Мой будущий бывший босс - Татьяна Адриевская
— Вещи помочь донести? — поторопил Андрей.
— Какой же ты… — Я начала задыхаться от переполнявших меня эмоций. — Подонок! Ты по-человечески не пробовал всё это закончить?
Его глаза зло сузились, а на щеках заиграли желваки.
— Если ты ожидала, что я буду перед тобой оправдываться, то ошибалась. Вали из моего дома и крути своим толстым задом перед звездунами дальше.
Я крепко сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и проглотила обиду. Этот человек не стоит моих слёз. Забрала чемодан и вернулась в прихожую. Любовнички тихо засели на кухне и выжидали моего ухода. Подошла к столу и положила на усыпанную хлебными крошками поверхность ключи.
Девушка заботливо суетилась над чашками чая, приправляя заварку мятой.
— Частить не советую, — сказала я ей. — У твоего любимого осечки от этого добра случаются. Не часто, конечно, — один разок из пяти, но всё же, прими к сведению.
С кривой усмешкой бросила на побагровевшего Андрея мимолётный взгляд и вышла за дверь.
С того злополучного дня прошло уже больше полугода. Не могу сказать, что расставание с Андреем далось мне легко. Даже несмотря на то, что наши отношения давно превратились в тусклую картинку с отголосками моей первой любви, в моей душе оставалась привязанность. За один день восемь лет отношений не вычеркнешь. Именно она терзала меня, стоило лишь вспомнить момент нашего расставания. А ещё — униженное женское самолюбие. То паршивое чувство, когда теряешь веру в себя, потому что свято веришь, что его Анюта лучше. Помню, как первое время впадала в депрессию, толком ничего не ела и не могла сосредоточиться на работе. В Москве у меня не было родственников, только подруга Арина, с которой я сдружилась во время учёбы. Неделю жила у неё, пока не сняла небольшую квартирку недалеко от работы. Именно Арина в то время вправила мне мозги, заставила вернуться в прежний ритм жизни и снова поверить в себя.
И вот сейчас, я готовлюсь к корпоративу в честь пятнадцатилетия нашего канала, впереди маячит грандиозное повышение, о котором я и мечтать не могла, но беспокоюсь о том, насколько толстой выглядит моя задница в золотистом облегающем платье! Со вздохом отворачиваюсь от зеркала и беру свою сумочку.
— Серьёзнее надо быть, Чадаева, и не забивать себе голову ерундой! Ты — прекрасна! — говорю сама себе, и выхожу из квартиры.
— Ну наконец-то! — пыхтит недовольно Арина, когда я сажусь к ней в машину.
На личном фронте моей подруге повезло больше. Три года назад она вышла замуж за бизнесмена, и за это время родила ему двоих славных мальчуганов. Маленьких пухленьких карапузов, при виде которых меня переполняли искренний щенячий восторг и острое желание их затискать.
— Платье выбрать не могла, — признаюсь я честно. — С кем оставила разбойников?
Арина тоже работала на канале, мы подавали заявки в кадры одновременно, как только получили диплом. Обещали друг другу, что не будем ссориться, если кого-то из нас не примут. Но проверить своё обещание нам так и не представилось возможным — взяли внештатными обеих. Потом Арина ушла в декрет, а я попала в передачу.
— Сегодня у нас папа дежурный, — отвечает Арина, умилённо улыбаясь. — Он отважно отказался от помощи няни и заявил, что со своими пацанами вполне может справиться сам. Но в любом случае, я ненадолго. Уеду сразу после награждения.
— Настоящий мужчина! — хвалю я. — Мне иногда кажется, что твой Руслан прибыл к нам с другой планеты. Потому что в нашем мире таких просто не бывает!
— Неправда, — со смешком возражает подруга. — Просто кое-кто стал слишком категоричен в отношении мужчин.
— Мужчины? — ухмыляюсь, закатывая глаза. — Не знаю таких! Где водятся? Ещё ни одного не встречала.
— Очень смешно!
— А я и не смеюсь. По-твоему, я угробила восемь лет жизни на мужчину? Мне сейчас кажется, что это была неотесанный гамадрил, умеющий разговаривать. И кстати — в основном это чудо произносило отборные гадости, после которых хотелось помыться.
— Нашла о ком вспомнить!
— Окей, тогда кого вспомнить? Дай-ка подумать… Ах, да! Возьмём Вадима Кипелова. Женат, двое детей, а он в этом месяце трижды приглашал меня поужинать.
— Ты всех-то на Кипелова не равняй!
— Хорошо, буду равнять на Борисова, который спит с Наумовой, Гладковой и Родионовой. Ладно хоть не одновременно!
— Ты-то откуда знаешь?
— Я журналист, Аря. И всё про всех знаю, — довольно улыбаюсь. — Про новую интрижку председателя комитета журналистики рассказать? Ты удивишься, когда узнаешь, что его очередная подружка — в прошлом парень-трансгендер. И, честно сказать, я так и не поняла, знает ли он сам об этом. Но его жена точно в курсе! Она ржёт над ним каждый раз, когда он появляется дома с довольной улыбкой на устах и рассказывает ей про очередной «форс-мажор на работе», из-за которого ему пришлось задержаться.
— Ладно, проехали, — кисло тянет подруга, глядя на меня как на чёртика из табакерки.
— Ну вот, — старательно изображаю разочарование. — А я ведь только начала вещать о самом интересном!
Мы останавливаемся у развлекательного центра, и подруга быстро теряет ко мне интерес. Она давно не видела коллег, и с любопытством всматривается в толпу, что стоит на крыльце.
— А Марк Геннадьевич будет? — спрашивает, когда мы выходим из машины.
— На награждении обещал присутствовать, а вот на вечер останется вряд ли.
— Он правда выдвинул тебя в претенденты на место главного редактора? — с недоверием уточняет Арина.
— Угу.
— Прямо на общем собрании?
— Да! И уверяю тебя, он был трезв как стёклышко!
— Так он же вроде не пьёт…
— Это была шутка.
Мы минуем фойе и входим в светлый просторный зал, где негромко играет музыка. Я сразу ощущаю на себе множество взглядов, половина из которых далеки от дружелюбных. Сам факт того, что Марк Геннадьевич мне покровительствует, бесит многих. Но я стараюсь не обращать внимания — насильно мил не будешь. С таким же успехом я игнорирую сплетни о нашей тайной связи. Мне двадцать шесть, Марку Геннадьевичу — шестьдесят восемь, и если есть на свете фантазеры, которые могут представить секс между нами, мне остаётся только посочувствовать их больному воображению.
— Крис! — слышу писк из толпы и сдерживаюсь, чтобы
