, и уже через пятнадцать минут в сопровождении брата и папиного охранника Сергея Валентиновича мы ехали домой, оставив шумную семейную компанию в ресторане. К сожалению, захватить с собой маму не удалось, по должности ей было положено оставаться с отцом до последнего.
Так как Митя исчерпал практически все силы, которые обычно тратил на издевательства надо мной, в ресторане, а Сергей Валентинович вообще являлся островком адекватности в нашем морозильном царстве, путь обратно был вполне приятным.
Проносящиеся мимо витрины магазинов, подсвеченные сотнями разноцветных огоньков, настраивали на размышления, и я с удовольствием откинулась на сидении, прикрыв глаза, думая над тем, как изменится моя жизнь с завтрашнего дня.
И да, я уже говорила, что мою семью сложно назвать адекватной. Я совершенно не лукавила. Дело в том, что у папы был весьма своеобразный взгляд на жизнь в целом и на воспитание детей в частности.
Большую роль в этом сыграла его молодость. «Волшебная снежинка» далеко не всегда была такой прекрасной компанией. После развала союза папе в наследство досталось убыточное предприятие, занимавшееся то ли консервацией, то ли фасовкой. Эта семейная легенда звучала уже столько раз, что даже сам отец, кажется, забыл, как развлекался те три долгих года.
А дальше тоскливая часть истории заканчивалась, и начиналось возрождение семейного бизнеса Шуйских. Это же практически феникс из пепла!
Папа никогда не рассказывал, какими именно способами ему удалось сделать «Волшебную снежинку» столь прибыльным предприятием, да, если честно, я сомневалась, что вообще хотела это знать. Мораль все равно была не в этом.
Папа смог подняться из грязи, значит, и все остальные смогут. Логика проста. Именно поэтому в понедельник я должна была выйти на работу.
Не в «Волшебной снежинке», конечно. Для того, чтобы с гордостью сообщить о том, что ты работаешь в «Волшебной снежинке», нужно пройти курс выживания, жаль, что моих родственников не коснулась такая стратегия отбора. Хотя… Папа бы вряд ли смог лично управлять всеми филиалами.
«Королевство кроватей» — название, пожалуй, нисколько не менее дурацкое, чем наше, однако масштаб не такой впечатляющий. Именно это место выбрал отец для того, чтобы я могла начать постигать жизнь с самых низов.
Младший помощник стажера — так себе должность, если честно. Сомневаюсь, что такая вообще существовала до того момента, пока папа не позвонил Юрию Афанасьевичу, королю кроватей.
Младший помощник стажера просто не может быть дочерью одного из самых влиятельных людей этого города. По статусу не положено.
Вы же уже начинаете понимать масштаб аферы?
И нет, я действительно не знаю, какие фильмы про шпионов предварительно успел посмотреть отец.
Глава 2
Не прошло и суток, а моя жизнь уже успела очень круто измениться. В данный момент я стояла посреди квартиры-студии, общая площадь которой, кажется, была меньше маминой гардеробной у нас дома, и смотрела на три чемодана известного бренда, которые в подобной обстановке смотрелись настолько неуместно, что уже трижды пришлось себя ущипнуть.
— Мама, а ты уверена, что Регина тут выживет? — подал голос брат, с сомнением глядя на плиту.
— Если ей будет слишком тяжело, я обязательно пришлю на помощь тебя. — с улыбкой ответила родительница, однако спрятать такой же сомнительный взгляд не успела, и это начинало злить.
— Вы считаете, что я совершенно не готова к самостоятельной жизни?
Вместо ответа Митя рассмеялся. Мама оказалась куда более тактичной, протянув неопределенное «Ну-у-у-у…».
— Все у меня будет в порядке, да и не на всю жизнь эта ссылка! — тут я скорей больше успокаивала себя, нежели пыталась доказать что-то маме с братом. — Папа быстро наиграется, и я вернусь домой. Сомневаюсь, что эта школа выживания проработает дольше пары недель.
«И я искренне надеюсь, что за эту пару недель не успею склеить ласты!»
Последнюю мысль я, конечно, не озвучила, нельзя было показывать волнение, тем более, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. Это всего лишь съемная квартира, в которой я буду жить одна.
— Ну, не будем мешать тебе обустраиваться… — с тоской протянула мама. Конечно, ей не хотелось уезжать, однако папа был очень убедителен, когда с утра предупреждал, что будет разбираться с ней лично за каждые «чертовы пять лишних минут», проведенные в моем новом жилище.
Митя, в отличие от мамы, печали по поводу того, что нужно было ехать домой, не высказывал. Наоборот, кажется, был рад выбраться из моей квартирки, которую он уже успел со всей любовью окрестить будкой.
Дело в том, что папин план создания из меня настоящего ответственного человека включал в себя не только работу в «Королевстве кроватей». Бонусами к моей почетной должности шли съемная квартира-студия на окраине, две заблокированных карточки
