Дневник желаний - Алина Савельева
Часть 2. Автор: Мара Вересень
Первое желание
— Дорогой дневник, — бубнила Оленька, старательно шкрябая древней шариковой ручкой по разлинованным листам подарка, — в первых строках своего письма… Не, это уже где-то было…
Она отвлеклась на жизнь за пределами квартирного аквариума и задумчиво почесала переносицу ручкой, не замечая, что наносит знаки будущей судьбы сакраментально: на лбу. И нет бы для того, чтоб переменчивая Фортуна точно отличила ее от всяких других Оль, увы, исключительно как всегда — да потому что! С возвышенным не ладилось, и Ольга решила подойти к проблеме практичнее и внезапно дрогнувшей рукой начертала: “Первое Ж: Хочу, чтобы меня НЕ уволили”. Глухо щелкнуло, запахло паленым, и мир погрузился во тьму.
Почти сразу же с лестничной площадки раздался заунывный вой, ругань и прочие признаки надвигающегося апокалипсиса. Выли в лифте. За все остальное на двенадцатом отвечала сухая, как вобла, истеричная и крикливая соседка, владелица такой же визгливой тощей недособаки. Тембр у них был один, и сходу сложно было отличить, лается ли это соседка или животное орет.
Ольга наощупь — район тоже тонул во тьме и надежды на луч света в темное царство из окна надежды не было — пробралась в коридор, где в ящике с дребеденью покоились две стеариновые свечки на такой вот черный день.
Зажигалка сработала только после пары волшебных слов. Позалипав на дрожащий желтый язычок свечи, Оленька решила, что в новую жизнь нужно входить постепенно, иначе у организма случится коллапс. Посему за блокнотом возвращаться не стала, добрела, аки призрак оперы (в коридоре все еще выли) до кровати, дунула на свечку и упала лицом в мягкое. Соседская ругань умиротворяла почище всякой колыбельной, это вам не устрицы на углях…
Утро настало неласковое, холодное и синее. В удручающе современной кухне, где все запитывалось от 220, ласке было взяться определенно негде. Ни одна ско… скорая электрическая помощь в лице работников коммунальных служб не горела желанием починять примуса и выбитые щитки на ночь глядя, ограничившись восстановлением лифтовой связи. Уныло сжевав кусок сыра и запив минералкой из пустившего лужу холодильника, Ольга сунулась в ванную, где дрожа умывалась холодной водой и отскребала со лба синее. За ночь паста въелась, и создавалось впечатление, что Оле кто-то в глаз дал. В тот самый третий.
На работу она летела. Рыбкой через бордюр. И уже у самого ресторана, пропахав своими коленками чахлые зеленые насаждения, Оленька уперлась носом в коленки чужие. Коленки были в брюках с такими острыми стрелками, что еще пара сантиметров — и все — минус уши. Икнув, Ольга подняла голову, взяв направление по стрелкам, как самолет на взлетной. Вид был прекрасен во всех смыслах. Ибо был снизу, а большое, как говорится — на расстоянии. И синее встретилось с небесно-голубым.
Притащившийся по какой-то фантастической дури к ресторану еще до открытия Дмитриевич Громов весьма вдохновился коленопреклоненной подчиненной. Может, к его ногам девы и падали, теша самолюбие работодателя и просто теша самолюбие, но чтоб вот так, с утра пораньше, внезапно и едва он из машины вышел — впервые.
“Уволит”, — решила Ольга, поскольку заинтересованный и задумчивый взгляд начальства не предвещал ничего хорошего.
“Не уволит”, — спустя секунду, опираясь на протянутую руку и шалея от изумления, спешно передумывала она.
Переодеваясь в служебное и настороженно прислушиваясь к творящемуся в зале, Ольга время от времени трепетно прижимала к пышной груди осчастливленную божественным касанием конечность. Из глубин генетической памяти всплывало — “не мыть”. Зала слышно не было. Гремели посудой в кухне, матерясь и охая, шаркала шваброй в районе овощехранилища баба Клава, тянуло кофе, все еще слегка пованивало дарами моря, вдохновенно разливалась соловьем Агата. Ага! Есть там все-таки жизнь.
— Вот непруха, — задумчиво разглядывая стрелку на чулке, проговорила Вика, плюхаясь тренированной задницей на скамейку. — О! Две непрухи!
— Ха-ха-ха! — членораздельно с долгими и выразительно нецензурными паузами прокомментировала Ольга. Еще ни один коллектив не обошел вниманием говорящую (а скорее, орущую дурниной) фамилию.
— Есть? По-подружески? — попыталась подмазаться коллега, но запасного полиэстера у Ольки в шкафчике не водилось, а если бы даже и водилось, то все равно нет.
Второй раз пред ясны очи Ольга предстала в полный рост. Роста в ней было не то чтоб очень, но до антресоли на цыпочках хватало, посему сидящий на барном стуле в обнимку со спинкой Громов был как раз в том положении, чтобы видеть главное.
— О! — попросил он, внезапно вставшую за стойку и вспомнившую начало своей карьеры Агату. — Молока добавь.
Пауза висела жирная. Ольга, замерев зябликом, следила за покрытым едва проклюнувшейся щетиной кадыком Громова, перекатывающимся под кожей после каждого глотка, и за крошечной чашкой, казавшейся во владетельной руке совсем уж мизерной, и, что греха таить, за губами, осторожно прикладывающимися к этой самой чашке. Ольге прикладываться не доводилось уже прилично, отчего процесс кофепотребления выглядел донельзя эротично. А еще приветствие утреннее с паданием ниц…
— Итак, она звалась… Ольга, — выдал Максим.
А говорили, не вспомнит…
— Извините, — мышью пискнула и мышью же замерла, ожидая неизбежного, но то ли дневник вчера со вселенной в резонансе был, либо Ольгин лоб, но Громов громы не метал, просто посмотрел на нее ласково и печально, как смотрят на смертельно больных или природой обиженных, снялся со стула и возвестил:
— Пусть живет.
Потом сунул руки в кармашки, развернулся спиной и продефилировал к лестнице на второй этаж, напевая вполголоса: “Останься со мной…”
— Вот уж не знаю, — проговорила Агата, — радоваться или голову пеплом посыпать. Это еще шеф не знает, что гильотина просвистела вхолостую… Вот что значит вовремя на коленки упасть, да?
Познакомиться с творчеством Мары Вересень можно по ссылке: https://litmarket.ru/mara-veresen-p96905
Любимая книга автора: https://litmarket.ru/books/kogda-zacvetet-ternovnik
Самая веселая книга автора: https://litmarket.ru/books/zhelay-ostorozhno
Часть 3. Автор: Елизавета Огнева
Часть 3. Автор: Елизавета Огнева
— Агата, а можно это как-то изменить? — робко спросила Ольга.
— Ты про колени?
— Нет, про шефа. Я
