До конечной - Елена Николаева
— Может ещё кусочек? — Женя подносит к моим губам часть своего нетронутого круассана с зеленью, ветчиной и свежим сыром.
— Нет, милый, мы с маленьким уже наелись. Спасибо, — улыбаясь, поглаживаю живот и откидываюсь на спинку удобного стула. — Ты к своему так и не притронулся. Кофе на голодный желудок пить вредно.
Женя на секунду переводит взгляд в окно, хмурится, затем снова возвращает мне своё внимание. Пальцы начинают стискивать нож.
Тяжело вздохнув, отставляет прибор ближе к тарелке.
— Яна, нам нужно поговорить, — берёт мою руку с браслетом в свои ладони. Задумчиво проводит пальцем по гравировке «Я рядом. Сегодня. Завтра. Всегда». — Думал, скажу за ужином, но лучше будет, если мы обсудим этот вопрос сейчас, а ужин проведём в романтической обстановке.
— Ты о чём? Я же вижу, что в последнее время ты какой-то не свой. После возвращения из Польши ходишь задумчивый. Вспыльчивый. Слишком напряжённый. Я даже боюсь спрашивать, что произошло.
— У меня был разговор с женой. Мы обсуждали детали развода.
— Она не согласна? — чувствую в сердце укол.
— Не совсем. У неё есть условие. Вернее, она выдвинула мне его пару дней назад. Я не знал, как лучше тебе преподнести эту новость. Ян…
Жмурясь, будто от боли, подносит мою руку к губам и целует её. Снова и снова. Зацеловывает каждый кончик пальца, ладонь…
— Чего она хочет? Между вами такая пропасть, почему не может успокоится и отпустить?
— Ты бы отпустила? — поднимает на меня глаза, наполненные тревогой.
— Я дала вам обоим и себе шанс. Я пыталась устроить свою личную жизнь, ушла с дороги, чтобы вы смогли наладить отношения. Ничего не вышло. А сейчас… Особенно сейчас, после УЗИ, я не готова тебя отпускать к ней даже под дулом пистолета. Потому что мне самой нужен ты. И не только мне. Тим и наш малыш нуждаются в тебе так же сильно, как и твоя жена. Но как говорила мама: «На два стула одной попой не сядешь…»
* * *
— У её отца большие проблемы в бизнесе. Им нужны деньги, а мне нужен развод.
— Таким, как она, всегда будет мало, — чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы. Плакать не хочу. Мне нельзя. Делаю поглубже вдох и моргаю, чтобы прогнать их.
— Я знаю, родная. Поэтому я готов поставить на кон всё, что у меня есть.
— Ты с ума сошёл? — впиваюсь в Евгения ошарашенным взглядом, но, похоже, он сейчас абсолютно серьёзен. — Через два года ты сможешь подать на развод! Я же с тобой. Ещё в Польше я смирилась с этой ситуацией. Мы подождём каких-то несчастных два года, и всё закончится. Вас разведут без её согласия.
Сжимаю его пальцы, не знаю, как переубедить Женю не делать необдуманных поступков. Ведь к бизнесу он относится как к любимому детищу. Я не хочу и мысли допускать, что ради меня он готов потерять всё. Это неправильно. Это чересчур жёстко! Да и когда-нибудь он может об этом пожалеть. Я не хочу становиться причиной его неудач.
За эти дни Женя заметно похудел на лице. Смотрю на любимого мужчину, и сердце в комок сжимается, жжёт внутри, словно его раз за разом опускают в кипяток.
Линии скул у Захарова стали ещё более резкими, глаза выразительными, будто стеклянными. Горящие каким-то безумством. Его улыбка всегда поднимала во мне бурю счастливых эмоций, а сейчас она почти стерлась с любимого лица.
— Я не хочу ждать, Яна! Я хочу жениться на тебе, хочу, чтобы ребёнок родился в полноценной семье с отцовской фамилией, как и полагается, понимаешь? Пусть забирает всё и катится к чертовой матери! Пусть подавится. Я смогу снова подняться с нуля. Если будет нужно, вернусь в спорт. Вы ни в чём не будете нуждаться. Я землю грызть буду, но поставлю на ноги свою семью! Слышишь?
— А меня ты спросить не забыл случайно? Я не хочу! У меня до сих пор стоит перед глазами та жуткая авария, из-за которой Вика преждевременно родила твоего сына! Я не хочу, чтобы ты шёл на неоправданный риск. Ты мне нужен живой. Прошу, опомнись…
— Всё будет хорошо, малыш. Не нужно меня отговаривать. На днях я покончу со всем этим дерьмом.
— А ребёнок? Так нельзя говорить.
— Не вмешивай его в дела матери. Пусть Стелла сначала родит, а там посмотрим. Она не сможет запретить мне видится с моим чадом. Иначе найду способ и запру в психушке…
— Жень, о чем ты говоришь?
— Прости, накипело.
— Ты меня пугаешь. В тебе говорит злость.
— Я всего лишь пытаюсь быть честным с тобой, — поясняет искренне, заправляя мои волосы за оба уха. Его прикосновения настолько приятны, что хочется закрыть глаза и насладиться ими ещё какое-то время. — Я обязан вас защищать, потому что на кону стоят большие деньги, Яна, и давление на меня неизбежно. Если я раньше ещё надеялся отделаться от супруги приличными отступными, то теперь, боюсь, всё может обернуться в разы хуже. У меня плохое предчувствие.
— Есть ещё что-то, о чем я не знаю? — широко распахиваю веки.
— Да, — напрягшись, Женя выравнивается на стуле. — Стелла решила заняться благотворительностью. Через пару дней на Центральном Московском ипподроме запланирован бал «Царские скачки». Она организовывает мероприятие совместно с фондом «Открытые сердца». В планах собрать деньги и закупить препарат «Дантролен» для клиник Москвы и Центрального региона. Его применяют при злокачественной гипертермии. Уже запущена реклама, привлечено много известных людей. Я должен там присутствовать.
— Ты будешь её сопровождать?
Понимаю, что он обязан, но в душе надеюсь на его отказ.
— Это её условие. Малыш, — снова наклоняется ко мне лоб в лоб, не в глаза смотрит, а куда-то в душу заглядывает, глубоко и пронзительно, — я хочу без лишней шумихи получить развод. Как спонсор, я не могу отказаться, понимаешь? Никаких интервью по поводу нашей с ней семейной жизни больше не будет. Я позабочусь об этом. Найду, чем перестраховаться. Всего один вечер нам с тобой нужно будет перетерпеть. Дальше наши с ней пути разойдутся. Я клянусь. Она подпишет развод ещё до того, как мы отправимся вместе с ней на бал.
— Я не знаю, что тебе сказать… — сипло звучит мой голос.
Смотрю на него, а вижу лишь расплывчатый
